Однажды и навсегда (СИ) - Головьева Светлана

— Маккензи, дорогая, я так рада, что ты смогла прийти, — она смотрит на Джека и дружелюбно улыбается, — да ещё и не одна.

— Кимберли это мой жених, Джек Хастлер.

— Ну конечно, Хастлер — она как-то странно кивает, словно что-то сопоставляет в своей голове. Её улыбка становится какой-то пластмассовой, когда она пожимает Джеку руку. Конечно, в этом городе все друг друга знают. Репутация Джека идёт далеко впереди него. И конечно таким, как Кимберли и всем собравшимся здесь он кажется каким-то недостойным, отбросом. Это начинает злить меня, но Джек рядом со мной выглядит как обычно. Знаю, что он привык к такому отношению со стороны людей и его это не особо волнует. Но мне хочется заорать на весь зал, чтобы эти богатеи раскрыли глаза и посмотрели друг на друга. Ведь на самом деле они не так хороши, как думают. Джек хотя бы не строит из себя того, кем не является. А все собравшиеся здесь постоянно носят маски.

— Ну, развлекайтесь, — она уходит, приветствуя по пути новых гостей.

— Если мы с тобой сейчас же не напьёмся, то скоро я кого-нибудь пристрелю, — говорю я, на что Джек тихо смеётся.

— Думаю, это хорошая идея, — он смотрит на меня и добавляет, — я о выпивке, а не об убийстве.

— Я поняла, — улыбаюсь я ему.

— Тогда давай повеселимся, — он подмигивает и берёт с подноса мимо проходящего официанта два бокала вина. Мы выпиваем их, потом добавляем ещё парочку.

— Нам нужно потанцевать, — произносит Джек мне на ухо, — посмотри на эти кислые рожи, что это за вечеринка такая без танцев.

— Мне кажется, тут не принято танцевать, — шепчу я в ответ.

— Правила для чудиков, Кензи, — он берёт меня за руку, весело улыбаясь, — пошли, покажем им как нужно танцевать.

— Хорошо, уговорил, — соглашаюсь я.

Мы выходим в центр зала и принимаемся двигаться в своём темпе. Играет какая-то старинная классическая хрень, но нам плевать. Алкоголь уже дал в голову, и я чувствую себя беззаботно и свободно. Со мной лучший мужчина на свете и мне абсолютно плевать на всех кто сейчас пялится на нас с осуждением или завистью.

— Боже, у них такие лица, словно мы сейчас стоим тут голышом, — насмехаясь, шепчет Джек, — устроим им настоящее представление?

— Какое именно?

— Вот такое, — Джек игриво ухмыляется и наклоняется ко мне, целуя меня в губы. Его руки крепко сжимают меня за талию. Голова кружится то ли от алкоголя, то ли от накативших на меня чувств. Моё тело становится похожим на желе. Я таю в объятиях Джека и напрочь забываю, что мы находимся в общественном месте. Поцелуй становится жёстче, наши зубы сталкиваются, языки сплетаются. Ладони Джека буквально прожигают мою кожу сквозь кружева платья. В чувства нас приводит притворный кашель. Я понимаю, что кто-то стоит рядом и сверлит нас взглядом. Джек лениво отрывается от меня и недовольно смотрит на кого-то за моей спиной. Он становится хмурым, сжав челюсть так сильно, что я, кажется, слышу, как скрипнули его зубы. Джек хватает меня за руку и ставит за свою спину. Тогда-то я и вижу этого незваного гостя.

— Добрый вечер, Маккензи, — произносит Гаррет Фостер, поднимая вверх свой стакан с коричневой жидкостью. Он как всегда выглядит идеально, но я помню, каким этот мужчина может быть и что скрывается за этой внешностью. От него исходит сильный запах алкоголя, и я понимаю, что он уже изрядно напился.

— Отвали от неё, — рычит Джек, загораживая меня от Фостера.

— Снова ты, Хастлер, всё никак не уймёшься. Ты чёртов городской плейбой, который меняет баб, как перчатки. Так какого хера ты зажал эту. Такие как мы должны делиться. Сначала я её трахну, потом ты, а может, хочешь вместе? — он по-идиотски улыбается, но уже в следующий миг его улыбку стирает кулак Джека. Стакан Фостер отлетает в сторону и падает на пол, разбиваясь вдребезги. От неожиданности я вскрикиваю. Вокруг становится так тихо, что даже в ушах звенит.

— Лучше заткнись и проваливай к чёртовой матери, — гневно произносит Джек. Его тело напряжено, кажется, он даже стал выше и больше. Я стою за ним, не в силах что-либо сказать и вообще пошевелиться. Я словно вылетела из собственного тела и смотрю на происходящее со стороны.

