Король клетки - Мила Кейн
Брэн. Младший сын ирландской мафии в Нью-Йорке.
Потерянный Мальчик Адской Кухни.
Враг моего брата.
У него была определенная репутация. Моя роль заключалась в том, чтобы знать всё о крупных игроках в нашей сфере, и Брэндон пользовался дурной славой. Безрассудный и неукротимый, он дважды побывал в тюрьме к тридцати одному году, тесно дружил с русскими и был отличным бойцом. Он яростно оберегал свою семью, особенно младшую сестру, Куинн О'Коннор, которая несколько часов назад отправилась домой.
За столом воцарилось молчание.
— Мы можем тебе чем-нибудь помочь, милая? — спросил глубокий ирландский голос одного из людей Брэна.
— Вы — нет. Он может, если готов принять вызов, — сказала я, не отрывая взгляда от изумрудных глаз Брэна.
На его полных губах заиграла ухмылка.
— Какого хуя? Ты оставишь меня ни с чем после того, как сама набросилась на меня? — голос Энрико донесся до нас точно по сигналу.
Отбросив осторожность, я развернулась и опустилась на колени Брэна. Его длинные мускулистые руки тут же сомкнулись вокруг моего живота, удерживая меня на месте. Его кожа была такой горячей, что согревала меня сквозь атлас вечернего платья.
— Ладно, приятель. Давай немного успокоимся. — Один из ирландцев встал, недовольный грубым обращением итальянца.
Спровоцировать драку между итальянцами и ирландцами никогда не составляло труда. И те, и другие были вспыльчивы и слишком драматичны. Несомненно, я относила и себя к этому стереотипу. Я была кровожадной королевой драмы.
— Джада, верно? — пророкотал мне в ухо голос Брэна.
Его руки крепко обнимали меня, и я снова повернула лицо, чтобы посмотреть на него. Старые добрые боги постарались на славу, создавая его.
Я кивнула.
— Принимаю твое молчание за согласие, — пробормотала я и приподняла бровь. — У тебя с этим проблемы?
Его губы изогнулись, и он покачал головой.
— Никаких проблем, малышка.
Христос, от этого мужчины приятно пахло. Лесом и приключениями. Как апельсиновые дольки у костра, в глубине лесов Кампаньи. Древесной дым, сосна и цитрусовые.
— Джада, перестань быть гребаной сукой. Я купил тебе коктейль… — Энрико замолчал, когда воздух наполнился громким ирландским смехом.
— И всё? Приятно знать, что итальянцы обходятся минимумом.
— Только один? Ей нужно гораздо больше, чтобы уйти с тобой, брат.
— Это бесплатный бар, Казанова. Что за обольститель у нас тут, парни.
Банда Брэна, безжалостно издевающаяся над Энрико. Я могла бы слушать это всю ночь.
Я откинула волосы и ухмыльнулась разъяренному Сеприано.
— Они правы, и, кроме того, я не набрасывалась на тебя… не в этой жизни. Видишь ли, у меня уже есть кое-кто, кто отвезет меня домой сегодня вечером, — сладко пробормотала я, обнимая Брэна за затылок и играя с выбившимися светлыми прядями.
Его рука легла на мое бедро и сжала его. Хммм, большому мальчику это понравилось.
— Чушь собачья. Ты продинамила меня, сука, — начал Энрико и остановился, когда все ирландцы, кроме Брэна, отодвинули стулья и встали. В одно мгновение энергия сменилась с беззаботной на напряженную до предела.
— Здесь только одна сука, и это ты, ублюдок, — сказал один из ирландцев, вплотную подойдя к Энрико.
— Разве ты не слышал о нас? — я прервала растущее напряжение.
Все взгляды обратились ко мне, а я провела носом по щеке Брэна и укусила его за ухо.
— Я и Брэн… мой единственный и неповторимый. — Я погрузила язык в раковину уха Брэна.
Он дернулся подо мной, его бедра прижались к моей заднице. Парень был твердым, и стало ясно, что он идеально пропорционален. Большая, размашистая дубинка для горячего, могучего воина. Я сдвинулась, поддразнивая его. Мне всегда нравилось играть с огнем, а сидеть между злобным, высокомерным мужчиной и горячим, как черт, ирландским наследником со смертоносной свитой было именно тем, чего не хватало вечернему развлечению.
Энрико выругался, его лицо покраснело от гнева, когда он разразился потоком итальянских слов.
Я хмыкнула.
— Энрико, пожалуйста. И ты целуешь маму этими губами? Che vergogna.5
— Что он сказал? — спросил Брэн, его голос был полон смертоносных намерений.
Мне очень понравился этот тон.
— Такие речи не подходят для приличной компании, — сказала я и попыталась встать.
Руки Брэна удерживали меня несколько секунд, а затем отпустили. В этом собственническом прикосновении было что-то такое, что ясно давало понять, — я встала только потому, что он позволил мне. Это взволновало меня.
— А теперь беги обратно к старшему брату, как хороший мальчик. О, и не води Солярию за нос. Она слишком милая для такого животного, как ты, — твердо сказала я Энрико, поравнявшись с ним.
Он усмехнулся.
— Милая? Скорее отчаявшаяся, — усмехнулся он.
Меня охватила ярость. Моя рука взметнулась прежде, чем я успела обдумать все, и она бы тяжело приземлилась, если бы не огромная лапа, вцепившаяся в мое запястье, которая остановила ее в полете.
Брэн возвышался надо мной, без усилий удерживая мою руку в своей огромной ладони.
— Никаких драк на свадьбе, помнишь? Даже я знаю этот маленький кусочек мафиозного этикета.
— Он сам напрашивается, — возразила я, пытаясь высвободить руку.
— Не навлекай на себя неприятности из-за него, он того не стоит, — продолжил Брэн.
— Он оскорбил мою подругу, и это того стоит. Если у таких, как мы, нет преданности, то у нас ничего нет. — Я повторила выражение, которое слышала множество раз. Голос отца прошептал в моей голове, прямо из прошлого. Я не произносила эту фразу несколько десятилетий. Это были слова лицемера, но, как оказалось, я все еще верила в них.
Брэн уставился на меня, его глаза видели слишком многое в этот момент.
Энрико явно устал от отсутствия внимания, потому что подошел ближе и толкнул меня.
— Пусть она, блядь, попробует меня ударить, я посмеюсь.
— Джада! Что происходит? — рядом со мной появилась Сол.
Блядь, блядь, блядь.
— Ничего. Мы уходим. — Я отвернулась и попыталась схватить Сол за руку.
— Я так не думаю, — прорычал Энрико, перехватывая мое свободное запястье. — Ты оскорбила меня.
Потеряв терпение и осознав, что нет никакого способа выпутаться из этой ситуации так, чтобы Сол не узнала, каким куском дерьма был Энрико, я оставила попытки и снова повернулась к нему.
— Не будь обиженным неудачником, Сеприано… оставайся просто неудачником, как ты привык, — пробормотала я ему.
Он окинул меня рассерженным, презрительным взглядом.
— Вот почему ты хронически одинока, Сантори. Никто не хочет больше одной ночи со стервой.
Острая боль пронзила мою грудь, но я отогнала ее.
Я не позволяла таким парням, как Энрико, обижать меня.
Я не позволяла парням обижать меня, точка. В моем мире ты убивал, либо был убит; причинял боль, либо страдал
