Выше стен - Тори Ру
Наташа вздрагивает, делает неверный шаг и едва не падает на обледенелых ступенях. По инерции протягиваю руку, хотя уверен — помощи от такого урода, как я, она не примет. Однако она принимает — цепляется за рукав, обретает равновесие и благодарит.
Тошнота скручивает нутро и проступает холодным потом на висках.
— Я считал, что вы сломали мне жизнь, что не знали проблем, от вашей гребаной идиллии корежило! — Чем больше грехов я на себя беру, тем отчетливее понимаю, что был полным придурком, и шансов очиститься у меня нет, но дышится отчего-то легче. — Регина решила мне помочь, и я не отказался. Рассудил, что у меня на эти деньги больше прав и отдал их матери — в качестве компенсации за многолетние унижения от отца.
Наташа остается спокойной, но я все равно замечаю, как подергивается ее подбородок.
— Вот как… — Она зависает, осмысливая информацию, коротко вздыхает по системе, отщелкивает окурок и шепчет: — Не переживай, я не скажу об этом Андрюше. А ты ничего не говори о сигаретах… Я бросила десять лет назад.
Прищурившись, пялюсь на нее и мысли разбредаются, как стадо баранов. Может, я чертов предатель, но, кажется, понимаю, почему отец выбрал ее. Десять минут разговора по душам — и я проникся доверием. Уважением и восхищением. С ней я мог бы даже подружиться…
— Он уже почти собрал необходимую сумму заново. Регина поедет лечиться. — Наташа улыбается, а меня накрывает граничащее с обмороком облегчение.
— Какие прогнозы? Что говорят врачи?
— Даже известные светила не могут определиться — случай из разряда уникальных. Однако сходятся во мнении, что она сможет жить полноценно — если найдет любимое занятие и опору в лице близких людей. Это избавит ее от навязчивых страхов, и тогда останется только открытость людям — а в этом ведь нет ничего плохого. Я верю, что она будет счастлива. Моя девочка-бабочка…
Воцарившаяся тишина больше не угнетает, не вынуждает на лишние движения и ненужные слова. Я все еще пьян и даже не пытаюсь осмыслить услышанное, но здесь, в присутствии почти незнакомой женщины, перед которой очень сильно накосячил, внезапно чувствую себя умиротворенным и счастливым. Кажется, она работает над тем, чтобы меня простить. Но так даже жестче. Потому что я никогда не смогу простить себя.
Снег потихоньку ослабевает, сходит на нет, атмосфера новогодней сказки окутывает двор моего детства и окрестности — я ведусь на это волшебство, хотя давно вырос и превратился в того, кому ни за что не подал бы руки. По щекам катятся слезы, дыхание перехватывает, плечи дергаются, но я улыбаюсь как дурак. Давлюсь от дикой боли, утираюсь рукавом, захлебываюсь соплями.
— Слава, давай разбудим Регину? Она должна увидеть эту красоту… — предлагает Наташа.
Дверь с грохотом раскрывается, и мы одновременно оборачиваемся на шум — в проеме стоит бледный отец.
— Дорогая, Регины нет дома. Слава, нет предположений, куда она могла пойти?
— Как?! Я позвоню в полицию и ребятам-волонтерам! — Охнув, Наташа кидается в прихожую, у моих ног остается только оброненная ею шаль.
Одинокий яркий платок из разноцветных мотивов на фоне мертвого белого снега…
Мутит, болит голова. Понимание подкрадывается неспешно, но миг спустя налетает с разбегу и бьет прямиком в глупый лоб. Тревога нарастает до предела, взрывается и сменяется глухим одуряющим шоком.
Беда случилось не с матерью… Регина, не ориентируясь в пространстве и боясь незнакомых мест, специально ушла ночью в снег. После того как я втоптал ее в грязь…
Я беспомощно напрягаю зрение, но не нахожу на искрящейся золотом пелене ничьих следов.
А что, если… я не успею попросить у нее прощения? И больше не увижу ее испуганные, все про меня знающие глаза?
От всей души матерюсь, просовываю руки в рукава пальто и бегу к забору.
Я заигрался в мудака, но никогда не был таким. Это не мой путь. Даже отец — мудак с многолетним стажем — устал от этого и дошел до ручки.
Мир перевернулся, сменил полюса, не осталось привычных ориентиров. Хочется заорать, сорвать связки, забыть все и родиться заново, единственное, что у меня осталось — память о ее теплых губах.
«…Со мной тебе не нужны никакие стены. Просто помни об этом, ладно?..»
Хлопнув калиткой, выскакиваю на вымершую улицу и на пару с тенью петляю по ней в свете уличных фонарей.
Заборчики, припорошенные снегом кусты, ослепшие к ночи дома и тишина…
— Регина, ты меня слышишь? Регина! — долетают издалека крики родителей.
Я набираю номер отца и впервые в жизни говорю с ним без обид и сарказма:
— Я только что оттуда. Ее там нет… Проверю еще кое-где. Я ее найду, обещаю.
— Хорошо. Надеюсь на тебя, — отвечает он.
Расчищенная дорога заканчивается горой грязного льда, проклиная неудобный костюм, взбираюсь на нее и застываю — впереди темнеют стены заброшенных построек дачного массива, покосившиеся заборы и бурьян. Ветер толкает меня в спину и подлетает к черному небу с ошметками желтых туч, разнося по окрестностям отголоски собачьего лая.
Я свечу фонариком телефона, проваливаюсь по колено в сугробы, ныряю под кусты и заборы. Сражаюсь с дверями, вламываюсь в домики и до звона в мозгах ору ее имя.
Пустота… И безнадега валуном давит на сердце.
— Регина, пожалуйста, откликнись. Просто крикни, я вытащу тебя!
В руке вздрагивает и оживает телефон, от секундной радости темнеет в глазах, но возле почти пустого индикатора заряда батареи высвечивается надпись «мама», и я разочарованно вздыхаю.
— Мам, я слегка занят сейчас… — В трубке раздаются рыдания. Прислоняюсь к трухлявым доскам покосившегося крыльца, вытряхиваю из обуви снег и смиренно жду.
— Слава, мне плохо. Мне так плохо… — причитает мать, а на меня наваливается вселенская усталость. Как же она не вовремя…
— Что случилось, ма?
— Ты можешь приехать? Прямо сейчас?
— Нет. Я сейчас занят, мама.
— Вот, значит, как… Совсем повзрослел, да?
— Да что случилось? — Эхо разлетается по пустому нутру заброшек и дребезжит разбитыми стеклами. — Если Валерон попутал берега — завтра разобью ему рожу!
— Мы купили машину. Конечно, твоих денег бы не хватило, поэтому Валера взял кредит, ты слышишь, Слав? — От бессилия болит голова, от мороза сводит руку. Я не могу ее больше слушать, но она продолжает наседать: — А сейчас попали в ДТП на Кольцевой. Нужно срочно решить вопрос. Попроси денег у отца и сбрось мне на карту, ладно?
— Мам, все покроет страховка… Не сейчас! Регина пропала.
— Слава, ты что? При чем тут эта обезьяна?! — Мама задыхается от негодования, а я горько усмехаюсь.
