Простые сложности - Алина Аркади
Мне снилась Нина. Эти завораживающие серые глаза, пробирающиеся в душу и подчиняющие волю. Когда она успела стать такой нужной? Не заметил. Также было со Светой: увидел и пропал, не думая ни о чём. Планировал посвятить жизнь одной женщине, вот только авария нарушила все планы. Страх повторения никуда не испарился, только теперь понимаю: чем дольше я буду бояться, тем меньше шансов у меня прожить полноценную жизнь, построив новое и прочное.
Поворачиваю голову, чтобы заметить пробуждающийся рассвет за большим окном и дыхание останавливается. В кресле, подогнув ноги, спит Нина. Светлые локоны, рассыпавшись, закрывают часть лица, скрывая от меня любимую женщину. Неестественная поза выдаёт неудобство, но грудная клетка размеренно поднимается и опускается, окутывая спокойствием и меня. Такая нежная, светлая и, кажется, тёплая, что я невольно улыбаюсь, сосредоточившись на единственном человеке, который имеет сейчас смысл для меня. Безумно красивая. Моя.
Меняет положение тела, слегка хмурится и рвано выдыхает. Сколько она здесь?
Серёга уехал, не прояснив ситуацию. Кинул косточку, заставил понервничать. И я переживал, прокручивая множество вариантов проблем, с которыми могла столкнуться Нина в Москве. У неё-то и знакомых здесь нет, не то, что проблем.
Упиваюсь сладкой картинкой, почти не дышу, боюсь потревожить хрупкий сон. И в то же время хочу растормошить и узнать подробности ночных приключений Нины. Прояснить, в конце концов всё, что не сказано, недопонято между нами, чтобы больше не терзаться в догадках, строя стены домыслов.
Открывает глаза и сосредоточенно смотрит на меня. Не сразу понимает, где находится, осматриваясь. Молчу, не решаясь нарушить гнетущую тишину.
‒ Привет, ‒ тихий голос заставляет вздрогнуть. Словно она была видением, и вдруг стала явью. ‒ Как ты?
‒ С твоим появлением намного лучше, ‒ улыбаюсь, и Нина расцветает в ответ. ‒ Ты давно здесь?
‒ Достаточно, чтобы расспросить врача и выяснить степень тяжести твоего положения.
‒ Уйдёшь? ‒ сглатываю, ожидая ответа.
Ничего хорошего профессор ей не сказал. Операция, длительная реабилитация после и моё персональное желание встать на ноги. Вот только теперь это самое желание напрямую зависит от женщины напротив.
‒ Не планировала, ‒ опровергает мои сомнения, ‒ но, если ты не желаешь моего присутствия и заботы, только скажи. Не буду навязываться, ‒ пожимает плечами, отвернувшись к окну. ‒ Ты успел рассказать о прошлом, но не оповестил о планах на будущее. Может быть, места в нём мне нет. Или никому нет. Возможно, ты и дальше планировал оставаться в одиночестве, лишь иногда приглашая кого-то приготовить тебе ужин, ‒ усмехается, наверное, вспоминая день нашего экстремального знакомства, который, кажется, был настолько давно, что не могу представить вероятность проживания в соседней квартире кого-либо другого. ‒ Меня сюда привёз Сергей. Просто открыл дверь и оставил переваривать увиденное. Затем беседа с врачом, пояснения медсестры и принятие ситуации. Не так я представляла нашу встречу… ‒ затихает. Откидывается на спинку кресла, ожидая реакции или важных слов, которые, как назло, застряли в глотке. ‒ Мне уйти?
‒ Останься. Насовсем, ‒ голос предательски хрипит. ‒ Если, конечно, готова принять то, видишь. Я встану. Всё будет, как раньше. Только не сейчас. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. На данный момент слишком беспомощен, чтобы удержать, совершить хоть что-то, что докажет тебе мои намерения.
‒ А как же Лесникова? ‒ неожиданный вопрос.
‒ Совсем не причём. Её нет в моей жизни.
‒ Правда? ‒ сомнения застилают серебристый взгляд, и я понимаю, что за этим вопросом скрывается нечто, действительно волнующее Нину.
‒ Скажи, что волнует.
‒ В понедельник, перед отъездом в Тверь, я позвонила в твою дверь, чтобы ключ отдать по распоряжению Алилова, а мне открыла Лесникова. В нижнем белье, ‒ сглатывает, отворачиваясь. ‒ Сказала, что я вам помешала… ‒ обида душит Нину, а глаза становятся блестящими. Прижать бы сейчас её к себе, разубедив одним махом в неправильности выводов.
‒ Я слышал, что кто-то приходил, но, увы, в тот самый момент лежал без движения в комнате в ожидании врача из клиники. Проснулся утром и встать уже не смог. Даже, если бы она ходила передо мной голой, поверь, просто физически я сделать ничего не смог бы. Да и не хотел. Никогда не хотел.
Возвращаюсь в тот день, воссоздаю поведение Иры. Становятся понятны её телодвижения, отговорки и нежелание открыть дверь, уверяя меня в ошибке посетителя. Импровизированный спектакль, нацеленный на разрушение зарождающихся отношений с Ниной. Правильно предположил Серёга ‒ я выгоден для Иры, по этой причине женщина прибегла к самому примитивному способу завоевания.
‒ А ты? ‒ спрашиваю, пока она готова говорить.
‒ Не понимаю.
‒ Слышал краем уха, что бывший муж делает всё, чтобы снова стать настоящим. Может, желаешь воссоединения семьи для совместного воспитания ребёнка?
‒ Я, наконец, поняла: когда ребёнок видит больные отношения взрослых, заканчивающиеся всё чаще ссорами и взаимными оскорблениями, в итоге ни к чему хорошему это не приведёт. Есть вероятность, что мой сын, переняв манеру поведения отца, вырастет не очень хорошим человеком. Я бы хотела, чтобы Егор вырос в атмосфере здоровых отношений. Кстати, напоминаю ‒ у меня есть ребёнок.
‒ Не вижу проблемы.
И раньше не видел, а сейчас тем более. Не помеха, если Нина беспокоится о моём отношении к чужому ребёнку. У неё он хотя бы есть.
‒ Интересно получается, Игнат, ‒ медленно встаёт, приближаясь, ‒ то, что изначально виделось неразрешимыми сложностями, в итоге оказалось простыми неурядицами?
Приближается вплотную, и я, уловив момент, тяну её за руку, опрокидывая на себя. Лёгкая боль пронзает в районе поясницы от резкой физической нагрузки, но я игнорирую позывы.
‒ Попалась, ‒ впиваюсь в сладкие губы, проникая глубоко и пью её с жадностью. Невозможно насытиться, когда моя Нина рядом.
‒ Сумасшедший! ‒ вялая попытка вырваться. ‒ Ты же причиняешь себе боль.
‒ Потерплю. Долго терпел. Всё, что выше поясницы, у меня прекрасно функционирует, так что вырываться бесполезно, ‒ меня одаривают лучистым взглядом, крепче прижимая.
Мне так не хватало её рук, оплетающих шею и притягивающих к себе. Словно я вдруг оказался дома, где меня ждали. А всего-то были необходимы её объятия.
Нина замирает полусидя, прижимаясь ко мне. Не знаю, сколько времени так проходит, но нам хорошо. Не всё сказано, но времени впереди – вагон, и я намерен вытянуть из этой головы каждый вопрос, который может её тревожить.
‒ Не помешал? ‒ голос друга вырывает из мечтаний. ‒ Даже, если помешал, меня это мало
