Грязный адвокат - Джи Уитни

— У нас есть специальная команда, которая занимается нарушением авторских прав, — сказал я. — Я прослежу, чтобы они серьезно отнеслись к вашему делу.

— Хорошо, потому что эту вороватую сучку нужно посадить, — ее глаза внезапно расширились, а тон полностью изменился.

— Вот ваше доказательство, — она протянула мне свой телефон. — Мне нужно увидеть ее в оранжевом тюремном комбинезоне, и я хочу получить каждый цент, который она когда-либо получала с моих слов.

— Подождите секунду, — я взглянул на экран. — Вы что-то случайно нажали? Это похоже на чей-то личный аккаунт в X или Twitter.

— Вы что, не слушали? — она фыркнула. — Она украла мои твиты! Она скопировала и вставила их слово в слово, строчка в строчку, эмодзи в эмодзи.

Я положил телефон.

— Я написала в Twitter «В раздумьях, гуляя под облаками фокуса в моем сознании» тринадцатого октября и получила три лайка. Эта самозванка написала то же самое две недели спустя и получила два с половиной миллиона лайков.

Я моргнул.

— Если вы прокрутите страницу вниз, то через неделю после этого вопиющего акта плагиата я написала: «Не имею никакого отношения к фальши. Я слишком настоящая», и получила двадцать восемь лайков и пять комментариев. Она добавила эмодзи сердца к тем самым словам — моим словам — и получила свой самый большой твит за все время? За все время!

Я встал из-за стола.

— Не забудьте подойти на ресепшн, когда будете уходить, чтобы получить талон на бесплатную парковку.

— Я преподношу вам дело века на блюдечке с голубой каемочкой, мистер Картер, — сказала она. — Если люди могут плагиатить твиты, что дальше? Книги?

— Вы искренне верите, что никто еще не занимался плагиатом книг?

— Я думаю обо всех авторах, которых вы спасете, если возьметесь за мое дело, — безумный взгляд ее глаз испугал меня до чертиков. — Мы должны засудить и опустить эту дамочку так глубоко в ад, чтобы люди гуглили слово «этот», прежде чем использовать его.

Я вышел из комнаты, пока она продолжала бушевать, раздумывая, не позвонить ли мне в отделение психиатрии.

К счастью для нее, Джессика написала мне, что нужно вернуться в комнату для собеседований.

Когда я вошел внутрь, Эндрю смотрел прямо перед собой и выглядел таким же подавленным, как и я.

— Неужели твое первое собеседование было таким плохим? — я сел рядом с ним.

— «Плохо» было бы приемлемо, — сказал он. — Я считаю, что мы неправильно подходим к этому процессу. Может, нам стоит уволить всех из отдела кадров и заставить новую команду смириться с этим.

— Чтобы это стало возможным, тебе придется уволить Джессику.

Он выглядел так, будто обдумывал эту идею, но я знал, что этого никогда не произойдет.

Сумасшедшая она или нет, но она была такой же частью этой фирмы, как и мы.

Прежде чем я успел рассказать ему о своей катастрофе с «экстренным клиентом», в комнату вошел следующий претендент — парень в сером костюме из Йельского университета.

— Добрый день, мистер Хардман, — сказал я. — Добро пожаловать в фирму. Я Дэмиен Картер, а это Эндрю Гамильтон.

— Мы очень рады познакомиться с вами, — Эндрю не старался звучать убедительно. — Почему мы должны рассмотреть вашу кандидатуру для работы в нашей фирме?

— Ну… — он сел в кресло. — Лично я думаю, что смогу сделать вашу репутацию в этом городе более располагающей.

— Располагающей?

— Как мужик мужику, — сказал он, — я имею в виду, как мужик мужику, каждая фирма в этом городе презирает вас, и я думаю, это потому, что, глядя со стороны, вы слишком самоуверенны в том, что являетесь номером один.

Мы с Эндрю обменялись взглядами, и мистер Хардман положил на стол одну из наших визитных карточек.

— Как это, — сказал он. — На визитке буквально написано: «Добро пожаловать в фирму», и больше ничего, как будто вы единственная фирма в городе. На ней даже нет номера телефона.

— Я разработал эти визитки, — сказал я. — Наши клиенты, похоже, находят нас без проблем.

— Это понятно, но мое поколение — это поколение социальных сетей. Нам нужно чувствовать связь не только с бизнесом. Мы хотим чувствовать, что вы заботитесь о нас еще долго после обмена деньгами. Мы хотим, чтобы вы утешали нас всякий раз, когда…

— Убирайтесь, — в один голос сказали мы с Эндрю.

— Что?

— Сейчас же, — снова сказали мы в унисон, и он взглянул на нас, прежде чем покинуть комнату.

— Хм-м… — я взял визитку и уставилась на нее. — Тебе нравятся наши визитки?

— Я люблю наши визитки.

— Может, добавить нашу контактную информацию?

— Я говорил тебе сделать это много лет назад.

— Может, поэтому я и не сделал этого.

— Тридцать секунд? — Джессика ворвалась в комнату. — Вы задавали мистеру Хардману какие-нибудь реальные вопросы, или вы запугивали его, чтобы он ушел после того, как сказал одну вещь, которая вам не понравилась?

— Он оскорбил визитные карточки мистера Картера, — Эндрю улыбнулся. — Мне было больно от его имени.

— Хорошо, хватит, — она схватила стул. — Подвиньтесь. Я посижу на остальных.

* * *

Оставшиеся кандидаты представляли собой смесь скучного и неинтересного, и все, что я делал, — это воспроизводил свое утреннее интервью с Элизабет. У меня возникло искушение назначить второе собеседование, чтобы в последний раз взглянуть на ее лицо и уличить в вопиющей лжи.

— Ладно, — сказал Эндрю после того, как ушел последний кандидат. — Сегодня я ни за кого не голосую. А ты?

— То же самое.

— А что насчет мисс Таннер?

— Она пришла только для того, чтобы поблагодарить нас за предоставленную возможность. — я не позволил ему даже думать об этом. — Она получила предложение, от которого не смогла отказаться, от другой фирмы, поэтому ее кандидатура не должна рассматриваться.

— Это весьма прискорбно.

Нет, это совершенно необходимо.

ПРИНЦИП ДОБРОСОВЕСТНОСТИ

ЧЕСТНОЕ НАМЕРЕНИЕ ДЕЙСТВОВАТЬ, НЕ ПОЛУЧАЯ НЕЧЕСТНЫХ ПРЕИМУЩЕСТВ ПЕРЕД ДРУГИМ ЧЕЛОВЕКОМ, ИЛИ ВЫПОЛНИТЬ ОБЕЩАНИЕ ДЕЙСТВОВАТЬ ТАК, ДАЖЕ ЕСЛИ НЕ СОБЛЮДЕНЫ НЕКОТОРЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ФОРМАЛЬНОСТИ

Элизабет

— Оливия Бенсон! Эллиот Стейблер![4] — я позвала своих котят, когда добралась до дома.

Они не прибежали ко мне. Вместо этого они уставились на меня с дивана, ничуть не обеспокоенные моим возвращением.

— Ну и ладно, — я положила зонтик. — Я не буду рассказывать вам о своем дне.

— Я бы с удовольствием послушал о твоем дне, — в гостиную вошел Фрэнк, мой парень, с которым мы то сходимся, то расходимся.

— Ух ты, ты меня напугал, — я прижала руку к груди. — Что ты здесь делаешь?

— Звонили из полицейского управления, —