Сердце в огне - Марина Безрукова
Покраснев, отвела глаза, словно боялась, что Михаил прочтет ее мысли. Она чувствовала, что он по-прежнему на нее смотрит. Оба молчали. Кажется, и надо поговорить, а как подступиться непонятно.
— Сегодня намного холоднее, — невпопад всё-таки произнесла Женя. — Ты не замерз там… на озере…
Михаил покачал головой, нисколько не удивляясь ее осведомленности. Посмеивался раньше над тетей Саней с ее пророчествами, а сегодня, стоя рядом с лебедями, вдруг понял, что Женя, это единственный человек, которого он хочет отвезти на могилу к своим. Никогда ни одну женщину туда не мыслил взять, а Женьку захотелось. Словно его девочки сами приглашали их в гости. Откуда это берется? Так и поверишь, что некоторые люди что-то заранее знают. Тяжело им, наверное, жить… А может быть, наоборот, легче. Когда знаешь наперед, разве не проще?
— Ты поедешь со мной? — быстро спросил он, чтобы больше не мучить себя сомнениями.
— Да, — просто ответила Женя, даже не спросив, куда он ее зовет.
Михаил наклонился и снова провел пальцами по щеке, потом отвел кудрявые прядки и обхватил ее лицо ладонями. Женя испуганно замерла, но ее губ уже коснулись чуть шершавые мужские губы.
* * *
Рано утром снова запрыгала вдоль окна вертлявая, пушистая птица с длинным хвостом.
— Цурп… цурп… — слышалось снаружи.
— Кто это? — спросила Женя, чтобы скрыть смущение.
Михаил погладил ее по волосам, нашел руку и поднес к губам.
— Синица местная. Ополовником еще называют, потому что она на ложку для супа похожа… Сама круглая и длинный хвост. Жень, мне сейчас по делу надо, документы отвезти, а завтра с утра тогда поедем?
И опять Женя только кивнула, не спросив, куда. Михаил улыбнулся и поцеловал ее в щеку, а потом в нос:
— Поспи еще… Я постараюсь быстро.
Он начал одеваться, и Женя заметила на бедре длинный неровный шрам. Михаил почувствовал ее взгляд:
— Надо было по второму кругу операцию делать, а я на вытяжке больше лежать не хочу… Хотя неудобно… Мешает, конечно… Но не критично… В общем, жди, скоро буду!
Упал рядом на кровать, зарылся в волосы, потерся носом о шею и поцеловал в краешек губ. — «Так бы тут и остался», — промелькнуло в голове. — «Лучше бы и не уходил», — насмешливо глянула черным глазом синица.
Михаил ушел, а Женя незаметно для себя уснула. Проснулась от стука дождя, ветер злобно бросал их пригоршнями в стекла. «Как доберется? Там же дорогу всю развезло…» — с беспокойством подумала Женя, вглядываясь в серый ненастный день. Перекусив, решила заняться учебой. Всё быстрее время пройдет. Опомнилась, когда за окном была уже непроглядная темень, и дождь прекратился.
Покрутила шеей, пытаясь размять мышцы, покосилась на свое отражение в черном стекле. Надо же! За весь день не удосужилась выйти на улицу. Но ничего, сейчас придет ее медведь, оденутся потеплее и сядут на веранде выпить горячего чая с брусникой. Словно по заказу, в дверь постучали. Женя довольно улыбнулась, вот и он!
Легко подбежала к двери и дернула за ручку. У ступенек темнела мужская фигура. Женя обрадовалась: Миша! Но фигура была слишком уж щуплой, да к тому же дымила сигаретой. Яркий огонек взметнулся вверх, кто-то деликатно прокашлялся, а затем раздался голос:
— Женя, здравствуй, это я, Кеша…
Женя схватилась рукой за косяк. С напряжением ждала, что он скажет. Хотя и так было понятно, что-то случилось… Зря она усыпила в беспечности тревогу, зря поверила, что в этих краях можно укрыться от беды и пожить размеренно и ничего не загадывая.
— Что случилось?
В голосе тонкой стрункой зазвучала тревога. Кеша как-то странно крякнул, словно смутился, и вышел из тени вперед.
— Должен был я Михалыча привезти, а вот… — он развел руками. — Тетя Саня прислала, говорит, тебя надо взять…
— Куда? — шевельнула помертвевшими губами Женя.
Ей показалось, что после этого вопроса Кеша ссутулился еще больше. Он отвел глаза:
— К Шамановой сопке… Михалыч там сгинул…
Женя зажмурилась, в ушах появился противный комариный писк, холодный ветер скользнул за шиворот. Она развернулась и бросилась в дом одеваться.
Глава 37
— Э, нет, так не годится, — протянул Кеша, когда увидел, что Женька выскочила на веранду в короткой курточке и кроссовках. — Погоди.
Он исчез в темноте, как будто растворился. Женя потерянно осталась ждать. Она вглядывалась в сторону невидимого черного леса и проговаривала про себя: «Отдай! Верни! Зачем он тебе?» Если бы не боялась заблудиться, бросилась бы к деревьям, вцепилась в шершавые, липкие от смолы, стволы, шептала бы заклинания, умоляя не забирать такое призрачное, еле обозначившееся, ее счастье.
Зловещим казалось ей молчание леса, словно глухая стена выросла. Звуки есть, слышно, как гуляет ветер в кронах, раскачивает ершистые лапы, стонет, ломает сучья, живет своей жизнью. А вот мольбы Жени не замечает, отгораживается плотной завесой. Она почувствовала это и от собственного бессилия разозлилась.
Снова появилась рядом щуплая фигура, словно ее вырезали из темноты.
— Вот. Надевай, — Кеша сунул в руки куртку и резиновые сапоги.
Грубоватая ткань царапнула по свежей коже на шрамах. Женя тут же, на крыльце, скинула неподходящие для местных дорог кроссовки, и натянула сапоги. Потопала, проверяя, не велики ли. Толстый шерстяной носок удерживал обувь надежно. Следом влезла в куртку, в которой буквально утонула. Кеша оценивающе оглядел из-под кустистых бровей и, подойдя ближе, ловко подвернул рукава.
Вместе они пошли по дорожке к дальним сараям, где находились мастерская и конюшня. Скользя по жирной глине, запинаясь о камни, Женя спешила за молчаливым проводником и всё думала: как же по такой грязи проберется Яшка?
— Подожди здесь, — бросил Кеша и направился к кирпичному ангару.
Он распахнул ворота, и в глубине Женя увидела заляпанного грязью монстра, висящего как будто в воздухе, над четырьмя мощными колесами. Кеша взобрался на подножку и исчез внутри. Через минуту затарахтел мотор, круглые глаза монстра загорелись и, выплюнув клубы вонючего дыма, он выехал из гаража. Женя, не раздумывая, подбежала, открыла дверцу, испачкав в засохшей грязи пальцы, и кое-как вскарабкалась на ступеньку.
— Пристегнись, — коротко приказал Кеша и нажал педаль газа.
Машина подпрыгнула на кочках и помчалась к лесу. На крыльце появилась маленькая женская фигура в длинной юбке. Колючий взгляд, в котором читалось беспокойство, проводил красные огоньки фар. Тонкие губы бесшумно шевелились, произнося напутствия и молитвы. Холодный ветер играл седыми синеватыми прядями, в беспорядке разбрасывая их по плечам.
* * *
Женя надеялась узнать подробности, пока едут по буеракам и непролазным лужам, но сразу же поняла
