Ричард Эванс - Последнее обещание
– Привет, Элиана!
– Привет, Анна! – откликнулась женщина.
Анна прошептала что-то Луиджи, который тут же передал это Россу:
– Она говорит, что это будет единственная кроме нее ваша соседка по вилле. У нее один ребенок, мальчик тихий.
Анна продолжила свой рассказ, показывая куда-то вдаль. Луиджи переводил, хоть в этом и не было необходимости.
– Это ферма. Семейство Феррини славится своим оливковым маслом. И еще здесь делают вино. Высшего качества. Она говорит, если вы решите здесь жить, вас пригласят участвовать в сборе винограда. Когда он заканчивается, устраивают большой праздник.
– Замечательно, – рассеянно бросил Росс. Он никак не мог отвести глаз от женщины у бассейна.
– Ну, что скажете? – спросил Луиджи.
– Вы про что?
– Про квартиру, – усмехнулся Луиджи.
– О, она мне подходит. Когда можно заключить контракт?
– Значит, вы решили?
– Да.
– И когда вы хотите переехать?
– Да хоть завтра, – сказал Росс.
– Неужели вы успеете все перевезти?
– У меня немного вещей.
Луиджи переговорил с Анной и сообщил, что завтра подходит, это даже удобно, потому что Анна скоро собирается ехать отдыхать.
Идя к машине, Росс оглянулся посмотреть на женщину у бассейна. Она подняла голову, и на миг их глаза встретились. Он почувствовал, что его неудержимо влечет к ней.
Анна вышла на подъездную дорожку и посмотрела вслед удалявшейся машине. Затем она вернулась к бассейну и села в шезлонг рядом с Элианой.
Элиана уже три года пыталась научить Анну английскому, но Анне чужой язык был ни к чему, и они разговаривали только по-итальянски.
– У нас новый жилец, – сообщила Анна. – Он переезжает завтра.
– Очень хорошо. – Элиана повернулась к Алессио. – Можешь искупаться, дорогой.
Алессио сел на бортик, не решаясь залезть в воду.
– Нужно повесить в его комнату картины, – сказала Анна, наблюдая за Алессио. – Бывшие жильцы купили все, что ты им повесила. Я приготовила тебе деньги.
– Здорово!
– Ты хорошая художница, Элиана. Лучше, чем ты думаешь. Твои картины стоят дороже.
– Ты же знаешь, я пишу не ради денег. – Она перевернулась на спину. – У меня есть несколько пейзажей как раз для квартиры.
– Он американец, – сказала Анна.
– Кто?
– Новый жилец, – сказала Анна возбужденно. – К тому же одинокий.
Элиана усмехнулась. Анна говорила с ней так, будто она не замужняя женщина. Странно было слышать такие слова от собственной золовки.
– Красавчик, правда? – настаивала Анна.
– Я его не разглядела.
– Можешь поверить мне на слово. Красавец мужчина.
Элиана заговорила о своем:
– По-моему, Алессио заболевает.
– А где Мануэла? Почему ее нет сегодня?
– У нее грипп.
– Может, она и Алессио заразила?
– Надеюсь, что нет. – Элиана посмотрела на сына. Ее настораживало то, что он так и не решился залезть в воду. – Ты когда уезжаешь на море, в пятницу? – обернулась она к Анне.
– Да. С этой занудой, моей кузиной Клаудией, – вздохнула Анна. – Чем тебе помочь? Хочешь, за продуктами съезжу?
– Нет, спасибо. Мануэла вернется, и я сама съезжу.
– Элиана, тебе надо чаще бывать на людях. Давай я посижу днем с Алессио. А ты поезжай во Флоренцию, купи себе что-нибудь новенькое.
– Нет, Анна. У тебя перед приездом нового жильца и так дел полно.
Анна снова вздохнула. Она собиралась уезжать, а вещи еще не собраны. А теперь надо еще квартиру в порядок приводить.
– Я сама повешу картины, – предложила Элиана.
– Спасибо. Когда этот кретин возвращается?
– Не называй его так. Он обещал вернуться завтра, но вряд ли.
Элиана с Анной редко говорили о Маурицио. Обеим противно было обсуждать его измены и равнодушие к семье. Хотя Маурицио и был братом Анны, ей было за него стыдно. Она много раз пыталась с ним поговорить, но без толку. Теперь они общались лишь в случае необходимости – если того требовал бизнес. На вилле всем управляла Анна, но Маурицио, как старший брат, все контролировал.
Анна встала на сторону Элианы не только потому, что они подружились, но и потому, что видела, что той приходится терпеть. Муж Анны ушел к молоденькой, и во время развода Элиана была ее единственной поддержкой.
– Мне надо идти, – сказала Анна и, встав с шезлонга, чмокнула Анну в щеку. – Пока, родной! – помахала она рукой племяннику.
– Пока, тетя! – крикнул он.
На следующее утро Росс водил по Уффици группу из Бостона. Закончив экскурсию, он прошел по Понте Веккьо к себе в гостиницу, расплатился и забрал вещи.
Луиджи он ждал, сидя у входа в гостиницу и читая газету. Агент приехал, они погрузили вещи и отправились на виллу Рендола. По дороге они запаслись продуктами и расписанием автобусов. Во дворе виллы не было ни души, и они позвонили в дверь Анны.
Она вышла с большим конвертом под мышкой и бутылкой вина в руке. Они зашли в квартиру, сели на кухне за стол, подписали договор и в честь этого выпили по бокалу вина.
Анна отдала Россу ключи и ушла. Уехал и Луиджи, и Росс стал обустраиваться. Он повесил в шкаф одежду и прошелся по квартире. Здесь появились картины, которых прежде не было: два пейзажа – с холмами Кьянти и с полем подсолнухов, натюрморт с виноградом и сыром и портрет монаха. Обычно в съемных квартирах вешают дешевые репродукции, но эти картины его порадовали. Во-первых, это были оригиналы, во-вторых, сами работы оказались на редкость хороши. Особенно ему понравились подсолнухи.
Под вечер снова зашла Анна, принесла ему на новоселье печенье, бутылку оливкового масла и запеканку со шпинатом, только что из духовки. По-английски она говорила с трудом и очень удивилась, когда Росс ответил ей по-итальянски.
На прощание она сказала:
– Завтра я уезжаю отдыхать на море. В крайнем случае Элиана знает, как со мной связаться.
– Элиана?
Она показала на зеленую дверь в противоположном крыле виллы.
– Она живет вон там. Это та женщина, которая вчера сидела с мальчиком у бассейна.
На вилле оказалась спутниковая антенна, и Росс поймал Си-эн-эн. Посмотрел немного новости, потом переключился на футбол. Поставил будильник на половину шестого и лег спать. Вместе с прохладным воздухом в комнату ворвались деревенские звуки – кваканье лягушек, стрекот цикад. Рано утром у него была экскурсия, и он, не зная, насколько регулярно здесь ходят автобусы, решил встать пораньше.
Три с лишним года он мечтал оказаться не там, где был. Больше всего ему хотелось иметь собственный угол. И теперь он был счастлив, потому что наконец нашел то, что искал.
Он снова вспомнил женщину у бассейна. Анна назвала ее Элианой. Неужели она и в самом дела так красива? Или таким ее нарисовало его воображение? Всю прошлую неделю жизнь текла как во сне. Может, она тоже всего лишь сон? Тогда он готов не пробуждаться.
