Я буду любить тебя вечно (СИ) - Ветрова Татьяна
— Что-то случилось? — захожу издалека, мысленно ища пути отступления.
— У меня для тебя есть отличная новость, — отец скрывается на кухне, оставляя меня одну в коридоре в полном замешательстве.
Какие у него могут быть новости? Он весь день проводит на работе и, кроме своих лекций и методичек, ничего не слышит и не видит. Неужели мама что-то хорошее натворила? Хотя вряд ли. Кроме домашнего хозяйства, которое ей дается легко, она ничем не занимается. Да и вряд ли бы отец заметил изменения сам.
— Викуль, садись скорее за стол, — щебечет счастливо мама, когда я, переодевшись в синий спортивный костюм, нехотя захожу на кухню.
Ох, чует моя за… простите, одно место, что ничем хорошим дело не закончится.
— Да, конечно, — присаживаюсь, но не тороплюсь прикасаться к еде. Отчего мне кажется, что там яд? Не в еде, так в словах, что скажут родители, совершенно не думая о моих чувствах.
Они, как всегда, уверены, что поступают правильно. Ведь родители не могут желать ребенку плохого. Ага, конечно, не могут.
— В общем, я поговорил с ректором университета. Рассказал ему о тебе, о том, какая ты у нас хорошая, и тебя уже зачислили в университет, — поглощая любимые тефтели в сметанном соусе, сообщает ответ.
— В смысле, зачислили?
Либо я идиотка, либо не до конца понимаю его слова. Как можно зачислить в университет человека, который даже в нем не появлялся? Я молчу уже про кучу документов и вступительные экзамены.
— Я тебе выбил бюджетное место. С сентября ты студентка медицинского университета. Заметь, — важно поднимает указательный палец вверх, привлекая мое внимание. — Это один из лучших университетов страны.
Шок!
Как есть шок!
Мои родители официально свихнулись.
— Но я не хочу быть медиком, — шепчу еле слышно, глотая соленые слезы, что катятся по щекам. И почему мне кажется, что их чувствую только я.
— Это не обсуждается, милая, — вмешивается в столь неприятный разговор мама, которая и так всегда на стороне отца.
— Да что не обсуждается? Это моя жизнь! Мне решать, кем и где работать! Захочу, вообще пойду дворы подметать. Потому что это будет мой выбор! А ваша медицина? Я не переношу ее, меня тошнит от одного вида крови. И вы оба это знаете и все равно пихаете меня туда, — крича, встаю из-за стола и в который раз сбегаю из дома, прихватив рюкзак.
Выбежав на улицу среди белого дня, поднимаю лицо к небу и позволяю первым солнечным весенним лучикам ослепить глаза. Настало мое любимое время года, когда природа просыпается, все расцветает яркими красками, радует обновлением. Где-то местами остались кучки снега, который уже не искрится в лучах солнца, а темнеет и уменьшается в размерах. А вечером еще достаточно холодно, но в воздухе уже чувствуется приближение долгожданного тепла.
Только сейчас это все не радует. Сквозь пелену слез окружающий мир кажется блеклым, таким же тусклым, как моя жизнь.
Многие любят лето, ту самую пору, когда не знаешь, куда спрятаться от солнца. А кто-то фанатеет от зимы, когда можно покататься на досках и подышать морозным воздухом. Я же люблю середину весны. Когда все цветет яркими красками и радует глаз. Когда можно надеть легкую ветровку и, взяв наушники и плеер, пойти гулять по зеленому парку.
В такие моменты жизнь кажется мне прекрасной. Я сама выбираю, что мне делать и как поступить. А сейчас? Сейчас я до сих пор не могу убедить родителей в том, что их выбор, навязанный силой, мне не осилить. Я просто сломаюсь, позорно сдамся на первых курсах института и вылечу оттуда, как пробка из шампанского.
Сегодня я в очередной раз поругалась с ними из-за заезженной темы, что поднимается через день за ужином. Не просто поругалась, а в хлам. Домой возвращаться совершенно нет желания, а идти мне некуда.
