Лариса Кондрашова - Замуж - не напасть
Всему свое время. Евгения сына на свою сторону не перетягивала. Она только сказала:
— Мы с папой разводимся.
Они были хорошими товарищами и не стеснялись говорить друг другу все, что думают, но тут собственный сын удивил её.
— Если честно, мам, я этого ждал.
— Ждал?!
— Ну хорошо, не ждал. Но не удивился. Знаешь, обычно говорят: муж и жена — одна сатана. А вы так и остались разными. Ты пыталась под отца подлаживаться, ломать себя, но нельзя же переродиться! Удивляюсь, как отец этого не понимал, когда на тебе женился! У меня есть знакомые ребята, родители которых тоже развелись. Так один на стороне отца, другой на стороне матери… А мне не хотелось бы выбирать, понимаешь? Отец — это отец. Ты — это ты. Лучше я пока поживу у бабушки… Что ты сразу заволновалась? Я обещаю: ни в учебе, ни в поведении моем ничего не изменится!..
Вот так! Сын вырос, она и не заметила. Считала, он ещё маленький, не понимает…
Никита жил у бабушки, а Аркадий не прекращал попыток добиться близости. У него терпение тоже оказалось не безграничным, и он вышел из себя:
— Скажи, наконец, что тебе надо?!
И онемел от её спокойного:
— От тебя — ничего.
Он напился. Таким Евгения его никогда не видела. Она как раз пришла с работы, когда он был уже готов. Видимо, под каким-то предлогом ушел с работы. Сидел на диване красный, взъерошенный, а перед ним стояла наполовину порожняя бутылка коньяка и куча каких-то белых таблеток.
— Что это за таблетки? — удивилась Евгения.
— Аспирин! — глупо хихикнул Аркадий. — У нас на работе один мужик так с жизнью покончил: глотал таблетки и коньяком запивал. Сердце не выдержало!
Он опять хихикнул.
— А у меня не вышло. Организм все выдал обратно.
Только теперь Евгения заметила, что Аркадий надел чистую рубашку. На тот свет собрался! Она сгребла таблетки и выбросила в унитаз.
— Куда ты дела мои таблетки? — капризно спросил он. — Немедленно верни, я ещё раз попробую! Вдруг получиться?
Мелодрама стала отдавать дешевым фарсом.
— Ложись-ка ты спать! — сказала она устало. — Жизнь — прекрасна и удивительна.
— Да? — не поверил он.
— Да, — успокоила Евгения, — не все то, что привычно, обязательно лучшее.
Он послушно дал снять с себя туфли и укрыть пледом.
— У меня — умная жена! — бормотал он. — И что главное, верная. Ни одной ночи вне дома…
Опять он притворялся! На этот раз пьяным. И так всегда, поняла она, вместо того, чтобы жить, жизнь изображает…
Жалко… Жалко у пчелки! Так шутил её отец, и это же сейчас повторяет Евгения вслух.
Люба её поведения не одобрила.
— Зачем мужика мучаешь? Может, он теперь все поймет! Не терпится развестись? Просит, дай — от тебя не убудет!
— Убудет. Я его не хочу.
— А семнадцать лет до этого хотела?
— Хотела. Но тогда я не знала, чего?
— Что ты придумываешь? — разозлилась Люба. — Не хочешь говорить, не надо, но зачем же вешать лапшу на уши!
Евгения чувствует себя виноватой: ничего подруге не рассказал, а хочет понимания. Конечно, Люба ещё не знает её, теперешнюю, вот и не поняла. Ушла разобиженная.
Между тем, в спокойной, прежде вялотекущей жизни Евгении начались такие передряги, что она только диву давалась!
К ней вдруг стали приставать в транспорте, окликать на улице. Видно, что-то этакое появилось в её глазах. Она будто заново родилась, чтобы услышать, как благоухают цветущие вишни, как с треском лезут из земли дурманные травы, как с восхищением смотрят ей вслед мужчины, когда забросив подальше туфли без каблуков, которые она носила, чтобы не выглядеть выше Аркадия, она гордо вышагивает в только что купленных лодочках на шпильках. И слегка покачивает бедрами. И разворачивает плечи. И вздергивает подбородок. И не прячет от мужских взглядов высокую грудь. Почему же она столько лет ходила, ссутулившись? Может, потому не хотел её собственный муж, что в Евгении, как и в нем самом, не было жизни?
И вот она осталась одна. Аркадий переехал в небольшой домик, оставленный матерью в наследство. До последнего времени в нем жили квартиранты… Евгения сидит и играет на гитаре. Как говорят в таких случаях? Осталась у разбитого корыта? Пожалуй, и она бы сейчас напилась, как когда-то Аркадий. Правда, почему женщины не снимают стрессы подобным образом? Или снимают?
Как давно она не играла! А когда-то с удовольствием подбирала музыку к понравившимся стихам.
Морозы по ночам. И рация доносит,Что красные в Уфе, и нам несдобровать…
Дверной звонок обрывает её стенания. Кто бы это мог быть? Евгения никого не приглашала. Она идет открывать.
Света! Странно, что пришла именно она. Инспектор из отдела пожарного надзора. Они часто вместе ездят домой — Светлана снимает квартиру в двух остановках от дома Евгении. За её спиной — высокий интересный мужчина. Немудрено, что и Светлана на высоких каблуках. Евгения только недавно стала такое подмечать. Раньше она была вся в себе… И в своей семье!
— Алексей, — представляет спутника Света. — Ты не возражаешь, что мы без приглашения?
— Не возражаю, — улыбается Евгения, проводя их в большую комнату.
— Я сказала Лешке, что ты вчера с мужем развелась, а он говорит: наверное, ей сейчас несладко. Мы и пришли. Он у меня чуткий.
Глаза чуткого мужчины внимательно её рассматривают. Наверняка все, что нужно, он для себя отметил.
Гости выставляют на стол две бутылки водки.
— Так много? Нас же всего трое! — пугается Евгения.
— Не было бы мало! — шутит Светлана. — У нас и закуска с собой.
— Ну уж закуску я нашла бы.
— Это опять Лешка, — смеется Света. — Говорит: она, что есть ты, может быть так расстроена, что и не вспомнит — ужинала сегодня или нет? — вдвоем они быстро накрывают на стол, и Алексей помогает им, нисколько не смущаясь незнакомой обстановки. Евгения таким людям завидует: ей самой нужно обычно время, чтобы освоиться.
Наконец они садятся за стол. Собственно, это не стол, а журнальный столик. Света с Алексеем сидят на диване, Евгения напротив, в кресле.
— За твою новую жизнь! — говорит Светлана. — Пусть она будет удачнее прежней!
Евгения по привычке выпивает лишь половину рюмки. Она знает, что если будет пить наравне с гостями, надолго её не хватит. Обычно пьянеем она быстро, так что в компаниях старается свою дозу уменьшать. Старые друзья к этому привыкли и обычно пить её не заставляют. Но не Светлана. Она прямо-таки берет Евгению за горло.
— Это ещё что? За себя и не допиваешь!
— Но я не могу больше!
— А я могу? Но я не сачок, как некоторые. Думаю, если я свалюсь, Леша меня до дома донесет. Правда, котик?
