Сердце в огне - Марина Безрукова
Наконец, они выбрались на грунтовую дорогу, которая показалась Жене практически современным автобаном. По крайней мере, она была шире, лесу пришлось потесниться, а ямы покрывали ее поверхность не сплошь, а с возможностью объехать. Разбрызгивая во все стороны грязь, джип помчался дальше. Еще через час свернули в сторону и, подпрыгнув на камнях, остановились у горной реки. Совсем небольшая и довольно безобидная на вид, она урчала и ворочалась в темноте, выбрасывая на берег, белые ледяные брызги. Сначала Женя подумала, что это вода, но, присмотревшись, она различила смерзшийся снег, пластинками бьющийся о валуны.
Кеша остановился рядом с еще одним джипом — двойником того, на котором добирались они. Такой же грязный и грубый на вид. Задуман не для комфорта туристов-толстосумов, а для обычной жизни в этих суровых краях. Женя выбралась наружу. От экстремального ралли ее слегка подташнивало. Она несколько раз вдохнула и выдохнула холодный колючий воздух. С уважением покосилась на Кешу: такой хлипкий, а так ловко справляется с этим монстром.
Он сразу же отошел к мужчинам, сгрудившимся неподалеку, у кустарника. У одного из них в руках была карта. Ветер яростно трепал ее края, не давая развернуть полностью. Коротко переговариваясь, они водили пальцем по бумаге и всё поглядывали в сторону леса и речки. Неприятно пахнувшими клочьями до Жени долетел сигаретный дым. Влезать в разговор не хотелось, никто до сих пор на нее даже внимания не обратил. Поэтому Женя решительно подошла к Кеше и дернула его за рукав.
— Ты можешь, наконец, объяснить мне, что случилось?
Кеша завертел головой, прищурился, но Женя смотрела требовательно и зло, рассчитывая на объяснения. Стылый ветер выбивал из глаз слезы, кончик носа покраснел и шмыгал от набежавшей влаги.
— Пойдем в машину, — дернул подбородком Кеша.
Он что-то коротко сказал мужикам, а потом зашагал к джипу. Женя поплелась следом. Несмотря на теплую непромокаемую куртку, она нещадно мерзла. А может быть, это была нервная дрожь. Прокуренный салон по сравнению с улицей показался уютной гостиной. Женя зажала окоченевшие пальцы между коленями и приготовилась слушать. Кеша скрипнул сиденьем, шумно вздохнул, как его любимец Яшка, и откашлялся:
— Обратно мы с ним уже ехали, еще, правда, не стемнело. Провозились в городе с бумажками, хотел всё побыстрее… И вот приспичило ему свернуть к Шамановой сопке. Водяники тебе набрать…
В голосе послышалась недовольство и осуждение, а может быть почудилось? Женя повернула голову и посмотрела на Кешу, но его лицо оставалось спокойным. А глаза… что глаза? Не смотрел он на нее, не поймешь, что там…
— Это отсюда еще пешком с километр… Вот понесло его туда, — Кеша глазами указал куда-то в темноту. — Я с ним пошел… Думал, быстро обернемся. А там дальше вверх по течению на палатку наткнулись. Семья, представляешь? В такую холодину, да с ребятишками. Муж с женой, да два пацаненка лет пяти и десяти. А на берегу плоты. Михалыч сразу расспрашивать начал: кто такие, бывали ли здесь, не надумали ли сплавляться… Приезжают сюда экстремалы, иногда до конца октября лезут в воду. С этими инструктор якобы какой-то был. Парнишка молоденький, из Москвы, — приоткрыв окно, Кеша презрительно сплюнул.
— Сроду не бывали нигде, понятия не имеют, что это такое сплавляться по горным рекам, а туда же! Инструктор…
Он немного помолчал.
— Ну, Михалыч стал уговаривать их. Всё на детей напирал, что опасно это… Инструктор влез, сказал, что они тут буквально-то двадцать метров проплывут, дальше заводь и, мол, всё хорошо будет. В общем, ни в какую их не разубедить было. Что с дураков возьмешь? Разодетые все, снаряжения на несколько тысяч, а в голове пустота… Ладно бы сами, взрослые… а то ребятишки с ними. У нас спасжилеты, мы уже опытные, мальчики мечтают попробовать… — передразнил Кеша незадачливых туристов.
Женя еще крепче сцепила пальцы, она уже поняла, что дальше скажет щуплый Кеша.
— Короче, погрузились они, поплыли… И вроде нормально всё поначалу было, я еще Михалыча дернул, пошли уже… Доплывут… А тут как раз на середине плот и перевернулся. Закрутило их, разбросало, потащило в обратную сторону от заводи. Там развилка у скалы есть… Я и охнуть не успел, как он уже второй плот тащит к воде. Я к нему! А он, как озверел, рычит, как ненормальный, орет мне: не лезь! Там дети! Прыгнул и…
Кеша махнул рукой.
— Я как понял, что всех их там куда-то утащило, кинулся звонить мужикам. Тут заимка есть выше. Проехали, прошли вдоль русла, пока вот не нашли никого… Весла видели, шлем один в камнях валялся, а людей… нет вот… Я мужиков оставил и к нам. Там рация есть, можно подмогу вызвать, как раз из тех мест, куда вода их унесла. Да и тебя хотел предупредить, а то весь день мне Михалыч талдычил, что ты переживать будешь, если он вовремя не вернется. Тут меня тетка Саня поймала, узнала, что да как, и сразу же сказала, чтобы тебя с собой взял. Я отказывался, а она, как заведенная: «Вытянет его душа близкая. Укажет дорогу». Какая душа? Тут найти бы…
Женя отвернулась. Молча смотрела в черное стекло сухими глазами. В висок нежно воткнулась иголка боли. «Там дети были… из-за детей он…» — мельтешила в голове мысль. Искренне и ярко она сейчас ненавидела тех нерадивых, самонадеянных взрослых, которые утянули за собой и за своей глупостью, других.
Мужики замахали руками, и Кеша выскочил к ним. Они достали из багажника мощные фонари, веревки и какие-то крючья и пошли в сторону камней и темнеющего леса. Один из них остался рядом с автомобилем. Кеша повернулся и прокричал Жене:
— Сиди в машине! Чтоб никуда! — и погрозил ей пальцем.
Женя не послушалась. Она выбралась наружу и, поскальзываясь на камнях, подошла ближе к бушующему потоку. Расширенными глазами тревожно следила
