Бесчувственные (СИ) - Дэн Виталина

— Что ты говорила, о тех двоих? Я вчера понял, что помощи от них можно не ждать.

— Я сама поеду… но… Но, если нужно их присутствие, то я уговорю. Не переживай. Вы с братом будите вместе… дома…

— Со стариками «бабками» тоже поделишься? — она покраснела, от того как на нее посмотрел… от того каким взглядом наградил… от вопроса каверзного.

Вчера она посмелее вроде была? Разве нет?

— Жалко? — видел, что старалась держать лицо, но выходило из рук вон плохо у неё.

— Мне? — уточнил, а после и вовсе усмехнулся — Мне — нет… Мне вообще, плевать… Мне главное, чтобы брат был рядом со мной. Дома! А в остальном… В остальном, Вы можете подавиться этими бумажками. Я заработаю…

— Я тоже так говорила в твоем возрасте — я уже развернулся, оставляя ее позади, но от услышанного мгновенно взбесился. Развернулся и подошел к ней непозволительно близко. Так с родней рядом не стоят…

Женщина вспыхнула, но не сделала ни шагу назад.

— Никогда не сравнивай нас.

— Почему? Мы ведь родня… — прошептала одними губами, и бегала по моему лицу.

— Кто? — округлил глаза насмешливо — У меня только брат. А больше… больше нет никого. Со вчерашнего вечера. Как ты себя чувствуешь?

— Ты о чем?

— О шкуре твоей… наверное… Потерла её около нас? Уладишь все вопросы с опекой, и чтобы я тебя больше не видел. Если понадобишься, наберу. Я буду несказанно рад, если Вы так же потеряетесь, как до вчерашнего дня.

— Тимур погоди…

Но я уже сваливал от нее. Руки чесались, сделать ей больно. Она… она не здоровая… Они все не нормальные, но эта еще и извращенка. Я заметил, как сверкнули ее глаза, когда я оказался рядом с ней. Как пожирала мое лицо, своим взглядом. Скривился от понимания ее мыслей, и сплюнул в сторону.

Пиздец…

— Тимур…? Давай хоть довезу? — вслед за мной раздавался громкий стук каблуков по асфальту. Не оборачиваясь к ней, вытянул руку, и показал средний палец отвечая на все вопросы.

Наверное в чем-то она права… Теперь, понимаю в какого я пошел… Руслан, полностью в своих родителей. Вспыльчивый характер — в мать, а внешностью — в отца. Их ребенок… Он полностью, их отражение.

А я… я ублюдок… Внешне копия отец, но внутренности с гниющими метастазами в «любимых» родственничков…

— Какого хрена, ты открываешь дверь малознакомым людям?! — бесновался на брата, напряженно наматывая круги в квартире.

— Я по привычке открыл не заглядывая — буркнул щегол. Шумно выдохнул, и процедил.

— Мать с отцом сколько тебя учили? Сколько, Руслан? Что за привычка тупая? Ты один дома, знаешь, что мы сейчас в полной жопе, и запускаешь людей! Пора думать башкой!

— Тим, что делать будем? Родителей хоронить нужно — удар в поддых. Метко, быстро, хлестко.

— Я не хочу об этом — развернулся и пошел на кухню.

Схватился рукой за спинку стула, отодвигая от стола.

— В смысле, не хочешь? А что ты им прикажешь в морге лежать? Сколько? А? — раздалось озлобленное позади.

Зажал руками уши, стараясь абстрагироваться. Не слышу его голоса. Не слышу.

— Ладно… Раз ты ссыкло, тогда я сам все сделаю — и рванул в комнату.

Опустил башку на стол и начал биться лбом. «Что делать? Что мне делать? С чего начать?».

— Они не придут! Слышишь? Не придут! Их нет! Оставили нас! Из-за своих тупых гонок! Ненавижу, машины! Ненавижу! — сорвался с места, слыша его истерику.

Швырял в своей комнате, что попадется под руку. Схватился за компьютер, но я успел подбежать и зажать его в крепких тисках, заваливая на пол.

— Все. Прости… Мы все сделаем. Только успокойся…

— Отпусти! Ненавижу Вас всех! — он так и не пролил ни слезинки. Глаза красные… боль и негатив внутри, и он это держит под контролем… Не дает этому выхода…

Может дать ему все тут разрушить? Пускай отпустит себя. Выплеснет все, что сидит внутри. А станет ли, легче? Родителей уже всё-равно не вернешь…

— Я решу. Решу все… Успокойся — пару минут еще вырывался с моих рук, но вскоре затих.

