Убийственно хорош (СИ) - Стрельна Саша
Глава 5
Иван — а к моменту нашего с Перфильевым отъезда мы уже твердо перешли на «ты» — понравился мне. Я имею в виду в качестве воспитателя для сына. О том впечатлении, которое его античный профиль и фигура, по сравнению с которой Давидова была узкоплечей и толстопопой, производили на меня, грешную, лучше было совсем не упоминать. Прошло уже достаточно много лет с тех пор, когда один только взгляд на мужчину погружал меня в состояние щенячьего восторга. То ли способные всерьез взволновать меня особи противоположного пола перестали встречаться на пути, то ли опыт был слишком горьким… В общем, как бы то ни было, но возвращения домой я ждала с огромным нетерпением. Обратно мы добирались не с шикарным самолетом, который вез правительственную комиссию, а своим ходом. Сначала с оказией до Минеральных Вод, а там уже обычным рейсовым самолетом в Москву. Это устраивало меня, потому что на внуковской стоянке томилась моя машинка. Ваське же было все равно. Еще из Минеральных Вод мы позвонили в диспетчерскую телекомпании, и служебный минивен должен был ждать его и технику почти у трапа. Самолет приземлился в Москве глубокой ночью, и мы разошлись, договорившись созвониться, как проснемся. Василий, подгоняемый как всегда злющим и заспанным шофером, укатил в контору, чтобы сдать вверенную ему на время командировки дорогостоящую аппаратуру, а я, зевая, поплелась к моей практически в одиночестве поджидавшей меня автомобилине. Через пятнадцать минут безуспешных потуг я с прискорбием должна была признать, что это не моя машина, а лишь ее хладный труп. Сначала было подумала, что вернулись старые времена и из беспризорной машины тупо слили весь бензин. Но, во-первых, что-то в баке все-таки имелось, а во-вторых, как раз беспризорными оставленные владельцами авто тут как раз совсем не были: периметр был утыкан камерами. Но толку от них, если пациент однозначно мертв и никак не жив? Убедившись в этом, я злобно попинала своей дохлый автотранспорт ногами, а потом, с отвращением обнаружив, что у меня еще и мобильник сдох, начала размышлять, как жить дальше. Можно было бы сходить до будки, которая виднелась в отдалении и в которой были люди и, главное, розетка с электричеством. Но в будке было темно, да и вообще все вокруг мне показалось каким-то стремным. Потом-то я себе говорила, что это мне моя интуиция в маковку стучала, но в тот момент я просто забралась в нутро своей машинерии, заперлась на все замки, а еще через полчаса начала дремать в ожидании утра и возможной помощи. Однако заснуть мне не дали. Я вскинула голову оттого, что кто-то настойчиво постучал в стекло прямо возле моего уха. Это был какой-то незнакомый тип и, опасаясь неприятностей, я лишь проорала, чтобы он шел своей дорогой и оставил меня в покое. Но он настаивал, и я решилась приоткрыть окно, тем более что впечатление он производил вполне благопристойное — солидный, в добротном пальто и темной кепке, плотно сидевшей на его почти круглой голове. Больше ничего разглядеть не удавалось — светать еще только начинало, да и далекие фонари светили ему со спины. — Простите, у вас, наверно, проблемы с машиной? — Да. Не заводится, зараза. — Я могу помочь… — А что попросите взамен? Он рассмеялся: — Да ничего! Встречать меня приедут только через час-полтора, багаж такой, что без помощников я с ним и шагу ступить не смогу, на вокзалах и в аэропортах мне спится плохо, да и смысла уж нет, вот и слоняюсь без дела. — Добрый самаритянин? — недоверчиво глядя на его темный силуэт, переспросила я. — Не совсем. Скорее почитатель таланта. «Лавровая ветвь» вам досталась совершенно заслуженно. — О господи, — я рассмеялась. — Не волнуйтесь. Я понимаю, что вылезать вам страшновато, — все-таки ночь, а тут какой-то тип со странным предложением… Просто дерните рычаг, чтобы капот открылся, а я уж посмотрю, что там. Я мгновенно представила себе, как я открываю капот и через минуту вижу, как коварный незнакомец бежит от меня прочь, зажимая под мышкой похищенный аккумулятор… Это было так нелепо, что опасения мои как-то сами собой рассеялись. Я потянула на себя ручку под приборной доской, а потом все-таки выбралась из