Желания для Серебряной рыбки (СИ) - Литт Ксюша

"Не хочет ржаветь на небесном складе", — улыбнулась она небесному светилу. Тут же вспомнился тихий шепот над ухом, и бессовестные мурашки снова побежали, сдавливая грудь и прерывая дыхание. Она блаженно прикрыла глаза, отдаваясь на волю фантазии. Вот шепот Никиты становится еще ближе и его губы уже едва касаются уха, потом он спускается к шее, так же едва ощутимо, но так захватывающе сладко. Она ждет, что он прикоснется к ней губами, или языком, или зубами. Анька глубоко вздохнула и, встрепенувшись, вернулась в реальность. Брат до сих пор, что-то зудел.

— Ты достал уже, — не выдержала, — смешно просто. Это всё мне говорит тот, кто сам женился по залету. Кто бы говорил вообще!

— Да! Как раз тот, кто женился по залету, — злобно отозвался брат, — и поэтому знаю, о чем говорю.

— Леша, я обязательно учту все твои ошибки в жизни, законспектирую и буду вести праведную жизнь. Больше никогда в жизни не выслушаю ни одного стиха. Только дай поспать уже людям.

Сзади буркнул Вадим:

— Леха правильно говорит. Этот тип реально мутный.

— Ох, — Анька возмущенно всем корпусом обернулась назад. Лика уныло всматривалась в почти кромешную мелькающую тьму, поднятая тема и воспитательный разбор видимо наводили на нее уныние. Вадим сидел хмурый, с осуждением глядя на Аню. — А кто не мутный? Ты что ли? — усмехнулась. — Нашелся тут эталон добродетели, — она уже почти собралась высказать все о его подсолнечных гулянках, но вовремя сообразила, что таким темпом они точно сразу все развернутся и поедут назад домой. Лучше потом как-нибудь наедине выскажет ему, решила она. Сунула в уши наушники, закрыла глаза, тем самым показывая, что ни слушать, ни разговаривать больше, ни с кем не собирается. Сразу же отогнала все возможные мысли о Никите, что-то она слишком много внимания уделяла его персоне. Не к добру эти мутные желания к мутному парню, напридумывала невесть что. Это все, потому что у нее никого нет. Вот и кидается на первого попавшегося стихоплета. Анькины мысли постепенно начали путаться и незаметно унесли ее в сон.

В ехавшей чуть поодаль машине тоже было не все гладко. Танька с Олегом до сих пор дулись на нелестное замечание, но они мало волновали Никиту. Олег, не имея большого стажа вождения, полностью погрузился в дорогу. Таня, в конце концов, от скуки снова уснула. А вот Ритка ворчала. Уж лучше бы она тоже обиделась и спала, но приходилось выслушивать и даже отвечать.

— Ты, что до девчонки докопался? — выговаривала она ему. — Оставь ее в покое.

— Почему нельзя? — Никита развалился, насколько позволяло расслабиться на заднем сиденье, дорога за целый день его утомила.

— Она не для игрушек. На нее не рассчитывай, — хмуро предупредила, — на меня кстати тоже.

— Вот нефига себе. А на кого мне рассчитывать?

— Не знаю, найдешь, на море девочек много.

— Да, ладно… — он придвинулся к ней, обнял за талию, — ты что обиделась?

— Обиделась, — она отвела от себя его руку, — да и вообще, ты меня больше не интересуешь. Знаешь, не надо меня тут шлюшкой выставлять.

— Я выставляю? — Никита откровенно недоумевал, не прослеживая никакой логики.

— Вот и не выставляй, и убери свои руки, я не буду с тобой спать.

Парень пожал плечами, отодвинулся:

— Смотри сама… — девушка его, в таком случае, тоже больше не интересовала, закрыл глаза намереваясь уснуть, — на следующей остановке ищи себе другое посадочное место.

Рита не передумала и всерьез восприняла слова Никиты — с утра забрала вещи и ушла к Свете и Степану.

— Поругались? — проявила сочувствие подруга.

