С любовью, сволочь (СИ) - Татьяна Рябинина
В Пулково меня встречали мать и Чубрин. Резануло воспоминанием — как я сам встречал ее в тот самый Машкин день рождения и он вдруг появился, словно из ниоткуда. Они по-прежнему жили вместе. Он наконец развелся, но на ней так и не женился. Я знал от Женьки, что Чубрин еще снимается, играет всяких боссов и миллионеров. Мать за последние три года снялась всего в одной маленькой роли — матери главной героини. В театре у нее тоже почти не было спектаклей.
— Ко-о-от? — она картинно всплеснула руками. — Ты с ума сошел, Севка? Тащить из Америки кота? Это все твои вещи? Негусто.
Могла бы хоть для приличия спросить, как я добрался, как вообще мои дела. Но нет — кот, вещи…
Да, за эти годы здесь наверняка изменилось многое — только не она. Если не считать внешности, конечно. Они оба постарели, но если Чубрин выглядел элегантным пожилым джентльменом, мать как будто совсем махнула на себя рукой.
Они предлагали поехать к ним, но я отказался, попросил отвезти в мою квартиру. Жильцы освободили ее месяц назад, и Женька постаралась навести там порядок. Так странно было вернуться туда — окунуться в прошлое.
Ночью я лежал на кровати с Баксом в ногах, смотрел в потолок и вспоминал другую ночь — восемь с половиной лет назад. Нашу первую ночь с Машей. Ночь «Алых парусов». Ночь исполнившейся мечты. Почему же всего через год она развеялась, рассыпалась — как сухой песок, текущий сквозь пальцы?
Какими же глупыми и самонадеянными мы были тогда. Молодыми и глупыми…
Машка, Машка… Где ты сейчас, с кем?
На следующий день вечером я собирался поехать к Женьке, а днем захотелось пройтись по старым местам. Хотя и знал, конечно, это:
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищешь,
Ни тебе, ни мне.
Наш старый дом — квартиру в нем мать сдавала, жила у Чубрина. Гимназия, в которой проучился десять лет, и другая школа. Дом, где раньше жила Маша…
На месте «Гаши» теперь был магазин сантехники. Я знал, что Мося погиб в автокатастрофе, а Илюха прошлой весной улетел к Виктюху, осевшему в Германии. Илюха изредка писал мне строчку-другую, Виктюх за все время — ни разу. Было обидно, но и его я постарался отпустить.
Наверно, все люди даются нам в нужное время и для чего-то. И Виктюх, и Маша.
Я думал о ней без горечи. С грустью, но… светло.
Думал — а ноги сами вели туда. По Просвету к Гражданке. Туда, где мы жили с ней вместе. Зачем? Я не знал. Просто постоять рядом с домом, посмотреть на ее окна. Вспомнить, как все было. Может быть, она там давно уже не живет.
Неважно…
Я даже не заметил, как короткий зимний день перетек в свинцовые сумерки, как зажглись фонари. Вот и ее дом. Двор, где я собирал собачье дерьмо. Скамейка у парадной, на которой она тогда сидела. Два окна на третьем этаже — темных.
Ну и прекрасно. Я бы все равно не стал подниматься, звонить. Все это уже не имеет смысла. У нее давно своя жизнь. Муж, может, даже и дети есть.
Я повернулся, чтобы уйти, и замер — не веря своим глазам.
Она стояла на дорожке и смотрела на меня.
Маша…
Машка!
Глава 31
Глава 31
Маша
На МРТ мы с Марго поехали вместе — на край света, аж на проспект Солидарности. Направление по ОМС удалось раздобыть только туда. Я проводила ее до кабинета, а сама пошла в роддом по соседству. Там меня со скрипом согласились взять на курс дополнительной подготовки по УЗИ. Со скрипом — потому что еще не отработала пять лет после ординатуры.
Девочка, ты сначала свою основную специальность освой, куда ты торопишься?
А я действительно торопилась, потому что моя целевая ординатура в частной клинике имела серьезную побочку. В больнице я училась бы всему, в том числе и хирургическим манипуляциям, а так осталась на уровне участкового гинеколога в женской консультации. На переподготовку решила пойти сразу на две дополнительные специализации: хирургическую гинекологию и эндоскопию. Третью мне никто не разрешил бы. Да и чисто физически это было бы нереально. Поэтому и искала курс прямо сейчас. Стоил он, конечно, неслабо, но с жабой удалось договориться.
Встретившись со своим будущим куратором и подписав договор, я вернулась за Марго — и застыла на месте от удивления.
Она сидела на лавочке у входа и оживленно о чем-то болтала с… Кешим.
— Э-э-э… — выжала я из себя. — Привет. А ты как здесь?
Сколько же мы не виделись? Последний раз еще до ковида. Значит, года три. В сети общались понемногу. Теперь вместе группы в Контакте он вел телеграм-канал нашего и параллельного классов, где в основном поздравляли с днем рождения и выкладывали всякие картинки. Я знала, что после академии он летал вторым пилотом в небольшой частной авиакомпании, но надеялся набрать часы и перейти в государственную. Катька окончила филфак университета и аспирантуру, осталась преподавать английский. Детей у них не было.
Кеший изменился — повзрослел, поменял прическу, отрастил стильную щетину, которая ему очень шла. С Марго они теперь выглядели почти ровесниками.
— Привет, Маша! — он обнял меня так, что я запищала. — Да вот МРТ тоже делал. У нас недавно посадка жесткая была, приложился башкой крепко. Отправили для медкомиссии. Девочки, а может, зайдем куда-нибудь, посидим? Столько не виделись.
«Девочка» Марго как-то засмущалась, но отказываться не стала. С общепитом в этом унылом районе обстояло печально, нашли какую-то пекарню, посидели полчасика с кофе и пирожными, поболтали и разошлись.
— Надо же, какой он стал, — усмехнулась Марго, заводя двигатель машины.
— Все, Рит, — фыркнула я. — Надо было хватать раньше, когда он с тебя глаз не сводил. А теперь поезд ушел.
— Ну и ладно, — она пожала плечами. — Ушел так ушел. Меня сейчас другое волнует.
— Когда результаты?
— Обещали через три дня.
Через три дня у меня был очень мутный прием. Одна за другой тянулись первичные тетки в возрасте, со сложными проблемами,
