Ирина Голицына - Рейтинг любви
– Вот и славно, – по-доброму подбодрила непрошенного гостя Лилия Горная. – Расслабьтесь, расправьте плечи, откиньтесь на спинку стула, устраивайтесь поудобнее…
«Что я такое говорю? – промелькнуло в ее голове. – Через полчаса надо пулей вылетать из дома, иначе Алесь Валерьевич останется без заслуженного „кондратия“, а я лишусь работы».
– Вы меня гипнотизируете? – настороженно полюбопытствовал Огуранов. – Что это означает – откиньтесь на спинку стула, расправьте плечи? Я эти штучки не уважаю. Я – свободная личность… Пока свободная.
– Да что вы, Саша, – Лилия Горная понизила голос, и он прозвучал вполне добродушно, – я не следую за модными веяниями, как бабочка за ветром. Сегодня каждый второй учится гипнозу, экстрасенсорным приемам, самовнушению, самолечению. Я – каждый первый. Поэтому можете не опасаться моего влияния на вашу свободную во всех отношениях личность.
– Ну, тогда я спокоен. – Огуранов расстегнул верхнюю пуговицу несвежей рубашки. – Понимаете, во всей этой жуткой истории прежде всего виновато мое тело.
– Тело? – искренне удивилась радиоведущая. – По-моему, у вас тело как тело, только несколько полное. Но подобное не редкость, вокруг нас живет немало полных людей.
– Вот именно – полное! – закричал отчаянно Огуранов. – Я очень пухлый! Из-за этого моя жизнь идет наперекосяк!
Не успела Лилия Горная вдохнуть и выдохнуть, как из уст Огуранова свободно понесся поток откровений и подробностей:
– Представляете, Лилия, однажды я собрался жениться, уже обручальные кольца купил, а невеста перед самой свадьбой заявила: «Ах, Огуранов, прости, я ухожу! Когда ты прекратишь напоминать сдобную ром-бабу и будешь выглядеть как парень, рекламирующий по телеку бритву „Браун“, я вернусь!»… Потом я хотел устроиться менеджером на одну процветающую фирму. Там всех кандидатов на вакантное место измеряли сантиметром: шею, грудь, бедра, не говоря уже о талии. Меня тоже измерили и отказали. «Вы, – заявили, – слишком крупных размеров, чтобы внушать нашим клиентам доверие. У вас шея одного объема с бедрами». Они, конечно, плоско шутили, но я-то плакал… Затем я купил у приятеля диван. Пару месяцев полежал на нем, и сиденье стало провисать аж до пола. Понимаете, как это неудобно?! Пришли ко мне девять человек родственников, сели все разом на диван, приземлились буквально на паркет, отшибли мягкие места, поссорились со мной насмерть. «Ты, Санек, – обвинили, – таких габаритов, что у тебя даже мебель стала дырявая и непрочная»… Я могу долго рассказывать о своей беде, – внезапно предупредил Огуранов.
– А вы и не рассказывайте, – участливо посоветовала Лилия Горная. – Я уже усвоила: ваша полнота мешает вам жить.
– До чего точно вы выразились! – подтвердил восторженно Огуранов. – Не только мешает жить, но и невозможно работать. Я ведь в конце концов устроился на одну частную радиостудию рекламным агентом, и мне приходится очень много ездить, бегать, ходить. Вес, конечно, мешает неимоверно. Мой друг Женька Катеринич сказал: «Сашка, понимаешь, старик, ты на себе носишь лишние два мешка картошки»…
– Какой картошки? – вытаращилась на Огуранова Лилия Горная.
– Господи, Лилия, вы разве не понимаете, что я говорю о трагических вещах? – нервно заерзал на стуле несчастный толстяк. – Два мешка картошки – это условно. Я мешков отродясь не носил, только портфели, кейсы, папки с бумагами и целлофановые пакеты с пивом… Короче, после стольких мучений, незаслуженных обид, волнений я принял кардинальное решение! – наконец сообщил Огуранов. – Решил похудеть!
– Правильно, – мягко прокомментировала огурановское заявление радиоведущая. – Кардинальные решения иногда меняют нашу жизнь к лучшему.
– До чего же вы хорошо сказали! Как ловко вставили слово «кардинальные»! – закричал толстяк. – Можно я запишу ваш афоризм?
Огуранов начал хлопать себя по бокам, груди, плечам и шее – видимо, в поисках ручки.
– Милый господин Огуранов, не отвлекайтесь, пожалуйста, – ласково посоветовала Лилия. – Сейчас я изрекла вовсе не афоризм, а обычное предложение. Когда созреет афоризм, я вам дам знать. Дальше, пожалуйста. Мне интересно, как вы решили похудеть. Такой человек, как вы, не станет худеть примитивными способами.
– Точно! – в который раз вскричал Огуранов. – Делать зарядку, сидеть на диете месяцами, прыгать и бегать, как спортсмен, – не для меня. Понимаете, я – рекламный агент, поэтому имею доступ в разные фирмы, занимающиеся вопросом похудения довольно основательно, без дураков. Однажды я проник на фирму, которая продает уникальную электронную таблетку. Коротко описываю ее действие: таблетка идет по организму сверху вниз – от миндалин в анальную область, срезает внутри куски жира и сжигает их электронным способом.
– Надо же до чего додумались! – чуть не рассмеялась Лилия Горная. – Срезать изнутри куски жира – это что-то с чем-то.
– Я набрался смелости и проглотил фирменную таблетку, – продолжал яростно Огуранов, – и всю ночь не спал! Дорогая Лилия, меня всю ночь колотило, крутило, колдобило, будто внутри оказалась сенокосилка или ручной трактор марки «Крот». Ужас! Наутро я вскочил голодный, словно стая волков, и съел все, что было в холодильнике, – искренне признался Огуранов. – Таблетка не помогла. Я остался в том же весе – сто семь килограммов.
Свой вес Огуранов почему-то сообщил шепотом, вытер пот со лба и оглянулся.
– Жаль до слез, – посочувствовала толстяку радиоведущая. – А еще какие меры вы принимали?
– Мой друг Женька Катеринич посоветовал есть ананасы. Он сказал: «Старик, в ананасах есть хитрый фермент – бромелайн, сжигающий жир». Вы не слышали, госпожа Горная, говорят, все голливудские звезды питаются с утра до ночи одними ананасами и поэтому худые, как палки?
Радиоведущая откинулась на спинку стула, покачав головой, а также правой ногой, положенной на левую ногу. Красная туфелька призывно рассекла воздух три раза – туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда.
– Должна огорчить вас, милый Саша Огуранов, я слышала другое. Мои источники сообщают: Голливуд держит форму, поглощая кресс-салат. Каждый артист или режиссер съедает в день по три килограмма салатных листьев.
– Что вы говорите? – заинтересовался Огуранов. – Я запомню ваш рецепт, обязательно опробую его на досуге. Но вернемся к ананасам. На них я почти разорился. Мы же не на юге живем, ананасы у нас в северном городе дороги. И потом на седьмой день ананасовой диеты я покрылся жуткой сыпью, язвами, струпьями. У меня началась аллергия на ананасы.
– Бедный вы, бедный, – сочувственно произнесла Лилия Горная. – Какие же муки вы приняли!
