Исключительно твой - Лука Луминица
— Переоденься, поешь, сделай уроки и потом пойдешь.
Нет. Он не поймет. Я всегда протестовал, как и сейчас. Бросив вещи на тротуар, побежал к ней. Открыл дверь ее комнаты, забегая. Она сидела на своей кровати тихо плача, зарывшись лицом в колени. Серега сидел рядом, поглаживая ее по руке.
— Снеж. Не расстраивайся ты так. Хочешь, пойдешь с нами.
Куда он ее звал? Больше волновало, кто ее обидел и почему она плачет.
— Не хочу. — насупилась, отворачиваясь и смахивая руку брата.
Он встал, выходя и освобождая мне свое место.
— Принесу поесть. — прошел мимо меня, но остановился. — А ты пока расскажи ей про драконов, может, успокоится. — обратился ко мне, закрывая дверь. Драконы помогали, сам знал.
Тихо присел рядом. Ткнув ее в указательный пальчик своим.
— Снежок-пирожок. — позвал ее, она выглянула из своего укрытия. — Расскажешь? Этот Славик тебя обидел?
Если сейчас скажет, что да, то ему не поздоровится.
Она села, скрестив ноги. Даже с заплаканными глазами не прекращая быть самой красивой девочкой в школе. Я застыл, любуясь ее косичками с голубыми заколочками.
— Мне там не понравилось. На балете. Там ужасно и Наташка эта, тоже туда ходит. — надула она губы, разглаживая подол своей юбки.
Улыбнулся, обнимая ее за плечи.
— Ты можешь пойти с нами или на танцы. Они на нашем этаже. Тогда тебе не придется с ней встречаться. — предложил.
Ее глаза загорелись и она встав, закружилась по комнате.
— Там правда есть танцы? — подбежала ко мне, быстро моргая своими длинными ресницами.
Кивнул, ей явно понравилась моя идея.
Через месяц выходя с тренировки я снова увидел, как Снежа плачет в коридоре сидя на скамье.
Присел рядом.
— Пирожок, что на этот раз? — толкнул своим плечом ее плечо.
— У меня нет партнера и я не знаю, что делать. — надула губы и снова заплакала. — Пойдешь со мной?
Всю ночь у меня перед глазами стояло заплаканное лицо Снежи. Как ей отказать? Мог ли я? Серега на меня обиделся, когда я рассказал ему о своем решении, зато Снежа теперь улыбалась, танцуя со мной в паре.
Глава 3
Снежа
Наши дни
Стояла в подъезде нового ЖК под названием «Дыхание» на десятом этаже, не решаясь открыть дверь квартиры и судорожно сжимая ключи в руке. Он, не сказав ни слова, вложил их в мою ладонь в зале суда и ушел. Дрожащими пальцами вставила ключ в замок, проворачивая его два раза и дергая за металлическую ручку. Встала, как вкопаная, в коридоре, осматривая безвкусную лепнину.
— Сколько ж ты вбухал сюда денег? Не мог посоветоваться со мной? — бросила ключи в прихожей, проходя дальше. Заглянула в проем слева, кухня. Прямо гостиная, рядом комната. Прошла в нее, оглядывая обстановку. На стенах не было часов и картин, каких либо аксессуаров. Руки зачесались все здесь переделать. Открыла пустой шкаф, рядом стоял комод. Открыв верхний ящик, застыла, боясь, как огня достать содержимое. На рамке с нашей фотографией со свадьбы, моей любимой, мы только расписались и решили сделать селфи, укусила его тогда за ухо, лежало его черное обручальное кольцо.
— А где мое, Сань? — произнесла в пустоту квартиры, проводя по углам рукой ящика и не находя ничего.
— Ты его забрал? — истерический смех напал на меня, параллельно накатывая слезы на глаза.
Взяла рамку в руку, крутя на пальце черную керамику, прочитала гравировку внутри «Лебединая верность». Провела по фотографии пальцем, по его лицу, обводя нос, убирая непослушную челку, но она не убиралась, потому что его не было здесь, а эта фотография служила напоминанием о том, какими мы были счастливыми.
— Ты же сказал, что ни за что от меня не откажешься? — слезы полились по моим щекам, не было сил их стирать, пускай бегут, куда хотят, их право. Начала закрывать комод, но глаз зацепился за папку, которая плашмя лежала под рамкой, достав ее, мое сердце разорвалось на части, когда прочитала первую страницу. Подписанные его рукой документы на развод.
— Разводишься со мной? Красавчик. — улыбнулась. Дальше лежали документы на квартиру, на мое имя. — ООО, хату мне даришь? Вот, несказанно повезло. — еще сильнее рассмеялась, открывая листок, который лежал между многочисленных страниц.
Сбегаю, как последний трус. Чтобы ты наконец-то обрела покой, была счастлива. Не вернусь. Прощай!
— Кольцо мое где, придурок? — разговаривала я сама с собой, хлюпая носом и рыдая так, что не видела ничего перед глазами. — Вернешься. Еще как вернешься. Только я тебя не приму. — разорвала правой рукой все бумаги, помогая зубами, так как левая была загипсована. Кинула их вверх, листики разлетелись по комнате, падая на пол и мне на голову, словно фейерверк.
— Хуй тебе, Орловский, не дождешься!
Осознание медленными шагами приходило в голову, что он не играет. А если и правда не вернется? Если снова его не увижу, сильнейший поток слез пролился на мои щеки.
— Сань, вернись. — смотрела на клочки бумаги, поддевая их ногой. — Хорошая шутка. Мне немного больно конечно. Но ты ж вернешься? Правда? И все будет, как раньше.
Взяв смартфон, начала набирать его номер, гудки шли, но трубку он не поднимал.
— Я ж без тебя не смогу, лошадка! — набирала и набирала его номер, не останавливаясь, но ответа не было.
Решила написать.
Я: где ты? Ответь, как сможешь.
Сообщение доставлено, но он его не прочитал.
— Отвечай, блин. Достану тебя, ты же знаешь. — судорожно сжимала телефон, ожидая его ответа и кусая соленые от слез губы.
Снова написала.
Я: нет. Не как сможешь. ОТВЕТЬ МНЕ СЕЙЧАС. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше будет для тебя.
Доставлено, но он их не читал.
Набрала номер еще раз, пошли гудки, слушала их, ожидая, что он ответит, но спустя минуту девушка на том конце провода, сказала, что абонент не доступен. Набрала снова. Только теперь телефон был отключен.
— БЛЯДЬЬЬЬ! — заорала на всю квартиру, ощущая свою никчемность.
Он уехал, все. Мне конец. Он забрал мой воздух с собой.
— Сука. — продолжала ругаться, бродя по комнате и пиная разорванные клочки бумаги.
— Нахрена мне это все без тебя? — взмахнула рукой. — Откажусь от всего ради нас.
