Песнь ворона (ЛП) - Харпер Ледди

— А я все думал, куда делась половина моей упаковки из шести банок. Начал даже сомневаться в своем здравомыслии, думая, что выпил их, не осознавая этого. — Веселье наполняло каждое его слово, когда Дрю подыгрывал. — Но сейчас я возьму воду, спасибо. Завтра мне нужно встать пораньше, чтобы заняться бумажной работой, и из прошлого опыта знаю, что слишком много выпивки накануне вечером приводит к частым расхождениям в математических расчетах.

Я поставила бутылку воды на кофейный столик и села рядом с парнем, поджав ноги под попу, чтобы устроиться поудобнее. Ну, по крайней мере, чтобы выглядеть комфортно. Я сомневалась, что могла что-то сделать, чтобы расслабиться и проигнорировать плотское желание запустить пальцы в его растрепанные ветром волосы. Его темные локоны — достаточно длинные, чтобы закрывать кончики ушей и свисать над гладким лбом, не выглядя заросшими, — умоляли о внимании.

Он был воплощением сексуального хаоса.

Меньше всего мне хотелось прогонять Дрю, проводя все время, таращась на него, но магнетическое притяжение было трудно игнорировать. Я сделала большой глоток своего фруктового напитка и отчаянно попыталась придумать что-нибудь умное, что сказать. Однако единственное, о чем могла думать, так это о том, насколько парень горяч, что заставило меня задуматься, почему я не видела его, когда регистрировалась сегодня утром.

— Ты сказал, что утром тебе нужно заняться бумажной работой… Это значит, что ты работаешь в офисе?

— Иногда… но в основном я занимаюсь другими вещами.

— О, да? И чем ты обычно занимаешься?

— Было бы проще перечислить то, чего я не делаю, — сказал Дрю со смехом, пробивающимся сквозь его хриплый баритон. — Я много работаю в ресторане. Хотя, думаю, следует сказать «управляю», а не «работаю». Когда заказы стопорятся, все разваливается. Так что я предпочитаю быть там, наблюдая за всем этим.

— Ты готовишь?

— Нет. — Его легкая улыбка заставила предыдущее заявление парня о том, что мы знаем друг друга, всплыть в моих мыслях. Не было абсолютно никакой возможности, чтобы мы когда-либо встречались до сегодняшнего дня, что не помешало чувству близости утвердиться в этом разговоре, как будто беседа с ним был самой естественной вещью в мире. — Я поддерживаю бесперебойную работу кухни, одновременно заботясь о квитанциях на техническое обслуживание и отслеживая запасы.

— Как тебе удалось отпроситься на вечер? Я проходила мимо ресторана, и он был переполнен. Я бы предположила, что сегодня вечером им понадобились бы дополнительные руки.

Дрю пожал плечами и склонил голову набок, глядя прямо перед собой, словно обдумывая свой ответ.

— Уверен, что они, вероятно, могли бы извлечь выгоду из моего присутствия там, но вполне могут справиться без меня. — Парень обратил свое внимание в мою сторону и приподнял уголок рта в самой сексуальной ухмылке, которая когда-либо украшала чьи-либо губы. — Но управление этим местом имеет свои преимущества, и решение, когда и где я работаю, является одним из них.

Дрю, казалось, был полон уверенности в себе без той надменности, которая была у большинства парней, которых я знала. На самом деле, это была своего рода уверенность в себе, непохожая ни на что, что я когда-либо видела. В его словах был намек на юмор, как будто это была шутка, хотя, если бы мне пришлось поспорить, я бы сказала, что парень имел в виду каждое слово.

Я никогда не встречала никого, похожего на него.

— Ты, типа, управляющий курортом?

Дрю поерзал на месте, изогнувшись в талии так, чтобы мы оказались лицом к лицу. И, боже мой, мои легкие отказались расширяться, когда все вокруг замерло. Его темные глаза — такие темные, что даже при включенном свете я не могла отличить зрачки от радужки — словно высосали весь воздух из комнаты. Это были просто бесконечные бездны кристаллов оникса.

Как два щита брони, не дающие никому увидеть его душу.

