Оливия Голдсмит - Билли-талисман

Кэйт усилием воли не выказала никаких эмоций. Только одна из тех фотографий была способна разбить Бине сердце.

— Что бы ни случилось, я уверена, что он скучает по мне. И, когда он вернется, я уверена, он попросит меня выйти за него.

Они шли по Генри-стрит. Кэйт боялась сказать хоть слово своей подруге. Ей не хотелось обнадеживать ее по поводу Джека, и в то же время она желала уберечь ее от какой бы то ни было привязанности к Билли Нолану, хотя свои собственные мотивы в этом деле смущали ее. Они подошли к ресторану «Генри Энд», в котором уже царило оживление, хотя для ужина еще было рано. «Конечно, на этой стороне реки люди садятся за стол раньше», — подумала Кэйт.

— Хочешь есть? — спросила она. — Может, пойдем сюда вместо «Изабел»?

— Конечно, — ответила Бина. Только не заставляй меня есть «Бамби», и сама не ешь «Тампер».

«Генри Энд» славился дичью, но Кэйт охотно съела бы кусок мяса.

— Доверься мне, — сказала она Бине.

Подруга взяла ее за руку:

— Я всегда доверяю тебе, Кэти. — Они постояли так немного. — Эй, может быть, вы с Майклом поженитесь, и мы устроим двойную свадьбу. Мои родители были бы рады.

Кэйт представилась напыщенная церемония, они обе под руку с мистером Горовиц идут под венец. После этого — жизнь, заполненная документальными фильмами, разговорами об антропологических находках и коктейльными вечеринками в Техасе.

— Прошу тебя, Бина, — сказала Кэйт. — Не сейчас, когда мы рядом с очень высоким мостом и холоднющей водой под ним.

Глава XXIX

— Неужели на самом деле возможно, чтобы тебе сделали предложение? — спросил Эллиот Кэйт, неодобрительно насупившись. Они сидели в «Старбаксе», расположенном точно на полпути между их домами.

— Лучше бы ты перестал ненавидеть его, — ответила Кэйт. — Если я выйду замуж за него, а ты будешь продолжать ныть, я не смогу больше встречаться с тобой.

— Свадебные колокольчики развалили мою старую банду, — пропел Эллиот. Кэйт покачала головой. — Значит, мне не грозит, что ты разорвешь нашу дружбу, — продолжил он. — С кем еще ты сможешь поговорить обо всех колебаниях твоего эмоционального сейсмографа и о Барбаре Пим?

Кэйт улыбнулась. Это правда, что она при любых потрясениях делилась с Эллиотом, и, подобно геофизику, он предсказывал, какие катаклизмы могли поколебать ее мир. И Барбара Пим, британская писательница, которую они с Эллиотом частенько перечитывали, была одной из ее тайных слабостей. Кэйт считала ее романы успокаивающими, потому что в них почти ничего не происходило; ничьи чувства не были задеты, и мало что изменялось. Визит священника рассматривался как крупное событие, а большинство глав заканчивалось тем, что кто-нибудь пил горячее молоко. Это напомнило Кэйт о напитке Эллиота.

— Тебе известно, что в этом кокосовом фраппучино больше калорий, чем в трех биг-маках? — спросила Кэйт.

— Поговорим лучше о Максе, — сказал Эллиот, не обращая внимания на проявление заботы о нем. — Он еще вынюхивает все кругом? В частности, вокруг вас с Биной?

Кэйт отмахнулась. Подобно доброй матушке, Эллиот был убежден, что все мужчины должны любить Кэйт, и, если это было не так, он чувствовал себя оскорбленным.

— Он, похоже, занят распространением новостей о Джеке каждому, кто готов слушать. Я думаю, что он все еще чувствует свою вину за то, что познакомил Бину с Джеком. Однако, он ни в чем не виноват. — Кэйт поморщилась, когда Эллиот принялся высасывать через соломинку все до последней молекулы жидкости со дна чашки. — Это просто отвратительно, — заметила она.

