Я буду любить тебя вечно (СИ) - Ветрова Татьяна

— Да пошел ты! — кричу и топаю изо всех сил.

Какого хрена, кем он себя возомнил? Неужели думает, что, если он популярен среди старшеклассников, так его корону никто не поправит? Сама наивность. Вынуждена разочаровать нового одноклассника, но в мои ближайшие планы входит поправить именно его корону. Ибо нефиг меня злить.

Еще ни один парень не мог вывести меня из себя, да этого вообще никто не мог сделать за исключением родителей. Но на то они и родители, чтобы выводить детей из себя. Конечно, было бы неплохо, если бы мои ненаглядные показали, куда выплескивать негатив, но, увы… здесь я справляюсь сама. Кикбоксинг, о котором, естественно, не знают родители, и надеюсь, что не узнают, мое спасение в последние несколько лет.

— Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, я могу еще попасть в группу на занятия? — елейным голосом интересуюсь у парня, что стоит за стойкой регистрации и смотрит на меня уж слишком откровенно. Ох, если бы он только знал, что с того момента, когда начала расти грудь и округляться попа, у меня выработался иммунитет на такие взгляды.

— Одну минуту. — Его взгляд буквально на секунду опускается в тетрадь и снова возвращается ко мне. — Да, набор еще продолжается. Но группа для новичков, а ты, судя по всему, занимаешься давно, так что могу предложить свободное посещение.

— Хорошо, давайте свободное, — киваю, соглашаясь.

По-моему, это даже намного лучше, чем приходить по времени и ради занятия менять свои планы и врать родителям о кружке танцев.

Раз в неделю я хожу на танцы. Для меня это мимолетное удовольствие, не вызывающее должностного расслабления. Я не чувствую себя свободной, опустошенной, когда покидаю танцевальный зал. Но для алиби нужен результат, поэтому, превозмогая лень и ненависть к бальным пляскам, мне приходится посещать занятия.

А вот зал, где я могу как спокойно оттянуться на тренажере, так и уговорить кого-то на легкий спарринг, делает меня свободной. После него я будто начинаю парить. Несколько часов силовых нагрузок, ну или просто бег на дорожке и бассейн, заставляют почувствовать себя обновленной, словно я заново родилась.

Так и сейчас, отработав час на тренажерах и полчаса на беговой дорожке, я чувствую себя уставшей, но счастливой. Тело нещадно ноет, радуется нагрузкам, которых я лишала его больше месяца. А все из-за очередного переезда и новой отцовской работы, от которой тошнит, походу, только меня одну.

Мне совершенно не хочется идти домой. Уже давно предчувствия меня не обманывают, и, ослушавшись, я попадаю впросак. Так и сейчас интуиция вопит во всю глотку и умоляет не идти домой. То, что меня ждет разбор полетов, сто процентов.

Но деваться некуда, поэтому скрепя сердце я собираю вещи и отправляюсь в раздевалку. Быстро сполоснувшись и одевшись, нехотя выхожу в холл, где располагается регистрационная стойка. Оформляя месячный абонемент, я совершенно забыла забрать ключ от зарезервированного за собой шкафчика. Но хуже всего то, что мне снова придется общаться с тем парнем, что слишком нагло меня рассматривал. Не люблю я такие взгляды, порой мне хочется от них шарахаться.

— Извини, что отвлекаю, но можно мне шкафчик, — отбивая ручкой ритм по поверхности стойки, привлекаю внимание парня, что стоит ко мне спиной и уже вовсю хохочет и с кем-то любезно разговаривает.

— Оу, снова ты, — он отвлекается, поворачивается лицом, и я вижу его. — Как тебе занятия? Понравилось? — он продолжает интересоваться, как успешно я провела время, но мой взгляд позорно залипает на Жене, а язык прирастает к небу. Красивый гад. Особенно в черной майке-алкоголичке, что подчеркивает его широкие плечи. Полотенце, перекинутое через плечо, вопрошающий взгляд и приподнятая светлая бровь делают его взрослее на несколько лет.

— А? Да, конечно, все было очень круто, — забираю ключ и возвращаюсь в раздевалку, чтобы оставить запасные кроссовки и не вызывать дома лишних подозрений.

