Испорченный рыцарь - Трейси Лоррейн
Да, блядь, это мы еще посмотрим.
Прошло почти два часа, когда у входной двери наконец-то появилось движение.
При мысли о том, что они там, наверху, катаются по кровати Брианны, мой желудок скручивался в узлы, ревность бурлила в моих венах, медленно отравляя меня изнутри. Но, несмотря на это, я не пошевелился.
Я не мог.
Но как только они оба выходят из здания, я наклоняюсь вперед, пожирая глазами тело Брианны.
— Трахни меня, Сирена.
Черное облегающее платье настолько узкое, что демонстрирует все ее аппетитные изгибы. Но это ничто по сравнению с туфлями «трахни меня» на ее ногах.
— Черт, — шиплю я, двигаясь на своем сиденье и стягивая джинсы, чтобы дать большому парню немного пространства для дыхания.
Положив руку ей на поясницу, Брэд направляет ее к своему претенциозному Porsche. Я скрежещу зубами, не отрывая взгляда от этого невинного контакта с ней. Желание отрубить эту конечность тупой пилой проникает в меня, пока я не осознаю, что звучу так же безумно, как Деймон, а потому блокирую его.
Мне не нужны напоминания о том, с каким извращенным ублюдком моя сестра сейчас в постели. Мне просто нужно сосредоточиться на том, что он будет защищать ее до самой смерти. А так как у него, похоже, столько же жизней, сколько у кошки, то нам хватит надолго.
Брианна исчезает в машине этого урода, прежде чем он закрывает ее дверь и идет к водительскому сиденью с самодовольной ухмылкой на лице.
Он и понятия не имеет, что находится в центре сражения, так что у него нет причин полагать, что он выиграл что-то, кроме ее компании на эту ночь, но, похоже, он все равно празднует.
Да, посмотрим, как долго это продлится.
Я нигде не вижу охранника Брианны, но это не значит, что его здесь нет.
Мы платим только лучшим, и не просто так. Есть все шансы, что когда все это закончится, она даже не узнает, что за ней кто-то следил. Ну, не считая меня, конечно.
Как только его машина оживает, оживает и моя, и я вылетаю, следуя за ними на расстоянии.
Если я подойду слишком близко, то потеряю все шансы на сюрприз, потому что стоит ей только взглянуть на мой Mustang Shelby GT500, и она сразу поймет, кто у нее на хвосте.
Он с легкостью рассекает оживленное пятничное движение, а образ его руки, лежащей на голой коже бедра Брианны, обнаженной высоким разрезом ее платья, заставляет мою кровь бурлить на опасном уровне.
Я почти не удивляюсь, когда он останавливается в очереди возле Twenty-Five.
Сегодня он действительно выкладывается по полной.
Мысли о том, как Брианна может отплатить ему за то, что он так тщательно ее балует, мелькают у меня в голове, пока я вынужден парковаться чуть дальше по улице. К тому времени, как я вылезаю из машины, их уже встречает метрдотель.
Опустив взгляд на свои джинсы и рубашку-поло, я ухожу в противоположном направлении.
Возможно, Twenty-Five — это бизнес Чирилло, но я не уверен, что даже меня пустят внутрь без соблюдения дресс-кода, настолько это эксклюзивное место.
Всего через двадцать минут я снова марширую по улице, облаченный в черную рубашку от Armani и пару парадных брюк от Dolce and Gabbana.
Разгладив ткань на животе, я высоко поднял голову и направился к метрдотелю с опасной ухмылкой на губах.
— Мистер Чирилло, — приветствует он, чем повергает меня в шок.
Я был в этом ресторане не больше нескольких раз. Но приятно осознавать, что моя репутация опережает меня.
— Чем мы можем помочь вам сегодня вечером, сэр?
— Пара, которая только что вошла. Женщина в черном пл—
— Брэдли Уитлок? — смело перебивает он.
— Он самый, — соглашаюсь я. — Я хочу их видеть, но…
— Я вас прикрою, мистер Чирилло, — уверенно говорит он, а затем опускает взгляд на планшет в своих руках и несколько секунд выстукивает на нем. — Пожалуйста, следуйте за мной. Бокал нашего лучшего виски уже на пути к вашему столику.
В ответ я лишь киваю, но он этого не замечает, и я следую за ним внутрь, сканируя глазами ресторан. Со всеми этими перегородками и продуманно расставленными растениями, позволяющими гостям уединиться, пока они наслаждаются своими безумно дорогими блюдами, трудно многое разглядеть, но, когда Рауль подводит меня к уединенному столику, передо мной появляется еще один, сквозь высокий, шипастый горшок с дизайнерским растением.
— Как вам такой вариант, сэр? — вежливо спрашивает он, пока другой сотрудник опускает на стол хрустальный бокал, наполненный щедрой порцией обещанного мне виски.
— Лучше и быть не может, Рауль, — заявляю я, сохраняя нейтральное выражение лица и передавая ему полтинник за хлопоты.
Я узнаю союзника, когда вижу его, и намерен заполучить их как можно больше.
— Вы будете ужинать с нами сегодня, сэр? — Он протягивает мне меню, и после пары неловких секунд, пока я изучаю Брианну через растение, он наконец кладет его на стол.
— Сегодняшний стейк особенно изыскан, сэр.
— Тогда мне его, пожалуйста, — говорю я, все еще отказываясь отвести глаза.
— Фантастика. Слабой прожарки?
— Вы угадали.
Он исчезает за моим столиком, оставляя меня ссутулиться в кресле, взять со стола свой бокал и сделать глоток.
В моем горле раздается благодарный стон, когда ностальгия по лучшим временам наваливается на меня, как грузовик.
Этот виски любил отец.
Боль пронзает меня насквозь, угрожая вырвать сердце из груди прямо здесь, и это только усиливается, когда Брэд, извращенец, протягивает руку и заправляет прядь волос Брианны за ухо, пока она потягивает шампанское из бокала.
Больно вдыхать, когда она улыбается ему в ответ, ее глаза мягки и полны желания.
У меня сводит челюсти от раздражения, и я отхлебываю виски, борясь с горем и тьмой, которые грозят поглотить меня от одного только вкуса.
Их закуски приходят и уходят, а я теряюсь, просто пялюсь на нее, как гребаный урод. Но в конце концов Брэд отходит от их столика и оставляет ее одну.
Как только он уходит, Брианна тянется к своей сумочке и достает телефон.
И я делаю то же самое, более чем готовый начать издеваться над ней.
Выбрав небольшой фрагмент, который я сделал с камеры видеонаблюдения в библиотеке, я загружаю его в наш чат и нажимаю кнопку «Отправить», после чего опускаю телефон на стол, чтобы понаблюдать за ее реакцией.
Я понимаю, что в ту же секунду на ее экране появляется уведомление, потому что ее глаза расширяются, а челюсть отвисает