машины сама, чтобы посмотреть, что он будет делать с внутренностями моей девочки. Да и, наверно ж, какие-то инструменты ему понадобятся? Какая-то скрутка с ключами лежала у меня в багажнике, перекочевав из предыдущей моей машины, которая была совсем старушкой и постоянно ломалась. Эта пока не подводила, но, как известно, все бывает в первый раз. Я передала ключи своему спасителю. Он им обрадовался как родным, но очень быстро стало ясно, что они ни к чему. — Клемма у аккумулятора слетела. Как видно, разболталась. — И так бывает? Спасибо. Даже не знаю, что бы делала без вас. — Да не за что. И счастливого пути. Теперь всем смогу рассказывать, как «чинил» машину Марии Луневой. — Можете и поднаврать чего-нибудь. Я не обижусь. — Спасибо. Не премину, — он еще потоптался рядом, а потом махнул рукой и ушел. Небо уже серело, когда я завела свою подружку. Первым делом заехала на заправку, а там, раз уж такое дело, сходила в туалет и выпила кофе. На выезде к шоссе фары неожиданно выхватили из сумеречной тени, которую отбрасывали на дорогу нависающие ветви деревьев, знакомую фигуру моего неудавшегося спасителя, замахавшего мне навстречу руками. Я притормозила: — Что это вы тут делаете? — Да вот вещички мои в машину влезли, а я сам нет, — мужчина рассмеялся. — Садитесь, подброшу. — Вот спасибочки! — Куда вам… — начала я и внезапно осеклась, даже через довольно толстую куртку почувствовав, как в бок мне ткнулось что-то жесткое, опасное, почему-то не оставлявшее сомнений в сущности своей природы. — Прямо, Мария Александровна, и без резких движений, пожалуйста. Я сообщу вам, когда потребуется свернуть. — Кто вы? — Я уже имел честь сообщить вам — почитатель таланта. — Что вам нужно? — Про то я знаю сам, — почти пропел похититель и внезапно рявкнул. — Нажми на гашетку, дорогая, у нас не так много времени! На занятиях, которые проводились с нами, журналистами, работавшими в горячих точках и имевшими повышенную вероятность оказаться в заложниках, нам постоянно вбивали в голову одно главное правило — никакой самодеятельности, стараться во всем слушаться террориста, не раздражать его. А потому сначала газ до упора, как того и требовал мерзавец, вальяжно рассевшийся рядом со мной, небрежно поигрывая небольшим плоским пистолетом. А потом, когда он всполошился и, подавшись вперед, приказал мне не гнать, как полоумной, в серый мох коврового покрытия погрузилась педаль тормоза… Пристяжной ремень больно врезался мне в ребра, так что на какой-то миг перехватило дыхание. От рывка почему-то заложило уши, поэтому удар и болезненный вскрик рядом донеслись до меня словно издалека. Я повернула голову — похититель, который в отличие от меня пристегнуться не потрудился, медленно сползал по приборной доске, оставляя на ней узкий кровавый след… Увиденное словно подбросило меня. В одну секунду боец во мне превратился в истеричную бабу и, истошно голося, я бросилась вон из машины, а потом в неизведанную даль. Не знаю, сколько километров я бы пробежала, если бы за поворотом мне не открылся сверкающий спасительными огнями пост ГИБДД… Славные продавцы полосатых палочек, плотно утрамбованные в теплые куртки и штаны, словно шпикачки в шкурку, долго не могли взять в толк, что это я ору, трясясь и подпрыгивая, потом вроде сообразили, похватали автоматы и, погрузившись в свой фордевич с мигалками на крыше, отбыли в указанном мной направлении. Вернулись быстро и уже на двух машинах — второй покорно плелась моя раскрасавица, за рулем которой важно восседал один из гаишников. — Если кто здесь и был, гражданочка, то удрал, нас не дожидаясь, — миролюбиво, с явным чувством облегчения от выполненного долга сообщил мне тот, кто пригнал мою машину. — А следы, отпечатки, что там еще… — я растерялась. — Вам того надо? Теперь этого малого ищи-свищи. Уж поверьте моему опыту. Скажите спасибо, что отделались испугом, и езжайте-ка подобру-поздорову домой, а впредь не подвозите кого попало. Не зная, ругаться мне, плакать или смеяться, я последовала его совету. К дому подъехала только, что называется, к раннему завтраку, заранее представляя себе горы грязной посуды, пустой холодильник и прочие «радости» бабской жизни — еще бы, молодой