— Хорошо, я обещаю не проделывать это перед твоими друзьям на приеме для подарков.

— Приеме для подарков Бев? — спросила Кэйт срывающимся голосом. — Ты приглашен?

— Ты, похоже, удивлена, — заметил Эллиот. — Ты же знаешь, что Бев, Брайс и я очень близки, — добавил он насмешливым тоном. Кэйт лишь повела глазами. — Эй, я сегодня за ленчем видел Брайана Конроя, и он весело смеялся с двумя другими маленькими бандитами, — продолжал он. — Похоже, они метали салат из тунца в сторону столика девчонок, но я не поймал их на месте преступления. Пожалуй, ты действительно неплохо проделала свою работу.

Они некоторое время смотрели друг на друга, Эллиот улыбался, его карие глаза были теплыми и нежными, и Кэйт была так приятна его похвала. Затем, по своему обычаю, они, вдруг встряхнув головами, прокричали:

— Ха-а!!

— Так чем же тебе не угодил Майкл? — спросила Кэйт, возвращаясь к теме. — Он стабильный, приятный парень, какого ты и хотел бы для меня. И он меня любит.

Она бросила взгляд на браслет на своем запястье, и в этот момент зазвонил ее сотовый телефон. Она ждала звонка от Риты: они должны были договориться выпить вместе, после того как Рита освободится, а это бывало обычно не раньше шести или семи часов. Она вытащила свой сотовый и, не глядя на определитель номера, нажала на зеленую кнопку.

— Привет, — сказала она весело, ожидая услышать гнусавый голос Риты.

— И тебе привет, — ответил Стивен.

У Кэйт все внутри екнуло. Ей вдруг не хватило воздуха.

— О, Стивен. Здравствуй. — Она широко распахнула глаза, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как их вытаращил Эллиот.

— Стивен? Тот самый Стивен? — гримасничал он.

Кэйт, нервничая, отвернулась от него. У нее пересохло в горле.

— Я в неподходящее время? — спросил Стивен.

Ей хотелось ответить: «Нет, хуже было шесть месяцев назад, когда ты прекратил звонить», — но, разумеется, она этого не сказала. Для разговора со Стивеном любое время не годилось, как она поняла.

— Нет, — сказала она. — Сейчас я пью кофе с Эллиотом, — она захотела прикусить себе язык. Ну почему она не сказала, что у нее свидание?

— Старый добрый Эллиот, — сказал Стивен, чем еще больше раздосадовал Кэйт. — Я скучаю по нему, — его голос понизился на полрегистра. — Я скучаю по тебе тоже, — добавил он.

Кэйт почувствовала, как багровая волна побежала по ее шее и груди. Тем временем Эллиот буквально скрючился напротив нее, приставив указательный палец к горлу, тем самым намекая на то, чтобы она прервала разговор. Кэйт отвернулась вправо.

Ей не надо было напоминать, насколько опасен Стивен. Она его любила по-настоящему, и он поощрял ее привязанность. Кэйт давно уже приняла решение никогда не любить мужчину сильнее, чем он любил ее. Но Стивен любил ее — по крайней мере, до тех пор, пока длилась страсть. Потом, через восемнадцать месяцев, его пыл и привязанность испарились. Сначала Кэйт не замечала этого, но потом она постепенно осознала, что он больше не сосредоточен на ней. Затем она наткнулась на него, шедшего под руку с женщиной, которая стала его новой целью. Когда униженная Кэйт поставила перед ним вопрос, он был вынужден неохотно сознаться, но притом заявил, что между ним и Сабриной ничего не было, однако стоило Кэйт порвать с ним, как через каких-то шесть недель он уже был с Сабриной. Теперь Кэйт очень хотелось спросить, что же случилось с Сабриной. Но она не позволила своему любопытству одержать верх над здравым смыслом и гордостью.