— Технически, мой отец владеет и управляет курортом «Черная птица». Но с тех пор, как несколько лет назад у него случился сердечный приступ, мне приходилось помогать ему управлять почти всеми аспектами этого места. У нас есть сотрудники, но в основном всем управляем мы с папой.

— Так если ты все это делаешь, то что делает он?

— Он в основном работает в офисе, пишет расписание для всех, дорабатывает меню подачи, следит за лодками — топливо, настройки, масло, регулярное обслуживание. Что-то в этом роде. Он также отвечает за то, чтобы гости были довольны… так что, если у тебя есть жалобы, не стесняйся, дать ему знать. Но с другой стороны, если ты действительно чем-то не довольна, не стесняйся обращаться ко мне.

Я весело покачала головой, смеясь себе под нос.

Дрю упомянул, что его отец работал в офисе, но парень, который зарегистрировал меня сегодня утром, никак не мог быть его отцом. Он не мог быть ничьим родителем. Ну, разве что зачал ребенка, пока сам был еще в пеленках. Дрю сказал, что у них есть сотрудники, поэтому я предположила, что это один из них, и пошла дальше.

— По крайней мере, у вас, ребята, кажется, дела здесь идут хорошо.

— Не совсем. Конечно, туры раскуплены, номера забронированы полностью, а ресторан и бар работают без передышки в течение этой недели в году. Но после этих выходных такого ажиотажа больше не будет до следующего Четвертого июля.

Я полностью погрузилась в этот разговор, как будто успех этого курорта каким-то образом влиял на меня. Либо так, либо я была просто сбита с толку новостью о том, что они не были так заняты каждую неделю. Я просто не могла себе этого представить.

— Почему здесь малолюдно в остальное время года?

— Просто так сложилось. Большинству людей наплевать на происхождение озера или историю, погребенную под ним. Они приезжают только на фестивали и празднование Дня независимости, так что это единственная неделя, когда люди стекаются к нам. В другое время они остаются на день или просто приходят ужинать.

— Так было всегда? — Я не могла себе представить, как курорт может выжить в таком состоянии.

— Да, в общем-то. Именно поэтому большинство задач ложится на нас — ну, в основном на меня.

Я поковыряла мокрую этикетку на своей бутылке, не зная, что сказать. Наконец, не в силах больше выносить тишину, пожала плечами и прошептала:

— Просто кажется, что это слишком много для одного человека.

— Было намного проще, когда всем заправляла моя бабушка. Она заставляла моего отца выполнять всю физическую работу, в то время как сама заботилась обо всем остальном — ведением домашнего хозяйства, бумажной работе, налогах и так далее. Когда я был моложе, то выполнял небольшие случайные поручения, чтобы помочь, но как только стал старше, начал брать на себя многие обязанности бабушки. А теперь, после сердечного приступа отца, пришлось взять еще больше. Но по большей части у нас распределение обязанностей, и это работает.

— Твоя бабушка тоже здесь работает?

Взгляд его полуприкрытых глаз держал меня в плену, и то, как парень смотрел на меня, заставило задуматься, может ли он читать мои мысли. В них был блеск, который я не могла игнорировать, убеждая меня в том, что он понимал меня так, как никто другой никогда не понимал.

— Больше нет… Она умерла три года назад, за два месяца до сердечного приступа моего отца.

Я хотела что-то сказать, но единственными словами, которые могла придумать, были: «Мне жаль», и я считала, что следует приберечь это для недавних потерь. Выражать кому-то — особенно тому, кого вы едва знаете — соболезнования в связи с тем, что произошло много лет назад, казалось мне скорее трусливым отступлением, чем искренним состраданием. Однако это не избавило меня от желания выразить ему свои соболезнования. Вместо этого я сделала глоток своего напитка и спросила:

— Я так понимаю, что этот курорт принадлежит твоей семье?

— Да, моя бабушка открыла его сразу после создания водохранилища. Все началось с гостиницы типа «ночлег и завтрак» на склоне горы, которая теперь является главным домом на территории курорта. Там мы храним артефакты и историю Чогана. Моя бабушка жила наверху до самой своей смерти, и там же вырос мой отец. Затем они с мамой построили свой собственный дом.