Доктор-хулиган (ЛП) - Халле Сади

Следующее прикосновение — холодное и скользкое, его палец проникает обратно в меня, растягивая для него.

— Возьми еще один, — настаивает он, и я отталкиваюсь, задыхаясь от боли, но дыша сквозь нее. — Хорошо. Со мной ты такая грязная маленькая шлюшка. Без всякого стыда объезжаешь мои пальцы.

От его слов меня обдает жаром. Да. С Максом я совершенно бесстыдна.

— Я хочу объездить не только твои пальцы, — говорю я, задыхаясь. — Возьми меня.

— Ты сегодня много болтаешь.

— Преподадите мне урок, директор Донован?

Он ругается себе под нос.

— Уж поверьте, — еще один резкий выдох, он вводит и выводит пальцы из меня, медленно трахая, готовя к чему-то намного большему. — Вас и раньше предупреждали, мисс Робертс, чтобы вы не отвлекались.

— Неужели? Я не помню.

— Не помните, как вас вызывали ко мне в кабинет, и мы обсуждали длину вашей юбки?

— М-м-м… что-то не припоминаю.

Он подавляет смех и вынимает из меня пальцы, оставляя жаждущей и опустошенной. Крепко прижимается ко мне всем телом, приближаясь ртом к моему уху.

— А теперь, похоже, вы потеряли всю свою униформу, мисс Робертс.

— А чего вы ожидали, обнаружив меня в женской раздевалке?

Еще один смешок и соответствующее проклятие.

— Ожидал вызвать вас снова в свой кабинет, чтобы мы могли еще раз поболтать.

— Жаль, что я это пропустила.

— О, вы ничего не пропустите. К сожалению, у меня нет под рукой имбиря, но… — Он замолкает, сжимая член в кулак и приближая толстую головку туда, куда я его умоляла.

О чем, черт возьми, я думала? Я напрягаюсь, а он только усмехается.

— Передумали, мисс Робертс?

Я стону и отвожу задницу назад, прижимаясь дырочкой к горячей головке. Бл*дь, бл*дь, бл*дь…

Проникновение причиняет боль, как ничто другое. В мире нет пробки, которая подготовила бы меня к этому удару, а потом еще одному, и мои глаза слезятся, и не в хорошем смысле.

Я открываю рот, чтобы закричать, но негодяй лишает меня слов, когда скользит в меня, медленно, неумолимо, пока не заполняет массивным членом.

Я вздрагиваю и хватаю ртом воздух, он обвивает рукой мое бедро — и с такой силой обрушивается на клитор, что я почти подпрыгиваю.

Естественно, я меня ничего не выходит. Я насажена на член, о чем умоляла, как дура. Но, когда он касается моих складок… о, это так приятно. Мозг, встрепенувшись, возвращается к жизни, и я понимаю, что Макс шепчет мне на ухо.

Как со мной хорошо.

Какая я мокрая.

И, да, ох, для него я очень мокрая. Медленно расслабляюсь в его объятиях и прислоняюсь к кафельной стене.

— Готова? — спрашивает он, и это глупый вопрос.

Никто никогда не будет готов к такому. Но я киваю. Я хочу этого. Хочу большего.

Удерживая меня за бедра, он выходит на несколько дюймов, затем толкается обратно, теперь лучше, когда я приспособилась к его размеру, и с каждым рывком, а затем толчком, я чувствую в киске знакомую пульсацию.

Сжатие, будто я могу кончить вот так.

Когда он тянется вперед и снова ласкает клитор, я понимаю, что могу.

— Пошали с собой чертова проказница. Ласкай себя и кончи мне на член.

Одной рукой упираюсь в стену, а другой тянусь между ног, касаясь себя дрожащими пальцами.

Внутренняя сторона бедер скользкая от моего возбуждения. Срань господня. Я такая скользкая, что промахиваюсь мимо клитора, вводя пальцы глубже, двигая кончиками по пульсирующим стенкам, в отчаянии вжимая ладонь в твердый бугорок.

Достаточно трех медленных кругов, чтобы запустить цепную реакцию моей кульминации, которая начинается в клиторе и закручивается внутри в дрожащем, захватывающем наборе фейерверков. Все это время Макс вколачивается в меня, пока я не стихаю, затем выходит и первая струя спермы ударяет по задней части бедра, затем он дрочит на мой зад, отмечая своим освобождением.

