Это несерьёзно - Ольга Вечная
— Демьян в порядке. Уже — да.
В этот момент я откидываюсь на кровать и закрываю глаза. Кристина так и сидит сверху, нервно перебирает дорожку волос от моего пупа и ниже. Накручивает их на пальцы. Осмелев, чирикает бодро:
— Андрей Владимирович намекнул, что… биоотец Демьяна — это мой папа. И выходит, нам больше нельзя спать вместе. Мы пе-ре-пу-га-лись!
— Что?! — кричит мать. — Он совсем долбанулся?! Совсем крышей поехал от работы! От какой-то своей девки подцепил тупизну головного мозга?!
— Это неправда? Вы не встречались с моим папой?
— Встречалась, но задолго до появления Демьяна, и это ни на что не влияет. Мы с твоим отцом и твоей матерью этот вопрос решили давным-давно.
— Рада Максимовна, мы с Дёмой точно не родственники? У нас родинки одинаковые. Простите, что задаю такие вопросы, но для нас сейчас это важно.
— Точно. Андрей не мог иметь детей, из-за этого он развелся с первой женой. Когда мы познакомились, я уже была беременна. Родной папа Демьяна… исчез, и Андрей помог мне это все пережить. Он был моей опорой и защитой, и он любил Демьяна как родного. Я видела, что любил, иначе я бы ушла от него. Сейчас же какой-то кошмар происходит, и мне очень-очень жаль, что все вот так выяснилось.
Я прошу трубку, подношу к уху:
— Мама, я понял. Я это переживу. Спасибо тебе. Что… все оказалось лучше.
— Демьян, когда ты возвращаешься? Нужно поговорить. И… — Она понижает голос: — Кристина. Это же наша Кристиночка. Ты точно знаешь, что делаешь? — В тоне проскальзывает тревога. — Она ведь ангелочек.
Хороший вопрос, знаю ли я, что делать. Но здесь, наверное, сложно действовать с холодной головой и поступать правильно.
Кристина прижимается ко мне, льнет всем телом, изгибы которого — женственны и совершенны. Она целует в шею — ласково, тягуче. Мы крепко обнимаемся.
Когда я, попрощавшись, откладываю мобильник, поцелуи Крис опускаются ниже.
Пиздец. Это был просто пиздец.
— Гребаный ты извращенец, Баженов! — лихорадочно выкрикивает она. — Я видела по глазам, что тебе плевать было на возможное родство. Если бы я согласилась, ты бы просто оставил эту тему. Гребаный ты извращенец!
Сидит у моих ног — красивая, как Барби. Пухлые губы, шелковая кожа, обалденная грудь, едва прикрытая рубашкой. Тонкая талия с аккуратным пупком. Кукла. Кристина сжимает член через штаны.
— И ты бы мне дала, гребаному извращенцу, — уточняю.
— Да пошел ты. Максимум пару раз. Я тебя люблю. Господи, как я тебя люблю!
— Тогда возьми в рот. Я не кончил, — подсказываю. — Что ты за него держишься, это не спасательный круг.
Посмеивается. Мы на откате все еще дурные, будто пьяные.
Сначала члена касается горячее, прерывистое дыхание, следом влажный язык, который пробегает по головке, затем по стволу. Кристина любовно целует мою мошонку, нежно, быстро лижет, сжимая рукой. Кровь устремляет в низ живота, а еще почему-то — к сердечной мышце, которая колотится под ребрами. В вены впрыскивается какой-то гормон, ощущение счастья смутно знакомое, но пиздец какое сильное. Похоть царапает иглами нетерпения. Я хочу эту девочку еще и еще, и с каждым разом удовольствия больше. Как будто привязываюсь.
Кристина берет член в рот, начинает сосать, и я закрываю глаза, концентрируясь на кайфе. Ее страсть и энтузиазм распаляют. Сердце о ребра разбивается.
Когда она отрывается от члена, а потом запрыгивает на него сама, терпение окончательно лопается, я резко сажусь и обнимаю ее. В паху отдается уколом боли, вожделение топит, страсть заслоняет глаза. Наконец-то приходит осознание, что реально можно.
Мы оба как будто выиграли в лотерею суперприз.
Обнимаемся крепко, я дурею, когда Крис насаживается и громко стонет. Трепещет, дрожит в руках. А потом мы двигаемся, трахая друг друга, имея с жаром, алчно. Страсти становится еще больше, чем в первый раз, хотя уже тогда было адово.
Уровень взаимности и доверия зашкаливает, в венах плещется потребность. Мне хочется брать Крис тягуче-медленно и долго, но одновременно с этим я хочу ее везде, в каждое место. Я хочу ебать ее жадно и быстро. Хочу себе ее всю. Потную, голую, громко кричащую. Я хочу видеть в ее глазах пьяный экстаз, хочу ее полного удовлетворения, абсолютной капитуляции. Я выиграл приз, она — мой приз. Ощущаю кипящую жадность до ее вагины, рта, попки. Я хочу ее всю, я, блядь, так адово хочу, как никого никогда в жизни.
Кристина кончает и захлебывается, между ног жарко, влажно, она сжимает меня там туго, и мы целуемся.
— Моя-моя-моя хорошая, — выдаю, достигнув пика.
Уровень агрессии растет, я выплескиваю ее в горячее сладкое тело. Я баюкаю свою девушку мягким голосом, одновременно вдалбливаясь и наслаждаясь тем, как еду крышей и как она мне нравится.
Шальная девочка. Лучший выигрыш в лотерею.
***
Лишь спустя несколько минут, уже в душе, когда кровь отлила от половых органов, я подставляю голову под потоки прохладной воды, мысленно возвращаюсь к случившемуся и думаю: если мой отец не Баженов, то кто?
Моя мать — упрямая женщина с характером, она вряд ли бы стала спать с кем-то левым и малозначительным. Тем более — рожать от кого-то посредственного. Сказала, он исчез. Стоит ли искать?
Глава 37
Кристина
Спустя два дня я просыпаюсь в Сочи от звука будильника. За окном — темень, на часах почти семь. Поначалу не могу сообразить, где я и что вообще происходит, но, включив свет и оглядев номер, понимаю: жизнь со мной происходит. Быстрая, наполненная событиями. Та самая, о которой я не смела мечтать, годами сидя в четырех стенах. Поднимаюсь с постели и отправляюсь в душ. Время не ждет, впереди важная встреча.
На следующий день после ссоры с Россом и Баженовым-старшим, мы с Демьяном болели самым натуральным образом. У меня схватило горло так, что глоток воды сделать было мукой, Демьяна терзала головная боль. Оба ощущали растерянность, что, в общем-то, нормальная реакция на стресс, но жутко неприятная. Отменили прогулку на катере и отлежались в номере.
Ночью вылетели в Сочи. Добрались до отеля, заселились. Демьян сел за ноут и погрузился в работу, а я попыталась поспать, но он так много говорил по телефону, что постоянно будил.
Равский нашел крота — сотрудника, который принес на территорию «СоларЭнерджи»
