Александр Трапезников - Подари мне жизнь
— Ну что ты несешь, Лиза? — тихо проговорил он. — Какой Гарвард? Сама же называла Риту «девкой с помойки».
— Эта «девка» еще почище той «девки» будет, — громко ответила жена. — Это я не вам. Впрочем, нет, как раз вам! Словом, не ищите встречи с Костей. Иначе милицию вызову.
— И какое же обвинение вы мне предъявите? — спросила Ольга.
— Найду какое. Хоть бы и шантаж.
— Как же я его шантажирую?
— Ребенком своим.
— Это не только мой ребенок, но и его.
— А вот это еще доказать надо! Мы генетическую экспертизу проведем.
— И охота вам деньги тратить? Все равно будет ясно, что он — отец. Но я ведь не поэтому поводу звоню. Вопрос жизни и смерти.
Елизавета Сергеевна рассмеялась и швырнула трубку на рычаг.
Петр Давидович чуть приобнял ее за плечи.
— Успокойся, Лиза, — сказал он. — Нельзя все так близко принимать к сердцу. Они сами разберутся. Сколько тебе капель валокордина?
— Стакан! — прокричала ему в лицо супруга, не в силах совладать со своими нервами.
Бросила трубку и Ольга, сжав ладонями виски. Перед глазами плыли красные круги. Она готова была заплакать, но сдержалась. Из коридора выбежал мальчик лет пяти, в пижамке, бросился к матери, но остановился, пораженный ее изменившимся лицом.
— Мам, ты плачешь? — тревожно спросил он.
— Нет, Антошка, смеюсь, — ответила Ольга. И действительно засмеялась: — Иди ко мне, солнышко! Плакать нельзя, это глупо. Надо радоваться жизни. Все пройдет, все горести и печали, если очень сильно желать и верить в свою звезду. Твоя звезда — счастливая, сыночек. Ну-ка, улыбнись!
Антон рассмеялся, уткнулся лицом в колени матери.
— А ты мне купишь полицейскую машину? — спросил он.
— Обязательно, — ответила Ольга. — Только вот с одним делом тут разберусь.
Она вновь начала накручивать диск телефона. В это время в комнату вошел тщательно выбритый, красивый молодой человек восточной наружности. Повязывая на белоснежную рубашку дорогой галстук, он спросил:
— Все звонишь своему Константину? Я так и не пойму, зачем он тебе нужен?
— Это не то, о чем ты думаешь, — ответила Ольга, кладя трубку. — Тут ничего личного, Ренат.
— Бизнес?
— Ну… можно сказать и так. В какой-то степени.
— Тогда объясни толком.
Ренат пододвинул себе стул и уселся, поигрывая ключами от автомобиля. Взгляд был холодный и проницательный.
— Ренатик, купи мне полицейскую машину! — вмешался вдруг Антон.
— Погоди, малыш. Нам надо поговорить с мамой. Непременно кулю. Поиграй пока в солдатиков.
— Ты же знаешь, я с ним несколько лет не виделась, — начала рассказ Ольга, провожая взглядом выбежавшего в коридор сына. — Но я от тебя и не скрывала, что жила с ним, что это его ребенок. И мы с тобой договорились, что не будем копаться в нашем прошлом. Я же не спрашиваю у тебя, чем ты занимался на Кавказе, откуда у тебя деньги, как ты стал бизнесменом? Не хочу об этом даже слышать.
— Могу сказать, — промолвил Ренат. — Но тебе будет немного не по себе. Это мужские дела, вам, женщинам, лучше держаться от них подальше.
— Вот и не говори, — согласилась Ольга. — Мне достаточно того, что ты есть. Что ты сильный, мужественный… добрый к нам. Что я люблю тебя…
— Я тебя тоже, Оля, — сказал Ренат. — Тебя и Антошку. Он мне как сын стал.
— Год назад, когда мы с тобой встретились, ты сказал, что не хочешь, чтобы я стала наркоманкой или заболела, что свои проблемы я могу перевалить на твои плечи. Это разумно, хотя и не по-русски. Русский человек последнему прокаженному нищему поможет, а уж любимой жене…
— Но ты мне пока не жена, — хладнокровно парировал Ренат. — Возможно, станешь ею со временем.
— Вот видишь! Возможно, если, когда-то, потом, со временем. Но я не рвусь за тебя замуж. Жила четыре года с Антоном одна, проживу и дальше. Я сильная.
— Этим ты мне и нравишься.
— И я не хочу, не желаю перекладывать на тебя свои проблемы. Ведь мы именно так и договаривались?
— А все-таки? — Ренат пододвинулся ближе, взял Ольгу за руку: — Что у тебя за проблема с этим Костей? Ну хочешь, мы с ним разберемся по-своему, по-мужски?
— Не надо, — Оля выдернула свою руку. — Знаю я ваши разборки, без стрельбы не обходится. Кроме того, он ни в чем не виноват. Он сам, по-моему, сильно запутался в жизни.
— Так в чем же дело? — Ренат вновь откинулся на спинку стула. Взгляд опять стал ледяным.
