Гражданский брак (СИ) - Вера Чурсина
Толик резко вывернул руль и рванул так, что только шины взвизгнули об асфальт.
Глава 6
Олеся угадала — Вова Царёв был из "простой", по ее классификации, семьи. В том смысле, что ему предстояло стать интеллигентом в первом поколении. Его отец когда-то закончил лесотехникум, а мама была медсестрой. Но семья была отнюдь не бедная.
Царёв-старший был не последним человеком в районе. Имел свою лесопилку, две бригады по заготовке леса. Мать давно не работала, занималась большим домом и двумя младшими братьями. Да еще хозяйство — все, как положено в селе: свиньи, куры, гуси, корова.
Вова вырос в труде, потому что солидные деньги, которые зарабатывал отец, тот не тратил не развлечения. В доме имелось все, что нужно, в том числе хороший компьютер, например. Но у братьев были простые кнопочные телефоны. И у Вовы такой был. Только на выпускной отец подарил ему нормальный сенсорный "самсунг", потому что считал навороченные гаджеты баловством.
Одевался отец всегда в камуфляж, и Вова так же привык. Удобно же, не пристало мужику модничать, как городские пидар%сы.
Зато личных машин в их гараже стояло три штуки: "УАЗ Патриот" для рабочих поездок в лесу, по району и на охоту-рыбалку; "Форд Фиеста" для матери — ездить по магазинам и в город; и дедовская "Волга ГАЗ-21", которую отец оттюнинговал и выкатывал крайне редко — в основном, на День Победы или еще какой праздник — не машина, а музейный экспонат, хоть и в рабочем состоянии.
Вова после школы думал, что будет у отца на деляне работать, как это бывало в каникулы, а потом пойдет в армию. Но батя заставил поступить в институт, потому что в школе Володя учился не на отлично, конечно, но нормально, учителя хвалили.
И он поступил. Выбрал электротехнический, потому что физика ему всегда нравилась. Да и с крестьянской прагматичностью рассудил, то инженер-электрик всегда и везде сгодится, хоть и у бати на лесопилке.
Вовка очередной раз забивал свои сердечные страдания поколачиванием груши, потому что было невыносимо видеть, как Панов сидит рядом с Олесей, и она ему улыбается, как они вместе обедают в столовой, вместе уходят после занятий…
А что он хотел? После душа Вова рассматривал себя в зеркале почти с отвращением — худые жилистые руки и ноги, фигура как макаронина длинная. А у Панова подкачаный торс и руки, видно, что в зал ходит и пьет эти, как их… белки, в общем.
Да и лицо… Да, не в кого тебе, Вовка, быть красавцем, батя такой же, как ты — носатый, с глазами навыкате и с мощной челюстью. Правда, отец никогда не страдал от своей внешности, все его уважали, мать любила.
Да и Вова задумался о том, как выглядит только сейчас, когда Олеся его бортанула. Не, он ее и Светкины подкаты не принимал за чистую монету. Понимал, что девчонки к нему прилипли, чтоб поразвлекаться, да пошутить, но… потом же она позволяла Вове сдавать в гардероб свое пальто… шла с ним рядом, разговаривала, по учебе они болтали иногда…
Сердце заныло. Неужели это тупая заноза внутри теперь навсегда? И что ему с ней делать? Вова побрел в общагу.
А наутро в холле увидел Олесю. Одну. И она увидела его и махнула рукой. Вову не надо было долго звать. Девушка протянула однокурснику свою куртку:
— Сдашь в гардероб? А то такая очередина. А я тебя в аудитории подожду. У нас сейчас семинар в 313-й — и его фея ушла под бешеный стук Вовиного сердца.
* * *
— А ты знаешь, я к Царёву даже как-то привыкла, — Олеся расчесывала волосы перед зеркалом, — страшненький, но добрый, простой парень, без понтов, и неглупый — по предметам волокёт, — она забрала волосы в высокий хвост и повернулась к Светлане.
— Хм. Передумала цеплять мажора в будущие мужья? — ехидно спросила подруга.
— Нет, не передумала, но на Панове свет клином не сошелся, — Олеся поджала губы.
Панов ее выбешивал. Демонстративно не обращал на нее внимания, рассердился за то, что не давалась ему. Ну и хрен с ним! Цаца какая. Что теперь, всем, кому Олеся понравилась, она должна уступать и позволять всякие вольности?!
— Ну да, видела я, как к тебе с третьего курса парни подкатывали, когда мы расписание смотрели. Ты дала ему телефон?
— Кому?
— Ну этому, эффектному блондину?
Олеся самодовольно улыбнулась:
— Нет, пусть постарается, если я ему понравилась, и еще раз попросит. Нашу группу же они знают.
— Ну, Ярцева, у тебя везде интриги и стратегия! А ко мне Виктор подошел, и я все, сразу телефон дала и согласилась пойти с ним на свидание. Он мне так тогда на вечеринке понравился! А я и не знала, что он тоже в нашем политехе учится, только на другом факультете, — теперь уже Света торчала возле зеркала в их комнате и красила ресницы, готовясь к первой паре.
— Свет, будь осторожна. Он тоже из мажорной тусовки, а они — эти парни — привыкли, что девчонки доступные, с ними чуть ли не за поход в кафе готовы спать.
— Ты что, у меня вообще этого еще не было. Ну, ты понимаешь, — Света аж прервала процесс покраски ресниц и наведения стрелок, и повернулась к однокурснице, сверкая одним накрашенным глазом.
— Тем более, еще и сделаешь какую-нибудь глупость из любопытства. Главное, пойми, на словах они все герои и рыцари. а на деле, как сказал мой папа, думать рядом с девушкой молодые парни могут только нижней головкой.
Света фыркнула.
— Что хмыкаешь? Это правда. Они рядом с нами находятся в невменяемом состоянии, и потому говорят то, о чем после забудут напрочь. Как в анекдоте: "Ты ж на мне жениться обещал! Мало ли что я на тебе обещал", — Олеся уже собралась и нетерпеливо поглядывала на подругу.
Света хихикнула:
— Учту!
Глава 7
Толик Панов рвал и метал. Он пытался выбросить Олесю из своей головы, но не получалось. Вновь стали зажигать с Милкой, шлялись с ней по клубам, ночевали то у Толика, то у Милки.
При этом "боевая подруга" подливала масла в огонь — она расспрашивала о Царёве, потому что россказни Толика о том, что Царёв — наследник золотопромышленника, приняла всерьез. И вслух рассуждала, как бы ей подкатить с однокурснику Панова. И что такой муж — это находка, главное, чтоб денег давал, и пусть на своем