На улице начинает темнеть, пробирает морозный ветер. Обхватываю себя руками и, остановившись на месте, медленно поднимаю голову, глупо надеясь, что не забрела в неизвестный район. Гаражный кооператив, которого нет около нашего дома, явно говорит о том, что я ворона. Заблудилась и сама не заметила как.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Прислушавшись к тишине, пытаюсь услышать чьи-то голоса, чтобы попросить о помощи. Я понимаю, что оказалась в глупой ситуации, но деваться некуда. Сама я точно отсюда не выберусь.
Услышав, кажется, с другой стороны, музыку, бегу на звук, пока не поздно. «Ай-яй-яй, девчонка. Ты куда бежишь? Не знаю…» известной группы «Руки вверх» попадает прямо в цель. Резко остановившись, едва не споткнувшись о кирпич, торможу около железной двери, открытой нараспашку. Мне стоит зайти и попросить о помощи, но я боюсь. Что-то заставляет стоять на месте и не позволяет сделать шаг вперед. Будто-то предостерегает об опасности. С одной стороны, что со мной случится, если я все же перешагну порог гаража? Вряд ли меня прибьют, а после закопают в лесополосе.
Вдохнув, поднимаю ногу и переступаю высокий порог. Оказавшись в гараже, освещенном одной лампой, что располагается прямо над открытым капотом старенького «Фольксвагена», останавливаюсь. Осматриваюсь, запоминая каждую мелочь, словно мне это когда-то пригодится.
— П-простите, — произношу громко, решая дать о себе знать.
Тихий мат, звук отброшенного ключа дает понять, что я совсем не вовремя.
Женя, неожиданно высунувший голову из-за капота, приводит меня в настоящий шок. Какого хрена происходит в моей никчемной жизни, что я, находясь на грани истерики, встречаю его?
Такого домашнего, настоящего. С удивленным взглядом синих глаз и едва заметной улыбкой на губах. Его правая щека измазана мазутом, и мне хочется подойти поближе и стереть. Но я стою и тупо хлопаю ресницами от свалившегося на голову шока.
— Зачем пришла? — интересуется парень, выходя из-за машины и представая передо мной во всей красе.
Я в одно мгновение забываю, как дышать. Только и могу, что открывать рот, как рыба.
Глава 7
Виктория— Зачем пришла? — интересуется, выйдя из-за машины и представая передо мной во всей красе.
Я в одно мгновение забываю, как дышать. Только и могу, что открывать рот, как рыба.
Он выглядит великолепно, настолько, что еще немного — и я стану подтирать собственные слюни. Простые черные кеды, явно много повидавшие и побывавшие в далеко не чистых местах, синие джинсы с рваной коленкой и въевшимися пятнами придают ему некую изюминку. Выделяют среди толпы других парней, что норовят строить глазки и показать себя крутыми, а на деле ноль. А еще он без майки, и я тупо пялясь на его кубики, коих успела насчитать шесть штук. В этот момент я четко ощущаю, как сильно в него влипла.
Он выглядит потрясающе. Настолько, что мне хочется к нему подбежать и обнять. А нет… не так. Облапать! И плевать, что он грязный, и от него воняет бензином за километр. Мое желание отмене не подлежит.
— Я заблудилась, — заставляю себя виновато опустить голову и не глазеть на него так откровенно.
Мне совершенно не хочется, чтобы он догадался о чувствах, которые, как мне кажется, написаны на лице алой краской. Стоит только на меня взглянуть, и сразу становится все понятно. Девочка влюбилась впервые в жизни. Но, судя по всему, он не умеет меня читать, как мама, ну, или просто решает промолчать. Показать свою тактичность, мать ее.
Но дело даже не в этом. Какой смысл ему знать о моих чувствах, если его избранная — кобра? Вот они действительно идеальная пара. Веселый балагур школы и красавица-змея. Уж что-то, а ядом брызгать она умеет. Причем у нее такой огромный опыт, что порой она забывает фильтровать дозировку.
— Заблудилась? — переспрашивает недоверчиво и, шагнув в сторону, с облегченным вздохом заваливается на диван, который, судя по внешнему виду, тоже давно живет на этом свете.
Снова скольжу взглядом по гаражу и понимаю, что моей изнеженной душе вполне себе комфортно в пыли и вони бензина. Нет, ну а что? Не всегда же быть идеальной. Порой другая сторона медали бывает даже лучше и благоразумней, чем та, к которой привык с пеленок.