— Иногда я тебя боюсь, — сказала Ольга, поежившись. — Ч-черт, не смотри на меня так. Ты не на Кавказе, в Москве.
— Бояться меня не надо, — отозвался Ренат, закуривая дорогую сигарету. — Я зла просто так никому не делаю. Мы, горцы, народ справедливый. У нас законы чести чтят свято.
— Знаю. Ты не похож на тех, кто головы отрезает.
— Так, может, я смогу чем-то помочь?
Ольга задумалась, глядя в окно. За стеклом продолжал валить снег, не прекращавшийся с ночи. Из соседней комнаты доносился веселый голос Антошки. Ренат тронул Ольгу за плечо.
— Что? — очнулась она. — Нет, ты мне помочь не можешь. Нужен он. Костя.
— Да зачем же он тебе сдался? — выкрикнул Ренат, впервые, пожалуй, за все время, потеряв выдержку. Он сжал Ольгину руку.
— Пусти, ты мне больно делаешь, — сказала она, вырываясь.
— Почему не я, а он? — лицо Рената побелело от злости. — Почему тебе может помочь только этот недоносок, неудачник, а не настоящий мужчина?
— Он не неудачник! — закричала Ольга. На ее крик из коридора выскочил Антон, но сейчас они оба уже не обращали на него внимания. — Он не неудачник! Это просто время такое подлое! Наверх лезут одни сволочи и подонки, подлецы и мерзавцы! А человеку честному, талантливому путь заказан. В стране слепых и кривых все должны быть без глаз. Если ты зрячий — ступай вон! И все решают деньги! Деньги, деньги, деньги…
— Значит, и я — подонок? — глухо спросил Ренат.
— Я этого не говорила. Извини. У меня нервы на пределе.
— Мама? — позвал Антон. — Вы ссоритесь?
— Нет-нет, сынок, просто выясняем отношения.
Ольга притянула сына к себе, гладя его по головке.
— Я ухожу, — произнес Ренат, поднимаясь со стула. — Возможно, я уже не вернусь. Квартира оплачена на год вперед, так что не волнуйся.
Он пошел к двери, но его остановил голос Ольги:
— Останься, Ренат. Мне без тебя совсем плохо будет.
— Тогда объяснись, — он повернулся к ней. Вновь стал наигрывать ключами от «мерседеса», — и без лжи, пожалуйста.
— Хорошо, скажу тебе правду.
Ольга некоторое время молчала, словно преодолевая какой-то внутренний барьер, а потом вдруг начала тихо смеяться. Сперва слегка, а затем все сильнее и громче. Ренат смотрел на нее с недоумением. А Антон сразу же поддержал мать. Он тоже стал хохотать и даже повалился на пол, дрыгая в воздухе ножками. Сейчас они как бы соревновались друг с другом в смехе.
— Что это с вами? — спросил Ренат, но так же не устоял и улыбнулся.
Прошло несколько секунд — и вот уже и он присоединился к смеющимся. Теперь уже все трое, будто больные в психиатрической лечебнице, весело хохотали неизвестно над чем.
— Ой… не могу!.. — говорила Ольга, давясь от смеха. — Это ж надо… это же не выдумаешь… умора!..
— Умора!.. — повторял за матерью Антошка. И продолжал дрыгать ногами.
— Нет… надо остановиться… — говорил Ренат, но не мог, зараженный общим весельем. — Что… хоть… происходит?..
— А я тебе… скажу… правду… — Ольга вытирала рукой слезы, появившиеся на глазах. — Ты ведь… хотел знать… Я должна встретиться с Константином… чтобы… чтобы… переспать с ним!..
Смех мгновенно смолк у двоих из трех. Антошка продолжал кататься по полу.
— Скверная шутка! — сказал Ренат, поправляя галстук.
— А это и не шутка вовсе, — ответила Ольга. Лицо ее стало серьезным: — Я действительно должна с ним переспать. Всего один раз. Но ты не ревнуй. Это нужно для дела.
— С вами, русскими, голова кругом пойдет. Вы все — психи! — произнес Ренат. — Если ты в самом деле серьезно, то… то…
Он даже запнулся, не зная, что сказать дальше. Резко повернулся и пошел к двери.
— Ренат! — крикнула вслед Ольга. Но его было уже не остановить. В коридоре хлопнула входная дверь.
Антон вскочил с пола, подбежал к матери.
— Он не забудет купить мне полицейскую машину? — спросил он.
— Боюсь, полицейская машина отменяется, — тихо сказала Ольга. — По крайней мере, от Рената ее не жди. Катайся пока на самосвале, который у тебя есть.
Она тяжело вздохнула и подтянула к себе телефонный аппарат.
— Ну где же ты, где? — повторяла она шепотом. — Отзовись же, откликнись!.. Где ты прячешься? Я все равно достану тебя, даже из-под земли… Будь же ты проклят, если не ответишь!
И тут, словно услышав ее мольбы, на другом конце наконец-то сняли телефонную трубку.
