Полынь и мёд - Лина Манило
Двадцать шагов. От ворот до входной двери их всего двадцать, и я по привычке считаю каждый, словно что-то могло измениться. Нет, количество шагов осталось тем же, только я, как ни крути, изменилась.
– Света, ты там? – кричу от порога, распахивая широко дверь. – Я приехала.
В сумке конверт с деньгами – увы, я так и не придумала, что подарить имениннице. Достаю его, скидывая туфли, и влезаю в удобные тапочки.
– Ой, Ксюша, как я счастлива! – слышится радостный голос из дальней комнаты. – Подходи в кухню, я сейчас подойду!
До кухни ещё пять шагов, и я не знаю, зачем вообще их считаю. Что-то вроде аутотренинга.
Кладу конверт на круглый обеденный столик, покрытый белоснежной скатертью, и беру с большой тарелки кружочек колбасы. В животе неожиданно урчит, и я добавляю ещё кубик сыра. Вкусно.
Судя по приготовлениям, Светка справилась на отлично: салаты, мясное ассорти, сырные тарелки, какие-то тарталетки… куча всего. Не знаю, сколько планируется гостей, но еды точно всем хватит. И как доказательство, что сестра окончательно выросла, три бутылки вина на кухонном островке.
– Привет, – робкое от двери. – Я так рада тебе.
Я медленно поворачиваю голову, смотрю на Свету и улыбаюсь.
– Ты очень красивая сегодня, – отмечаю, осматривая её с головы до ног.
Шикарные волосы сплетены в роскошную косу, макияж, лёгкое летнее платье а-ля Голливуд пятидесятых в крупный чёрный горох и светлые туфли на умопомрачительном каблуке.
– Спасибо, ты тоже красавица, – смеётся, а мне на секунду верится, что всё может стать, как раньше. Ну а вдруг?
– Как… как твои дела?
Света пожимает плечами и расплывается в улыбке:
– Всё хорошо… очень хорошо. Ты прости, что я… так вела себя, в общем. Простишь?
В глазах плещется надежда, и Светка в этот момент похожа на цирковую собачку, которая на задних лапках вымаливает сахарную косточку. А я…
Я понимаю, что внутри меня пустота. Выжженная пустыня, где то тут, то там высятся руины меня прежней.
– Мы обе виноваты. Потому и ты меня прости.
Света кивает и взмахивает рукой в сторону стола.
– Поможешь?
Я киваю и беру блюдо с каким-то слоистым салатом. Несу его в комнату, выслушивая щебетание сестры о том, как сильно она по мне скучала. Делится какими-то новостями, а я хожу вокруг стола, поправляю машинально то ложки, то вилки. Так, стакан, бокал с пятном – нужно перемыть; вилка с кривым зубчиком – я в детстве что-то усиленно ею ковыряла, вот и повредила…
– Ксюша, ты не слушаешь меня!
– Прости… задумалась. Кстати, мы так вдвоём и будем, что ли?
– Нет, что ты? Сейчас один мой друг приедет, потом ещё пара друзей из института. Ну и всё.
– Маловато гостей для такого стола шикарного.
– Ну, это всё мама, – смеётся, присаживаясь на стул. – Боялась, что гости голодными останутся. Она всё утром приготовила и уехала с папой в санаторий.
Значит, отдыхать поехали. Впрочем, пускай – моё-то какое дело?
– Ксюш, присядь рядышком, – просит Света, похлопывая по соседнему стулу рукой. – Давай вина выпьем, посидим, пока нет никого. Как раньше, помнишь?
– Ещё бы я забыла, – улыбаюсь и усаживаюсь рядом. – Помнишь, как на Новый год мы взяли у родителей тайком бутылку шампанского и пили её в твоей комнате?
Света заливисто смеётся, пока я откупориваю бутылку белого вина.
– Да, весело было, – замечает и принимает у меня бокал. – Давай выпьем, чтобы между нами не было недопонимания. Больше не было. Пей, Ксюша, хорошее вино. Я сама покупала.
– М-м-м… правда, очень вкусное.
И я выпиваю залпом, потому что в горле пересохло, а вино так легко пьётся, очень вкусное.
– Посиди немножко, я сейчас, – просит Света, когда за окном слышится звук подъезжающего автомобиля. – Друг, наверное, мой приехал.
Я хочу спросить, в каком статусе этот друг, но Светка молнией вылетает из комнаты. И я зачем-то лью себе второй бокал, но когда делаю глоток, Светкин друг возникает в дверях.
Только это вовсе не прыщавый мальчик-студент, нет.
– Привет, Ксюша, – говорит Виталик и тычет в меня букетом гербер.
Глава 38
Ксения.
– Знаешь, благодаря тебе, я уже ненавижу герберы, – отмахиваюсь от громадного веника, именуемого букетом, и допиваю своё вино. Махом, одним глотком, не разбирая вкуса, не чувствуя запаха.
Просто пью, как заправский алкоголик даже не закусываю ничем, и машинально наливаю себе третий бокал. В бутылке остаётся примерно пятая часть, но неважно.
Спасибо вину, честное слово. Иногда от алкоголя может быть польза: можно время скоротать, паузу выдержать или вовсе наклюкаться, чтобы ничего дурного вокруг не замечать. Чаще всего иллюзии лучше реальности.
Но я бы рада не заметить, во что вляпалась, да для этого, наверное, ни одну бутылку придётся выхлебать. Я так точно не сумею.
– Хорошо, в следующий раз лилии принесу. Или розы, – широко улыбается и бросает букет на диван у стены. Просто выбрасывает, утратив к букету всяческий интерес, а я встаю со стула.
Он так и меня однажды выбросил, когда решил, что его члену одной бабы мало. Если бы он меня хоть немного любил, разве предложил "свободную любовь и пикник по выходным"? Разве именно так дорожат любимыми женщинами?
Впрочем, о чём это я? С самого начала нужно было понять, что Виталик умеет любить только себя. И свой член. Сама виновата.
– Какой следующий раз, о чём ты вообще? – интересуюсь, а Виталик пожимает плечами. Скидывает модный светлый пиджак на стул и прячет ладони в карманах чёрных брюк. – Мне и этот раз не нужен был. Неужели в прошлую нашу встречу до тебя ничего не дошло?
Говорю всё это и ловлю за хвост ускользающую в хмельном тумане мысль, насколько они с Ромой разные, насколько отличаются. И как жаль, что так бездарно потратила три года жизни, когда где-то совсем рядом ходил Рома.
– Не нужно