— Она долбаная шлюха, как и все бабы. Уж поверь мне, в нашу первую встречу она готова была запрыгнуть в мою постель, как только увидела меня. Только вот всё строила недотрогу.

— Я тебя убью, ублюдок, — слышу я стальной голос Джека, а потом он налетает на Фостера и валит его на пол. Его кулак взмывает в воздух, ударяя Гаррета по лицу. Они катаются по полу, и кажется, никто даже не собирается их остановить. Сердце моё бешено колотится в груди, эхом отдаваясь в ушах. Когда я замечаю кровь на лице Джека то, как будто прихожу в себя. Оглядываюсь по сторонам в поисках помощи, но все как зачарованные следят за дракой.

— Джек! Хватит, Джек! Пожалуйста! Остановись, — ору я. Чувствую, как слёзы бегут по щекам. Но Джек не останавливается, продолжая наносить удары Фостеру. Его кулак уже красный от крови, как и его лицо. На когда-то белоснежной рубашке видны алые капли, галстук куда-то исчез, а рукав смокинга порвался.

— Да остановите же это кто-нибудь! — кричу я и тогда замечаю, как в зал входят два офицера полиции. Все тут же расступаются, пропуская их вперёд.

— Слава богу! — говорю я, подойдя к ним. — Остановите их.

— Уйдите, мисс, — бесстрастно произносит один из офицеров.

— Джек Хастлер, вы арестованы, — произносит его коллега, оттаскивая Джека от Фостера. — Вы имеете право хранить молчание. Всё сказанное вами может быть использовано против вас в суде. Так же вы имеете право на адвоката и один бесплатный звонок.

— Отвалите нахрен, я убью этого урода! — гневно выплёвывает Джек, вырываясь из крепкой хватки полицейского.

— Успокойтесь, мистер Хастлер, не ухудшайте своё положение, — спокойно произносит один из офицеров. И это его безразличие окончательно выводит меня из себя.

— Что? Какого чёрта вы его арестовываете? Отпустите его! — возмущённо ору я, подбегая к Джеку. Его губа разбита, вся рубашка в крови, под глазом разрастается синяк.

— Кензи едь домой, я справлюсь, — говорит Джек, пока офицер застёгивает на его руках наручники. Все вокруг шепчутся, и мне хочется придушить их всех. Фостер стоит довольно ухмыляясь. Кимберли рядом с ним заботливо вытирает его лицо салфеткой. Несмотря на то, что это он вёл себя как свинья, для всех них он жертва. А Джек лишь оправдал свою репутацию, того кто постоянно влипает в драки. Но никто не понимает, что он поступил, как герой и именно Фостер здесь монстр, а не Джек. Гаррет Фостер является самым главным благотворителем, фактически ему принадлежит чуть ли не половина этого города. Он главный претендент на пост мэра в следующем году. Конечно, все скажут, что он стал жертвой нападения. Никто и против не выскажется.

— Что ты говоришь? Я поеду с тобой. Они не смеют тебя арестовывать, ты пострадал из-за меня! — кричу я, следуя за Джеком, пока его уводят. Глаза застилают слёзы, меня охватывает чувство бессилия. Это напоминает какой-то дурацкий сон и хочется скорей проснуться. Но, к сожалению это реальность.

— Это не твоя вина, детка, — Джек хочет меня успокоить, но у него это не получается.

— Я вытащу тебя оттуда, Джек!

Я выбегаю на улицу, когда Джека сажают в патрульную машину. Он смотрит на меня, стараясь улыбнуться, ободрить меня. Но сейчас я должна его ободрять, поддерживать. Это я виновата, что его арестовали. Не нужно было идти на эту грёбаную вечеринку. Какая же я идиотка. Патрульная машина отъезжает, оставляя меня стоять на обочине и проклинать себя. Нужно что-то делать. Стоит нанять хорошего адвоката. Родители, нужно позвонить моим родителям, — думаю я. Достаю из сумочки телефон и набираю номер отца. Через пару длинных гудков, которые кажутся мне вечностью, я слышу его бодрый голос и сильней начинаю реветь.

— Малышка, что случилось?

— Папа, мне нужна твоя помощь, — говорю я и рассказываю ему всё, что только что произошло. Он спокойно всё выслушивает, даёт мне наставления ехать в участок и обещает приехать туда сам вместе со своим адвокатом. После разговора с ним я чувствую себя лучше. У меня появляется надежда, что мы сможем противостоять Фостеру. Мы вытащим Джека оттуда, и всё снова наладится.