— Позвольте угадать… — говорю я, поворачиваясь, и Макс снова направляет меня под горячие струи душа. — Буду неделю оставаться после уроков?

— Минимум. Проблема с вашим поведением обретает постоянный характер, поэтому я возьму ее под личный контроль.

Глава 50

МАКС

— Уму не постижимо, я впервые лечу первым классом и не могу выпить шампанское, — шепчет Вайолет, вместо этого сделав глоток свежевыжатого апельсинового сока.

— В следующий раз. — Я перевожу взгляд мимо нее к иллюминатору. — Вон, смотри!

Пляжи с белым песком и хижины с соломенными крышами. Соленый океанский воздух и ни одного отвлекающего фактора целых четыре дня.

— Не могу дождаться, — вздыхает она и одаривает меня счастливой улыбкой.

— Не могу дождаться, когда увижу тебя в том бикини.

Она касается своего животика, и я накрываю ее руку ладонью.

— Даже не думай об этом. Ты великолепна, такая, какая есть. И это последнее волнение о беременности, которое я хочу услышать на отдыхе, если только что-то пойдет не так. — Я накрываю ее рот своим. Она не может протестовать, если ее соблазняют.

Сдаваясь, она целует меня в ответ, и на этом все заканчивается.

Нас везут из аэропорта на эксклюзивный курорт на дальней стороне острова, где на частную виллу организована доставка еды, и нам обещают, что мы не увидим ни души, пока не будем готовы снова уехать.

Мы сразу же отправляемся на пляж и остаемся там до ужина, который съедаем на веранде, наблюдая за закатом солнца.

Я привез полную сумку игрушек, чтобы занять наши вечера, и когда мы входим внутрь, я разматываю веревку.

Вайолет не теряет ни секунды. У нас нет оттоманки, но она встает посередине кровати, и это прекрасно. Я мучаю ее часами, и на следующее утро мы спим допоздна.

На этот раз она встает раньше меня, и я просыпаюсь только тогда, когда она выскальзывает из постели.

— Эй, а ну вернись, — бормочу я.

Она взвизгивает и отпрыгивает, отчего ее попка подскакивает. Теперь я проснулся. Привет, попка.

Моя женщина великолепна каждую минуту каждого дня. Но обнаженная и купающаяся в утренних лучах раннего карибского солнца, когда ее изгибы выставлены напоказ, а темные локоны взъерошены после сна и секса прошедшей ночи.…

Я определенно проснулся.

Выбираюсь вслед за ней из постели, поднимаю ее, не обращая внимания на протест, и прижимаю спиной к стене.

— Доброе утро.

— Да, доброе, — шепчет она перед тем, как я ее целую.

— Чем хочешь заняться сегодня? — Я покрываю поцелуями ее шею, ключицу.

— Абсолютно ничем. Только тобой.

— Хороший ответ.

— И завтраком. Когда его принесут?

Я смеюсь и опускаю ее на пол.

— Ладно, надевай купальник. Еда, потом секс и пляж.

На подносе с завтраком лежит написанная от руки записка от консьержа с предупреждением о погоде, — во второй половине дня ожидается шторм, — поэтому мы решаем сначала отправиться на пляж.

Захватив солнцезащитный крем, полотенца и книги, запихиваем все необходимое в полосатую холщовую сумку, которую я перекидываю через левое плечо. Держась за руки, выходим из дома и спускаемся к паре крытых шезлонгов посреди пляжа.

— У меня такое чувство, что я в раю, — говорит Вайолет с довольным вздохом, протягивая руку за сумкой.

Готовясь к этой поездке, я обнаружил, что у моей любимой есть причуда — она должна составить список всего, что есть в сумке, уложить вещи, а затем пересмотреть, в процессе дотрагиваясь абсолютно до каждого предмета.

Это заставило меня довольно творчески подойти к тайному вывозу бриллиантового кольца. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда за день до отъезда она написала мне и спросила, сколько футболок я с собой взял.

Я ответил, что не уверен, и она написала, что посчитает, когда вернется домой, чтобы убедиться, что у меня их достаточно.

В следующий же перерыв между пациентами я бросился домой и вытащил из своего чемодана коробочку с кольцом.

Теперь я готов к тому, что должно произойти. Она вытаскивает все, выбирает интересующую ее книгу, плюс бутылочку солнцезащитного крема, затем осторожно возвращает все остальное в сумку.