Судьба сломала - любовь починит - Елена Виа
— Помогите! — крикнула во все горло Лидия. Женщина не стала больше ждать, она начала толкаться, вырываться.
Мужчина отпустил ее, сделал шаг назад и замахнулся со всей силы на женщину. Лида упала на пол. У нее закружилась голова и ощутилось легкое онемение губ. Лида осторожно прикоснулась пальцем к губе и увидела кровь. Мужчина снова взял ее за плечи, уложил на спину и сел верхом. Он зажал ей рот рукой, другой стал расстёгивать ремень на своих брюках. Лида уже поняла, что мужчина хочет с ней сделать, поэтому приложила все силы, чтобы попытаться его оттолкнуть. Но перед глазами всплывал Шадрин. Его она тоже хотела оттолкнуть, а по итогу просто убила. А вдруг она сейчас толкнет мужчину, он отлетит назад, а на него упадет стеллаж и пробьет голову. Получится, что она снова убьет человека, пытаясь защититься.
Мужчина снова ударил ее по лицу, и тогда она поняла, что ей действительно будет лучше перетерпеть. Она закрыла глаза и просто ждала, ждала пока он закончит свое дело, пока выплеснет в нее весь сексуальный порыв и отпустит ее.
По вискам покатились слезы. Она снова влипла в историю, которая не заканчивается хорошо. А сама думала, почему никто не пришел. Она работает в такой большой больнице, она кричала, и никто ее не услышал, никто не пришел на помощь. Она зажмурила глаза сильнее и терпела. Терпела боль, унижение, страх. Такую жестокость она испытывала впервые.
И наконец это закончилось. Он выпустил пар, наконец отпустил ее. Лида не двигалась. Она ждала пока он уйдет. Мужчина застегнул штаны, взял в карман еще упаковку сильного обезболивающего и, вооружившись скальпелем, который лежал в контейнере возле двери со шприцами и пинцетами, вышел из кладовой.
Лида, всхлипывая, подтянула тело и села, оперевшись на стену. Она положила голову на колени и заплакала навзрыд. Почему же она выступает магнитом для таких уродов. Сначала над ней хотел надругаться Шадрин, но ему она не позволила этого с собой сделать, а от второго сбежать не смогла. Как будто бы карма за смерть Шадрина настигла ее в лице этого пациента-наркомана.
— На помощь! — испуганно завизжал в коридоре женский голос.
— Аня! — послышалось дальше.
Лида подняла голову. Что-то случилось там, за дверью и это что-то могло случиться с ее сестрой. Женщина поднялась на ноги, поправила на себе одежду и медленно пошла. Ноги ее словно не слушались, было очень тяжело ими передвигать, болел низ живота, горели щеки после ударов, голову словно набили ватой. Но Лида нашла в себе силы выйти из хранилища. В коридоре никого не было, только звуки голосов доносились из приемного отделения. Лида подошла к посту регистратуры. Там она увидела Татьяну, говорившую по телефону с полицией, медсестру Настю, наводившую порядок, Анну, которая сидела на скамейке с Андреем и вытирала ему кровь под носом. На полу были разбросаны бумаги, опрокинута стойка с бинтами, ватой и пеленками.
— Мама дорогая, а с тобой-то что случилось? — взволнованно посмотрела на лицо Лиды Татьяна.
Лида ничего ей не ответила, она молча оглядывала приемное и тот хаус, который здесь творился.
— Ты полицию вызвала? — спросила Анна Татьяну, а потом обратила внимание на сестру. Она ужаснулась, увидев у Лиды разбитую губу и яркую ссадину на лбу. Женщина оставила Андрея.
— Что произошло? — смотрела она Лидии в глаза. И она будто бы поняла все без слов. Анна опустила глаза и заметила, как ее сестра держится за живот. — Пошли. — сказала она и повела Лиду в смотровую. — Таня, полиция приедет, позови меня!
Лида села на кровать, а Анна села на стул напротив. Она задернула за собой занавеску, чтобы их никто не видел.
— Я слышала, как ты кричала. — тихо сказала Лида.
— Да. — передернулась Анна. — Я шла к себе, а тут выскочил на меня мужик со скальпелем. Сама не знаю зачем я закричала, а потом Андрей подбежал. Между ними завязалась драка. Он разбил Андрею нос и сумел убежать.
— Он гидроморфон нашел, разгромил все хранилище с лекарствами. — сказала Лида. — Я хотела его выгнать, но по итогу получила сама. Как обычно.
Лида опустила голову. Ее до сих пор колотило после произошедшего.
— Он только ударил? — Лида молчала. Она отвела взгляд в сторону. — Пошли наверх. — Анна подняла сестру за руку и повела в свой кабинет в гинекологии. Она предупредила Татьяну, что отлучится на время, но будет находится на связи. Молча они шли в кабинет. Потом Анна сказала сестре, что хочет ее осмотреть. Лида послушно разделась до нижнего белья, легла на кресло.
— Я анализы у тебя возьму на всякий случай. Бог его знает, какие инфекции он мог тебе передать. — сказала женщина.
— Ань, больно. — ахнула Лида, когда сестра осматривала ее.
— У тебя надрыв есть небольшой, поэтому больно. Вставай.
Лида слезла с кресла и медленно начала одеваться.
— Анализы завтра к вечера будут, потом еще через пару дней передадим, потому что у некоторых инфекций очень долгий инкубационный период. О беременности пока тебе придется забыть. — огорчила ее младшая сестра.
Лида зажала рот рукой. Она плакала. Анна видела это, ничем не могла ей помочь. Сказать тут было нечего, сделать что-то уже поздно. Оставалось только пережить, переждать и смириться с произошедшим. Анна села рядом с Лидой на кушетку и крепко ее обняла.
Анна вколола Лиде обезболивающее, а потом они вместе спустились вниз в приемное отделение. К тому времени уже приехала полиция. Сотрудники внутренних органов прошли в кабинет к Анне. Туда же вызывали всех участников происшествия по очереди. Приехал главный врач, устроил разборки с заведующей, ходил по больнице с недовольным выражением лица и время от времени ворчал. Лида сидела на скамейке в коридоре напротив кабинета заведующей, ожидая, пока ее позовут. На одного человека они тратили порядка двадцати минут. Лидия просидела около часа, прежде чем из-за двери показался Андрей и сообщил женщине, что она может войти. Лида прошла в кабинет. На диване сидел следователь, на стуле возле своего стола, сложив нога на ногу сидела Анна, а не ее месте главный врач.
Лидия опустилась на диван. Полицейский задавал ей вопросы касаемо приема и самого происшествия. Так как Лида была лечащим врачом этого пациента, то за его действия несла двойную ответственность. Но ее совесть была чиста. Она выполнила все меры