мужик и мальчик одни на хозяйстве! Подобные мысли, после того, что едва не случилось со мной всего час назад, конечно, были чистым бредом, но, как ни странно, помогали не сорваться в новую истерику. Озноб бил всю дорогу. Зубы время от времени принимались выбивать нервную дрожь, и мне приходилось стискивать их — уж больно противным получался звук. Я потихоньку открыла дверь, не зная, проснулись ли уже в доме или нет, и прислушалась, попутно недоверчиво оглядываясь вокруг и даже принюхиваясь. Та часть гостиной, что я могла видеть от дверей, в разрухе не пребывала. На кухне послышалась какая-то возня, что-то упало, и мужской голос негромко выругался. Почему-то именно эта теплая спокойная тишина утреннего дома, пронизанная лучами апрельского солнца и разбавленная прочувствованным чертыханьем, подействовала на меня, как встряска на теплое шампанское. Пробка была выбита, и слезы градом покатились из глаз. Я уронила на пол сумку с вещами и, сбросив на нее куртку, опрометью бросилась в свою спальню. Время шло, и постепенно мне удалось успокоиться. Все еще изредка шмыгая носом, я смогла начать думать. Проще всего было предположить, что тот тип на стоянке — просто неудачный шутник, а пистолет в его руках был детским пугачом. К сожалению, пистолетов в своей жизни я видела слишком много, чтобы спутать боевое оружие с газовой «пукалкой», а уж тем более с игрушкой. Второй по безболезненности была версия о маньяке, которых вокруг знаменитостей разной степени звездности всегда пасется великое множество. Может, и я удостоилась подобной чести? Нет. Не вытанцовывалось. Этот человек не только ждал именно меня, знал мою машину и предварительно как-то поработал над ней, чтобы потом получить возможность втереться ко мне в доверие. Он знал день, время и место моего прилета, что было уже совсем страшно, потому что наш с Васькой маршрут определился в самый последний момент! Итак, этот некто, пользуясь более чем осведомленным источником информации, заранее приезжает в аэропорт… (Кстати, кто мог быть этим «источником»? Наша диспетчерская, куда звонил Перфильев, чтобы за ним прислали машину?) Потом «почитатель таланта», как он изволил отрекомендоваться, «обрабатывает» мою автомоблину и играет свой маленький, но психологически очень точно выстроенный спектакль. Я расслабляюсь, развешиваю уши и, мирно пощипывая травку, забредаю в расставленный силок. Совершенно профессионально расставленный силок. Те же бандюки никогда не стали бы городить ничего подобного… Меня вновь затрясло. Я скрючилась, обхватив руками колени. Все произошло так быстро… Один короткий эпизод, и я мгновенно оказалась вне своей спокойной и размеренной жизни, среди призраков и движущихся теней. Кому я могла понадобиться, для чего, за какие прегрешения перед родной властью? Куда-то не туда всунулся мой длинный нос? Да так, что и сама этого не заметила? В своей деятельности я всегда старалась как можно основательнее, насколько это было возможно без ущерба для самой работы, отмежеваться от власть имущих и начальства вообще. Военная тематика, которой я занялась, придя на телевидение, просто потому, что как дочь кадрового военного лучше многих разбиралась в ней, была не самой безопасной, но не настолько же! Я не похищала секретных армейских планов, не разглашала даты, сроки или количество чего бы то ни было… Произошедшее заставляет всерьез задуматься о том, что будет с Васильком, да и Наташкой, если меня вдруг не станет. До сих пор, уезжая в командировки в горячие точки, где наш брат-журналист гибнет если и не так часто, то и не редко, я совершенно об этом не задумывалась. Главным было сделать добротный, а лучше сенсационный материал, потому что он элементарно приносил больше денег… Да, мы с Перфильевым продавали часть отснятого (причем далеко не лучшую — все-таки премия «Лавровая ветвь» не на деревце растет!) забугорным агентствам, но так делали все… Да и не было в этих сюжетах ничего особенного! Ну люди, ну жуткие условия, ну жестокость как с их, так и с нашей стороны… A la guerrе come a la guerre… Быть может, меня просто хотели завербовать, припугнув для начала? Но кто? Наши? «Ихние»? Или вовсе рептилоиды с Нибиру? Господи, какой бред!
