Жена поневоле - Нинель Лав
— Полно!
— А нельзя ли у него позаимствовать немножко мне на новый объектив с оптическим зумом?
— Нашла на что деньги тратить! — возмутилась Вика. — Ты своими фотками всю комнату завалила! Мам, ну, когда же у меня будет своя собственная спальня?
— Прямо с сегодняшнего дня, — улыбнулась Кира и постаралась удивить дочерей. — Слушайте, я же конюшню купила, вернее половину. Если хотите можем съездить посмотреть на лошадок, а заодно посмотрим новый дом Дмитрия Викторовича, — подмигнула она старшей дочери. — Он приглашал нас пожить у него, — и наклонившись к Виктории попросила: — Будь, пожалуйста, повнимательнее и помягче с Алисой, ей тоже не просто осознавать, что мама с папой не любят друг друга и что у тебя другой отец. Дом Дмитрия Викторовича в какой-то мере и твой, поэтому будь гостеприимной хозяйкой и позволь ей выбрать комнату какую она захочет.
Вика понимающе кивнула.
— А дом у Дмитрия Викторовича большой?
— Огромный! Белый! И газон с розами, и даже лес позади дома.
— А комнат сколько? — расспрашивала Вика.
— Не знаю, не считала, — пожала плечами Кира. — На втором этаже спальни, на третьем комнаты, но Дмитрий Викторович сказал, что переделает весь третий этаж под ваши спальни и комнаты для занятий.
— А мне там местечко найдется? — как-то очень жалостливо, по-сиротски, спросила Алиса, и все засмеялись.
— Куда же мы без тебя!
— Конечно, найдется — выбирай любые!
Кира обняла дочерей, поцеловала их и попросила:
— Пожалуйста, всегда помните, что я вас люблю, чтобы не случилось — все равно люблю! И вы для меня самые главные и всегда будете на первом месте!
— А с папой мы можем видеться? — из-под Кириной руки спросила Алиса.
— Если хотите, то — да. Я не буду возражать, хотя я на него обижена и прощать его не собираюсь.
— За то, что он завел другую?
— Нет, — Кира немного подумала и решила сказать правду — пусть знают. — За то, что он меня ударил.
Дочери вынырнули из-под рук матери.
— Не может быть!
— За что?
— В кабинете следователя, когда Анатолий просил меня не писать заявление на женщину, которая пыталась меня отравить и завладеть моим имуществом. Я отказалась — человек, совершивший убийство и покушение на убийство, должен отвечать за свои действия перед законом, и написала заявление, а он набросился на меня с кулаками. Девочки, это на меня он злится, а вас любит, поэтому, если хотите можете с ним увидеться, только, предупреждаю, он может со злости наговорить обо мне кучу гадостей… Если вам что-то непонятно или вы в чем-то сомневаетесь, просто спросите, и мы обо всем поговорим. Договорились?
Дочери закивали головами и, обнявшись пошли по дорожке.
И чтобы совсем отвлечь их от раздумий, Кира увидев Краснова, выходящего из машины, помахала ему рукой.
— Евгений, подойдите, пожалуйста, — позвала она и, когда он подошел, познакомила: — Это мои дочери: Виктория и Алиса. А это Евгений Краснов — телохранитель и детектив, расследовавший убийство, в котором обвиняют Вячеслава Львовича. У меня к вам просьба, Евгений, расскажите нам, пожалуйста, о преступлении, совершенном в этом доме, только без ужасных подробностей. Когда у вас будет время…
— Да хоть сейчас, даже покажу все, — но, посмотрев на высокие каблуки Киры, засомневался. — Вы там на таких каблуках не пройдете, Кира Дмитриевна. Хотите я вас на руках перенесу до дорожки, а то снова каблук сломаете, расстроитесь…
— Не, не, не, на руках меня носить не надо. Я на дорожке постою, а вы Вике и Алисе все покажите, — Кира хотела сказать «девочкам», но передумала.
— Тогда идемте, здесь недалеко, — широко улыбнулся Краснов своим экскурсанткам.
От его улыбки — радушной, искренней, лучезарной дрогнули женские сердца.
Детектив пошел вперед, а Кира обернувшись к дочерям, особенно для Виктории, не шевеля губами прошептала: — Вот в каких мужчин надо влюбляться — симпатичных, высокий, плечистый, на руках готовых носить, а улыбка…
В Евгения Краснова, и правда, можно было влюбиться из-за одной только обаятельной улыбки, к тому же он был молод, весел, энергичен и в то же время в свои двадцать два, пройдя армию, серьезно относился не только к своей работе, но и к учебе в заочном институте. Светлые, русые волосы не очень сочетались с карими глазами, но в этом была некая необычность и привлекательность. Он очень напоминал Кире Павла в молодости, поэтому она и обратила на него внимание девочек, как на эталон мужской красоты и привлекательности (для молодых девушек, конечно).
— Частным расследованием, лично я, занимался в первые, но интересная штука, доложу я вам, — слегка обернувшись, вел Краснов своих слушательниц по дорожке к дальнему забору. — Если правильно расположены камеры наблюдения, то зона их видимости должна перекрываться другой камерой наблюдения, а здесь, то ли сэкономили на камерах, то ли неправильно рассчитали зону видимости, то ли у этой камеры угол обзора меньше расчетного, но в нескольких местах позади дома появились слепые зоны, и преступник о них знал, а значит, кто-то из «своих» сказал ему об этом.
— А зачем кому-то своему помогать преступнику? — спросила Алиса.
— Из-за денег, наверно, — предположил детектив.
— Может, из-за любви, — предложила свою версию Вика.
— Ха-ха-ха! — засмеялась младшенькая и нацелила фотоаппарат на Краснова. — Улы-ыбочку-у…
Краснов улыбнулся, фотоаппарат сфотографировал его и тут же нацелился на высокий, бетонный забор с колючей проволокой наверху. Алиса была в своей стихии и решила «запечатлеть» весь «путь» преступления.
— Дальше рассказывайте, — командовала она, и Краснов вынужден был подчиниться длинноногой худышке с такими выразительными, голубыми глазами и умением командовать всеми. — Показывайте, где эта ваша слепая зона…
Краснов показал на забор, потом на землю, где в первый же день они обнаружили следы от приставленной к забору лестницы (после дождя вмятины в земле, конечно, исчезли). И повел слушательниц, объясняя действия преступника, по дорожке к дому: к служебному (подвальному) выходу.
— «Преступление» было совершено вечером, ближе к ночи — мимо охранника и собаки не пройдешь не замеченным — первый обход с собакой в полночь. Значит, успели зайти в дом до этого времени. Давайте попробуем незаметно пройти в дом!
Кира осталась на дорожке у дальней беседки, а детектив с Викторией и Алисой пошли по газону, срезая путь, к служебному входу дома, спустились вниз по ступеням, вошли в дом, попав в подвал, прошли по служебным помещениям, по винтовой лестнице поднялись на чердак.
— Здесь преступник отсиделся, тело лежало вот тут… — Краснов показал на длинную, грубо сколоченную лавку, за которой стоял такой же дощатый пыльный стол и несколько наспех сколоченных табуреток (как