Не знаю сколько мы так с ним просидели, но на улице уже стемнело. Я опирался на его кровать, а он на меня. Каждый думал о своем, и был далеко отсюда… Каждый думал, как жить дальше… Как смириться, что в одну секунду лишился практически всего… Самого главного… самого ценного… Своих родителей. В один раз потерять обоих.

Тишину квартиры нарушило треньканье сотового. Брат вздрогнул, что только больше подтверждало, что он не здесь.

— Прости. — взъерошил его волосы, но он резко отклонил голову — Да, говори.

— Я все решила. Завтра, понадобится ваше присутствие. Поговорят с нами втроем. Меня им было достаточно.

— Мне без разницы. Главное, что получилось.

— Будьте готовы к обеду — отключил телефон, и швырнул его на кровать брата.

— Всё? — приглушенное, Руслана.

— Почти… Завтра надеюсь, всё…

— Как жить будем? Я разве, тебе нужен? Ты все детство меня избегал, как прокаженного. А теперь… — схватил его за горло, запрокидывая голову. Так, чтобы глаза в глаза.

— Еще раз… еще раз, я такое услышу. — угрожающе протянул. — Что ты, себе напридумывал? Я, тебя всю жизнь любил… всю… как только мама с роддома, тебя привезла. Боялся я… щеглом был…

— Не бросишь? — после этих слов мне захотелось зареветь нечеловеческим голосом.

Вот и последствия твоего отношения к нему в детстве… Сам виноват. А он всего лишь мальчишка — подросток. У которого только что умерли родители… Он просто боится… боится неизвестности…

— Никогда… Я всю жизнь, рядом буду — смерив меня взглядом. Серьезным… даже каким-то взрослым, кивнул. В тот день мы больше не заговорили… А прежде чем выйти с его комнаты, в ушах гулом, раздался его крик.

«Мааааааамааа… Паааааааа…..ппп…».

Оформили документы, и разошлись как в море корабли. На три года… Оказывается, ничего не получилось, на что рассчитывала Аглая. Все банковские счета, квартира и даже машина, перейдет мне, в мои полные восемнадцать лет.

Отец, как оказалось, подготовился основательно. И когда юрист зачитывал составленное отцом завещание, понял, что он продумал все…

К чему? Предугадал? Но нет… Он основательно клал на счет деньги, и переписывал все имущество движимое и недвижимое последние два года на меня… Почему? Почему, Бать? Ты разве не поверил матери? Тогда зачем? Зачем, было продолжать?

— Чертов стратег! — злостно шипела его сестра, когда вышли из здания — Всегда таким был! Всегда вставлял мне палки в колеса!

— Заткнулась! — рявкнул на нее, не обращая внимания на окружение и ее опешившую рожу — Закрой пасть, и при мне никогда не открывай, чтобы унизить или оскорбить моего отца. Уяснила? — хлопала глазами не могла вымолвить и слова.

— Отвечай!

— Да…

— Через три года отдам половину, как договорились. Надеюсь, найдешь еще кого-нибудь, чтобы развести на «лаве». Только смотри, аккуратнее с этим.

— Тимур, ну погоди — положила руку мне на плечо.

— Не прикасайся ко мне — исподлобья на нее глянул, и медленно процедил. Не знаю, что она увидела, но руку испуганно скинула.

Похоронили родителей никому ничего не сказав, и не позвав. Вдвоем… Мы были с ним вдвоем. Наше решение, и мы имели на это право.

Родителям — отца, было насрать на него пол жизни… Сестра, продала его за деньги… Друзья, гуляют, тусуются. За все это время, всего лишь пару человек позвонили, чтобы поинтересоваться нашим состоянием. Пару слов, вроде того:

«Держитесь. Все будет хорошо».

Хорошо? Хорошо, блядь? Мы родителей потеряли, а у них будет всё хорошо! Я тогда положил трубку, не сказав ни слова.

Брат, дрожащий и потерянный так и не проронил ни одной слезы. Неверяще смотрел на их рядом стоящие памятники, и словно вел с ними разговор в себе.

Погода была ни к черту. Дождь, грязь, грозовое небо над головой. Стояли в грязи все мокрые.

Сколько мы тут? Не знаю… Казалось, пол дня, а то и больше… Начинало смеркаться, а мы стояли не шевелясь, так и не желая отсюда уходить.