Она любила кофе (СИ) - Полесья Золотникова
— Я сейчас, — нежно прошептал Сергей, надевая семейники. — Отдохни немного.
Про спящую мать на территории квартиры парню было очень сложно забыть, особенно, когда до этого женщина знатно свернула в узел всю нервную систему.
Он тепло улыбнулся избраннице. Видеть счастье в глазах любимой стало, словно наркотик для Серого. Ему невольно хотелось горы свернуть и весь мир положить к её ногам, только бы дальше наслаждаться той жизнью, которой горели они. Окрыленный юноша тихонько покинул спальню…
Девушка неожиданно уснула, не дождавшись Сергея. Казалось, Щукина задремала немного, а затем резко очнулась, подорвавшись. Ее снова сбило во сне машиной, снова ненавидела Олеся, называя шл*хой, снова пронзила боль.
Сзади Татьяна вдруг почувствовала родное тепло любимых рук. Оно помогло расслабиться. Только теперь, в эти минуты, она отчетливо поняла: девушка больше не одна. Младший Илларионов ласково притянул невесту к своей обнаженной мускулистой груди.
— Тоже кошмары? — шепотом спросил бариста на ушко.
— Да.
Танька непроизвольно вздрогнула при воспоминаниях о них.
— Все будет хорошо, — ласково обжег кожу шеи теплым дыханием Сергей.
— Будет ли, если мне который раз снится Олеся? — наконец решила поделиться с ним сокровенным девушка, выбравшись из объятий.
Щука с грустью присела на кровать. Парень участливо приподнялся рядом.
— Да, мне тоже. Слишком много Беловых, — внезапно ответил откровенностью на откровенность, иронично подытожив бариста.
— Ты ведь правда не любил её, да? — внезапно спросила она.
— Никогда, — сразу внес ясность партнёр, чтобы та сгоряча не наделала глупостей.
— А то мне иногда кажется, что я все-таки отбила парня у лучшей подруги.
— Кажется — здесь ключевое. Ты прекрасно это знаешь, — не выдержал жених, заглянув прямо в глаза Тани. — Ты ни в чем не виновата. Поняла?
— Да, — отозвалась шёпотом, но на душе скребли кошки.
— Забудь о ней. Скоро ты станешь Илларионовой, — с улыбкой приободрил он.
— И брюхатым пингвином, — подавленно добавила Татьяна.
— Моим самым любимым, очаровательным, брюхатым пингвином, — счастливо подметил тот, бережно прикоснувшись рукой к животу девушки.
Таня смутилась, покраснев до кончиков ушей, а спустя минуту игриво скользнула ладонью по внутренней стороне бедра жениха, вновь желая ощутить его в себе.
— А пока я ещё не превратилась в него, давай повторим, а…
На следующее утро Сергей впервые явился очень поздно в офис.
— Ты какой-то помятый весь. Что с тобой случилось? — удивился Димка. — Ты вообще сегодня спал или кровать охранял?
— Беременная жена со мной случилась. Всю ночь меня истязала, аж в окно захотелось выйти. И куда ей столько секса?! То не подпускала, то не выпускала сегодня. Пойми, разбери этих баб. Больше никогда не разрешу Танюхе пить столько кофе. Это же катастрофа просто! Тренировочный зал нервно курит в сторонке по сравнению с ней!
— Выходит, кофеманка в одного победила всю вашу бравую гвардию? — усмехнулся старший.
— Если кружка в день обезопасит меня от сексуального насилия, я только за. Пускай пьëт. Даже лично сварю.
— Слышал ваш ночной разговор с мамой. Тебе не странно, что она так рьяно против вашей свадьбы?
— Нет. Просто в очередной раз хочет оставить последнее слово за собой.
— И всё? — хмыкнул Дмитрий, тихо добавив. — Сомневаюсь.
Глава 33. Раскол
Беседу братьев прервала неожиданно ворвавшаяся в кабинет Дмитрия бывшая секретарша.
— Ты не можешь так просто уволить меня! — прямо в лоб выдала Лиза.
— Почему? Могу, — холодно произнес старший Илларионов. — Ты свободна. З/п на счёт переведут сегодня вечером.
— Нет! Я этой компании столько сил отдала! Какая-то беременная с*чка не в праве решать, работать мне здесь или нет!
Сергей нахмурился. Его брат разом побагровел лицом, затем стремительно сократив расстояние, зло схватил работницу за шею.
— Дим, полегче. Нам не нужны потом разборки с ментами, — как бы между прочим озвучил возможные последствия данного рукоприкладства бариста.
— Беременная с*чка?! Это моя жена! И я не позволю тебе так говорить о ней!
— Зато трахаться себе позволяешь налево и направо! Не поздно ли опомнился, дядя?! Твоя Верочка знает, как часто её муж имел на столе секретаря!? — сквозь удушье ненавистно прошипела тому прямо в лицо Елизавета.
«Вот же падла лживая!» — молнией проскочила в сознании Веркиного мужа шальная мысль, и старший Илларионов зло занёс вторую руку для удара.
Сергей перехватил запястье Дмитрия.
— Отпусти её, — невозмутимо произнес младший.
— Иди погуляй, защитничек!
— Серьёзно? А я думаю в самый раз зашёл, или ты хочешь оставить своего ребенка без отца из-за какой-то офисной подстилки? — не собирался отступать от своего парень.
Эти слова вернули мужчине ясность.
«Черт, какого хрена, я вообще повелся?! Теперь Серому ничего не докажешь. Твою мать!» — окончательно осознал мужчина, затем нехотя разжал пальцы, и вовремя.
Девушка уже начала задыхаться. Сил у начальника было немало. Когда выпустил, та жадно стала хватать ртом воздух.
— Пошла прочь, пока не пристрелил к чертовой матери!
Юноша от греха подальше вытолкнул пострадавшую за дверь, после чего недовольно обернулся к старшему. Опустившись на черный офисный стул, Дмитрий нервно утер со лба проступивший пот.
— Даже не думай, Сереж, читать мне нотации, — опередил бариста он, зло поджав губы.
Оправдываться ему сейчас перед парнем не имело никакого смысла. Тот не поверит в непричастность старшего к обвинению девчонки.
— Я надеюсь, больше левых баб не будет? — все-таки озвучил пришедшие на ум мысли Сергей.
— Сомневаюсь, что минет можно считать изменой, — попробовал отшутиться Дмитрий, но Сергей всерьёз оказался настроен против него.
— Вера недостойна такого обращения.
«Начинается», — угрюмо подумал Димка.
— Не пробовал просто загружать себя работой по самые уши, чтобы на хотелки даже сил не оставалось?! — продолжал переть младший, возмущенный поведением того, за кого без сомнения был готов прыгнуть и в огонь, и в воду.
— Рад, что это твоя панацея.
Сергей подавленно вздохнул.
— Советую взяться за голову. Ты вроде бы старший, если не забыл.
— Возраст всего лишь цифра.
— Я заметил, угу.
Прошло три дня с момента, как старшую забрали в роддом. Стоило ей уехать, квартира словно опустела.
Подозрительно молчаливые братья Илларионовы по-прежнему вместе ездили на работу, однако по вечерам в доме между ними ощущалось странное напряжение, которого раньше не было.
