Мой (не)желанный малыш (СИ) - Элли Шарм
– Как жизнь, Зимина?
– Бывало и лучше, – отвечаю не очень-то дружелюбно, не в силах выдавить из себя даже подобие улыбки. Устала претворяться!
Подмигнув, бывший коллега, тянется завести мотор.
– Она больше не Зимина, – жесткий голос, в котором слышится закалённая сталь, заполняет салон, но почти сразу неуловимо смягчается, когда Стэфан протягивает мне зажатый в ладони комочек желтой шерсти. – Выпали из чемодана…
Пинетки для малыша! В широкой мужской ладони они кажутся по-особенному трогательно крошечными.
Глава 66
Катя
Стараясь скрыть смущение, забираю их. Когда подушечки пальцев касаются горячей кожи Стэфана, оба вздрагиваем, будто током ударило. Машинально расправляю помятые носочки из мягкой шерсти, ощущая на себе пристальный, доводящий до мурашек взгляд. Старательно игнорирую звук поднимающейся перегородки между нами и Лебедевым. Щеки вспыхивают алыми пятнами. Проклятье…
Вот меньше всего мне хотелось этой приватности! Лишь бы не встречаться взглядом с Дицони, с преувеличенным интересом принимаюсь изучать салон автомобиля. Он и правда раскошен. Даже деревянные вставки с подсветкой в дверях и то смотрятся стильно. Растерянно хлопаю ресницами, когда неожиданно ощущаю легкие импульсы вибрации
от сидения.
– Встроенный массаж, – подмигивает Стэфан, заметив мою растерянность.
Прядь темных волос падает ему на лоб и подушечки моих пальцев начинает слегка пощипывать. Так хочется дотронуться до шелковистой пряди, откинуть ее со смуглого лба. Ощутить шелковистую прохладу.
– Расслабься, маленькая.
Недоверчиво приоткрываю губы. Расслабься, маленькая?! Бровь недоверчиво ползет вверх. Серьёзно?! Ха! Наверняка именно так говорил Серый Волк, прежде чем слопать Красную Шапочку!
Мягкие волны вибрации делают свое дело, мышцы постепенно расслабляются. Массаж… Вот такая вот она – забота Стэфана Дицони! Боюсь до ужаса, тех чувств, что пробуждает во мне Стэфан, когда находится рядом! Боюсь потерять себя, свою гордость, принципы!
Сотовый Дицони громко вибрирует, и к моему облегчению он тут же отвечает на звонок.
– Слушаю, – отвечает твёрдо и отрывисто, в своем стиле.
Облегчено вздыхаю, когда взгляд необычных глаз больше не сканирует каждое мое движение. Не хочу! Опять себя обманываю… ХОЧУ! Очень хочу.
Стыдно, но я, как наркоманка, жаждущая очередной дозы от своего дилера. Прикосновение, слова, взгляд… просто внимание! Вдыхая аромат его дорого нишевого одеколона, от которого идет кругом голова, непроизвольно прислушиваюсь, как Дицони разговаривает, а точнее, угрожает кому-то по телефону:
– Реши уравнение, Влад. Какой окружности у тебя будет гематома, если сегодня же вечером на мой банковский счет не капнет сумма, которую я дал тебе в долг? Про проценты не забудь,– напоследок произносит что-то грубо своему собеседнику на незнакомом языке и тут же искоса бросает на меня взгляд.
Сбросив звонок, обаятельно улыбаясь, прячет телефон в карман джинс.
– Извини, – белозубая улыбка заставляет настороженно подобраться, – небольшие рабочие моменты, требующие неотлагательных мер.
Сохраняя покерфейс, задаю вопрос в лоб, как привыкла – прямо и без обиняков:
– Зачем ты скупил все акции отца? – поджимаю сердито губы. – Для чего разорил?
Можно подумать, тебя отели интересуют! Какая чушь!
Полуулыбка Стэфана меркнет. Черты лица заостряются.
Не ожидал? А как ты думал? Сам же учил бить неожиданно – так, чтобы не дать оппоненту времени на то, чтобы придумать очередную ложь!
Стэфан поджимает губы. Желваки ходят ходуном. Кажется, тигру не нравится, когда его тянут за усы!
– Он взял у меня самое ценное, – хриплый голос Стэфана бьет по нервам сырой плетью, – а вернуть отказался, поэтому он и потерял фирму. Карма есть карма, Катя.
Так и не найдясь, что ответить, отворачиваюсь к окну. Около получаса деревья мелькают, почти не сменяя декорации. Город уже давно позади. В свою очередь, диск солнца бежит по горизонту дороги, будто стараясь нас обогнать. Сердце тревожно замирает. Не понимаю, куда мы едем?! Рука ложится на живот – туда, где резко бьет ножкой малыш, словно почувствовав мое беспокойство.
Хочу знать, что происходит! Ведь я была до последнего уверена, что мы направляемся в квартиру.
– Куда мы едем?
Прежде чем повернуться к Стэфану, удивлённо всматриваюсь в окно, отмечая, что мы все дальше и дальше отъезжаем от города.
– Домой, в «Ильинку», – спокойно окликается Стэфан. – У меня там участок.
Брови удивленно приподнимаются. Так это же совсем рядом с «Золотым Ронетом»! Растерянно поднимаю взгляд на Стэфана. Я даже не знала, что у него есть собственность в коттеджном поселке рядом с моим ранчо.
Стэфан лениво закидывает руку на спинку сидения, будто невзначай прикасается к моему локону. Играет с золотистой струящейся прядью. Да что он себе возомнил?! Бью достаточно ощутимо по бронзовой руке наглеца, чем вызываю у Дицони лишь веселый смешок. Всегда считала, что в мужчине главное – обаяние и чувство юмора, а если он еще и в постели хорош, то цены ему нет.
«Боже! – скулю про себя. – Да я с ума сойду за городом один на один со Стэфаном!»
Кидаю пробный шар, пока он в хорошем настроении:
– Я могу вернуться на работу? – не заметив и тени отклика в глазах Стэфана, удрученно добавляю. – Хотя бы удаленно.
Густая темная бровь ползет вверх. Он и правда удивлен. Улыбаясь обаятельно, так что обозначаются ямочки на щеках, отвечает сдержанно:
– Девушек в положении не рекомендуется допускать ни к плите, ни к ответственной работе, лапочка.
– Не называй меня так! – мгновенно выпускаю иглы, как у дикобраза. Снова на это я не поведусь!
– Хорошо, – Стэфан с досадой поджимает чувственные губы, но тут же продолжает. – Катюш… ты сама-то не устала от косматых чудовищ – своих безосновательных обид?
– Безосновательных? – почти вскидываюсь, удивляясь наглости Стэфана. Другая семья для него беспричинная обида?!
– Да, именно так, – складка у рта становится суровой. – Ты не дала мне шанса на объяснение.
Складываю упрямо руки на груди. Какие могут быть объяснения?! Весь мой вид кричит: я их не приму!
– Мне плевать на тебя и твои объяснения.
Да, грубо, но он заслужил! Все мои слезы, все мои…
– Понятно, – прерывает хаотичный поток моих мыслей Стэфан.
Этим он приводит меня в еще большее бешенство. Дицони совершенно спокойно откликается на мой вызывающий выпад. Мои слова-кинжалы для его толстой, как у слона, кожи не больнее укола зубочистки.
– Знаешь, Катюша, – проводит резким движением руки по коротко стриженому затылку, – я всегда считал, что если любишь человека, а он тебя нет – отпусти, – линия мужественного подбородка становится тверже. – Если тебя любят, а ты нет – оцени и определись. А вот если любовь
