Частная Академия. Осколки (СИ) - Ланская Алина
— Пошевеливайтесь.
И парни, неловко топчась на месте, поднимают мою косметичку, расческу. Еле удерживаюсь, чтобы не выхватить их.
— Вы только что совершили очень большую ошибку, — негромко роняет Касаткина. Она ничего не поднимала с пола. Наблюдала за тем, как другие, чертыхаясь, собирали мой рюкзак. — Не узнав наших правил…
— И какие это правила позволяют вам выбрасывать вещи других студентов, судя по всему, еще и угрожать. Не только мне, кстати. В академии поощряется буллинг? — интересуется Цырулев.
— Все? — прерывает Влад и с ненавистью смотрит на препода. — Выпустите уже! Никто ее не трогал. Вам никто не поверит.
— Мы все подтвердим, что вы нас силой здесь удерживали, — с улыбкой говорит Касаткина и неторопливо выходит, полностью уверенная в своей безнаказанности.
Пацаны не угрожают, они уносятся по коридору. То ли боятся, то ли правда торопятся на пару. Надо же, какие прилежные студенты. Янка не уходит, ждет Касаткину. Та бросает напоследок:
— Вас ждут большие проблемы, профессор Цырулев.
Запомнила!
Отворачивается и уходит. Янка следом за ней.
Пружина, сжатая внутри меня, постепенно разжимается, но облегчения нет.
Все началось заново.
— Как ты? — с сочувствием в голосе спрашивает Аркадий. — Надень-ка.
Он быстро стягивает с себя коричневый пиджак и набрасывает его мне на плечи. Не с первого раза, но я все же попадаю в рукава. Чувствую запах мужского парфюма на себе. Не очень комфортно в одежде почти незнакомого человека, но хотя бы все прикрыто.
— Что здесь происходит?! Мира!
Вздрогнув, поднимаю голову — Артем.
Бледный, чуть взволнованный, пальто нараспашку. Переводит взгляд с меня на Аркадия, хмурится. Шагает ко мне, но Цырулев преграждает дорогу. И я ему благодарна — не хочу общаться с Артемом, да еще в таком виде.
— Уже ничего, — отвечает вместо меня Аркадий. — Я со всем разобрался. Интересные у вас правила в академии, Баев.
— Что-то не нравится? — не смущается Артем, оглядывая меня через плечо препода. — Так вас здесь никто не держит. Незаменимых нет.
— Не вы решаете, где мне работать, Баев. — Аркадий хотя и говорит непринужденно, но его спина напряжена. — Вам придется смириться и потерпеть меня этот семестр.
— Это вряд ли, — бросает Артем. — Мира, ты в порядке?
— Мирославе нужна помощь, — снова отвечает за меня Цырулев. — И не ваша. Ей как минимум нужно во что-то переодеться.
— Спасибо, — шепчу я Аркадию. — Спасибо, что оказался рядом.
Лицо Баева каменеет, но мне плевать. Я безумно зла на него. То, что произошло, — это его вина!
— Я провожу тебя! Идем!
— Нет! — восклицаю я, выглядывая из-за Цырулева. — Только не ты! Кто угодно, но не ты.
Он скептически хмурится, словно не верит, что я это сказала.
— Мира! — качает головой и обходит Аркадия.
— Баев, девушка четко сказала, что не хочет с вами никуда идти. И не пойдет!
Цырулев повышает голос. Они стоят друг напротив друга. Примерно одного роста, похожего телосложения, оба злые и не скрывают враждебности.
— Хватит, Артем! — Прохожу вперед и встаю между Аркадием и Баевым. Не хватало еще потасовки. — Уходи, пожалуйста. Правда, не нужно.
— Я могу…
— Все, что мог, ты уже сделал, Артем. — Устало морщусь и обращаюсь к Цырулеву: — Я пока оставлю себе твой пиджак? Не смогу без него вернуться в общагу.
— Что я сделал?! Мира!
Он что, не понимает?! Или прикидывается?!
— Спроси у Ларисы! — зло бросаю я. — А точнее, у своей «семьи», Артем! Спроси, почему на мне разрезали свитер! Или почему мои вещи валялись на полу! Или почему меня оскорбляли и унижали! А ведь ты обещал…
Баев дергается, как от удара. Всего на мгновение, но я увидела в его глазах боль. Однако сейчас на его лице уже холодная маска. Поворачиваюсь к Цырулеву:
— Если не сложно, проводи меня до общаги. Я боюсь идти одна.