На улицу выхожу, обходя стойку регистрации десятой дорогой. Я не могу и не хочу его видеть. Уж слишком сильно он на меня влияет, причем так, что я не знаю, как мне быть. Чувства, что я испытаю, находясь с ним на минимальном расстоянии, меня пугают. И все, чего я хочу, — разобраться в себе и понять, любовь это или нет.

У двери замираю и смотрю в отражение, ловя его оценивающе-заинтересованный взгляд, скользящий по мне. Миг — и мы встречаемся глазами. По телу проносится неконтролируемый жар. Резко дернув дверь, выбегаю на морозную улицу, хватая ртом свежий воздух.

— Какого черта происходит? — шепчу, ловя губами последние снежинки зимы.

Глава 6

Зима пролетает быстро, слишком быстро. А обстановка в классе оставляет желать лучшего. Как и предполагала, я стала изгоем, заучкой, разве что без очков на пол-лица. Девчонки меня ненавидят, а парни не сводят глаз и всячески пытаются подкатить. Только не он…

За эти несколько месяцев мы толком не общались. Чистый игнор. Встречи в спортивном зале, мимолетный взгляд, полный пренебрежения, — это все, что я получаю от него в свой адрес. Сейчас я понимаю, что та роковая встреча в коридоре мне просто привиделась. Не мог он смотреть на меня с необъятным желанием, не мог тянуться ко мне телом и душой.

Во всем виновата моя больная фантазия. Вообразила себе любовь с первого взгляда и все тут. Хоть башкой о стенку бейся.

А ведь правда, я сама не заметила, как влюбилась по уши. Каждый день высматриваю его в толпе старшеклассников, ловлю пустой или вопрошающий взгляд и мысленно радуюсь, что он не ненавидящий.

Это было бы больно…

Он снится мне ночами. И эти сны настолько прекрасны, что порой хочется остаться в них на веки вечные и ни за какие коврижки не возвращаться в отвратительную реальность. В прекрасных снах он любит меня всем сердцем, считает своей единственной и неповторимой.

Во снах я счастлива, как никогда, ну а потом я просыпаюсь, и все как всегда. Ничего нового.

Сегодня на улице тепло, и я почему-то решаю надеть любимое платье. Оно серое, вязаное. Талию украшает маленький черненький поясок, а на ногах черные кожаные ботильоны на маленьком каблучке. Все смотрится очень красиво и стильно. А главное, подчеркивает все прелести фигуры.

День в школе проходит как обычно — серо и блекло. Он ничем не отличается от всех предыдущих. Единственное, мне удается поймать его восхищенный взгляд, обращенный на мою скромную персону, приютившуюся в одиночестве у окна. Пожалуй, это единственная хорошая новость за весь день.

— Ты бы поаккуратнее с ними, — кивает в сторону Жени и Юры одноклассница, с которой мне удалось построить приятельские отношения. Подругами мы так и не стали, но посидеть в столовой с кружкой чая и маковой булочкой вполне можем себе позволить.

— Мне на них плевать, — отвечаю безразлично, отворачиваясь к окну и пряча пунцовые щеки за распущенными волосами.

Ну вот почему, когда о нем говорят, я не могу реагировать спокойно? Почему мне становится больно, стоит услышать его имя?

— А вот ему, походу, нет. — Эти простые слова заставляют резко развернуться и чуть ли не взвыть в голос.

Юрка, откинувшись спиной на стул и забросив ноги на парту, не сводит с меня заинтересованного взгляда, а тот, из-за кого мое сердце забыло о спокойствии, обнимает главную змею класса и что-то, судя по ее довольному виду, ласково шепчет ей на ухо. Сжав под партой кулаки и втянув в себя немного воздуха сквозь неплотно сжатые губы, прикрывая веки, снова отворачиваюсь к окну.

Ну за что мне это все? И почему именно сейчас, когда жизнь и так кажется паршивой?

Домой возвращаюсь в обед и получаю неожиданный сюрприз в виде папы. Сегодня он должен находиться в институте до позднего вечера. Насколько мне известно, у него вечерняя группа медиков-практикантов.

— Как хорошо, что ты пришла пораньше. Пошли обедать, разговор есть, — произносит отец довольным голосом, а мне уже становится в сто раз хуже.