Он молча кивает.
Глава 7
— Как ты здесь оказался? Случайно? — спрашиваю я Аркадия, когда мы спускаемся по лестнице. Меня еще немного потряхивает.
— И да, и нет, — отвечает Цырулев. — Я тебе писал, хотел предупредить насчет факультатива вечером. Потом увидел твою подружку, ты с ней часто обедаешь. Ну и спросил, где ты. Она сразу разволновалась. И начала тебе названивать, ну и я с ней.
— Ты подошел к Юльке? — зачем-то переспрашиваю я. — У нас преподы обычно такую дистанцию держат, а ты другой.
— Я другой, — соглашается Аркадий и тепло мне улыбается. Мне так стыдно и неловко перед ним, в душе радуюсь, что мы идем по безлюдным коридором и нас никто не видит. Вопросов бы тонна возникла — и ко мне, и к нему.
— Не хочешь в деканат зайти? Или в отдел по работе со студентами. Есть же у вас что-то подобное?
— Есть, конечно, но… не знаю… а смысл? — Я невольно повышаю голос, но быстро исправляюсь. — Их слово против моего. Их было пятеро. Здесь не принято выносить сор из избы.
— Я это уже понял, — кивает Цырулев. — Буллинг процветает? Перваков гнобят или тех, кто не платит за свою учебу? Или как еще?
Он забрасывает меня вопросами, и на каждый из них мне есть что сказать. Но, наверное, не сейчас. Я опустошена. И дело не в том, что мне угрожали и унижали. Я даже порезанный свитер переживу, хотя у меня мало качественных вещей и этот свитер был из их числа. Дело в Артеме.
— Не принято, потому что Баев за этим стоит? — Аркадий вырывает меня из своих мыслей. — Рыба гниет с головы. Да и ты сказала про «семью». Это что такое?
— Извини, не готова сейчас говорить, — выдавливаю из себя. — Может, потом, но сейчас я хочу остаться одна.
— Не самая хорошая идея. Пойдем в деканат! Такое не должно остаться безнаказанным! Да что у вас тут за порядки такие?
Цырулев так искренне возмущается, что на душе теплеет. Он мне нравится все больше и больше. И я, может, и осталась бы с ним, но сейчас я хочу поскорее снять разрезанный свитер, залезть под горячий душ, потом протереть влажными салфетками все, что валялось на полу, все, что эти гады вывалили из рюкзака!
А еще мне хочется напиться. Почти так, как тогда, у Баева, в той самой комнате. И чтобы он был рядом. Но не такой, как сегодня. А такой, каким я его запомнила, когда жила с ним под одной крышей.
Когда я еще пребывала в счастливом неведении — и о его невесте и о своих чувствах к нему.
— Да, порядки здесь невеселые, — признаю я, пытаясь улыбнуться. — И… это долгая история. Но не сейчас, ладно? Я правда хочу побыть одна. Проводишь до общаги?
— А что тебя ждет внутри? Я поговорю с комендантом или кто там у вас есть?
— Ни один препод обо мне так не заботился здесь! Ты точно профессор?
Как же с ним легко! Даже после того, как он забросал меня вопросами. Господи, неужели в этой проклятой академии появился первый нормальный человек?!
— Точно-точно! — Он вдруг поднимает руку, словно собирается обнять меня за плечи, но быстро ее опускает. — Один из самых молодых в стране. Только три месяца как защитился. Там такая процедура тупая. Хочешь расскажу?
Мы идем вместе по хрустящему от мороза снегу в нашу общагу и болтаем. То есть Аркадий говорит, а я его слушаю. И пусть в глубине души я понимаю, что он просто хочет меня отвлечь от дурных мыслей, мне все равно безумно интересно. Я словно дотронулась до своей мечты. Сейчас — по-настоящему, а не когда приехала в эту академию. Слушая Цырулева, с каким юмором он рассказывает про свою защиту, я чувствую, что и сама так же смогу. Потому что мечта — это не фантазия, а реальная цель.
— Да, по поводу факультатива, — обрывает сам себя Аркадий, когда мы подходим к общаге. — Хотел сказать, что будет только на следующей неделе. Мне жаль, но сегодня не получится. Много дел.
— Конечно! — киваю я. — Напиши тогда…
— А ты скажи, когда решишь сходить в деканат, — неожиданно жестко перебивает меня Цырулев. — Я понимаю, что стремно жаловаться, но буллинг — вещь серьезная, ее надо решать системно.