— Ой, да пошел он! — недовольно воскликнула девушка, гордо вскинув голову.

Никита тоже остался невозмутим, настаивать, чтобы вернулась, не стал. Все считали — перебесятся и помирятся, одна лишь Аня понимала настоящее положение вещей. Поэтому когда парень подошел к общей компании, устраивающейся на завтрак, она подвинулась, освобождая место, похлопав рядом с собой ладошкой, и предложила:

— Садись. Тебе "Ролтон" заварить?

— Какой "Ролтон"? — он со сна плохо соображал.

— Не знаю, разный есть, — она притянула к себе сумку с провизией и зашуршала упаковками, — курица, грибы, говядина.

Озадаченно взял один из стаканчиков, покрутил в руках, пытаясь прочесть, но Анька уже ловко выхватила из рук. Кто-то передал чайник, и залили все это кипятком.

— Чай, кофе? — снова услужливо поинтересовалась она.

— Кофе, — не задумываясь, кивнул, желая взбодриться и проснуться. Моментально из очередного пакетика был высыпан в стакан порошок и также залит горячей водой. Донесся аромат, отдаленно напоминающий запах кофе. Аккуратно, стараясь не обжечься, хлебнул и замер, нерешительно проглотил, стакан отодвинул. Теперь уже также подозрительно приоткрыл другой стаканчик, разглядывая набухающие завитушки.

— Не заварилось, наверное, еще, — предупредила Аня.

— Сколько ждать? — поинтересовался, безоговорочно доверяя ей в этом вопросе.

— Минут пять. Вон там еще помидоры, огурцы, хлеб, консервы, печеньки.

Никита кивнул, тоскливо разглядывая странный небогатый стол. Вчерашний суп из тушенки и гречки казался кулинарным шедевром. Народ гудел, разговаривая каждый о своем, лишь Лешка подозрительно на них поглядывал.

— От брата вчера сильно попало? — приглушенно шепнул, она бросила короткий взгляд на Алексея, повела плечом, скривила губы:

— Да, так… — тоже еле слышно.

— Милах, поехали со мной, — искренне предложил, приобнял за плечи, но тут же отпустил, заметив неодобрение Лешки. Одноразовой вилкой пошевелил лапшу: «Пять минут, наверное, прошло?» На вкус необычно, но относительно съедобно, в отличие от кофе. — Приставать не буду, — громче, клятвенно пообещал. Общий гул снизился, услышали все, кто-то воспринял мрачно, кто-то более равнодушно, Ритка фыркнула. Никита взял Анькин стакан с чаем, отпил — вкус так себе, но кофе однозначно хуже, поменялся.

— Я кофе не люблю, — возмутилась она.

— Я видимо тоже, — отозвался он.

Так и пили дальше из одного стакана.

В Хонде ехать Аньке было комфортно, пусть не с Вадимом, зато и не с Ильей, да и Танька, хоть и изменница, но как ни крути — подружка — с ней веселей. Парни сидели впереди — Никита снова за рулем. Олег рядом дремал, отдыхая после ночного вождения. Девчонки на заднем сиденье тихо шептались, делились впечатлениями и секретами. Таня немного разочаровалась, не услышав никаких грязных подробностей от подруги. То, что и в самом деле просто читали стихи, ни разу не поверила. Анька лишь весело посмеялась:

— Хочешь — верь, хочешь — не верь.

Зато Олегу тщательно все кости перемыли.

— Он мне так нравится, — доверчиво уныло шептала Таня, — только он по тебе сохнет.

Аня недовольно морщила носик: "Не виновата. Он мне даром не нужен".

— Я, наверное, с ним пересплю, — снова тихий шепот.

— Зачем? Мне кажется, он тебя не любит совсем, — Аня удивилась, и желание подруги не одобрила.

— Ну и что, он прикольный. Думаю подходящая кандидатура. Хочу, чтоб был он.

Таню последнее время очень напрягал статус девственницы. Хотелось полной взрослой жизни. Аню собственная невинность не напрягала — считала, что первый раз обязательно должен быть с любимым человеком — это действительно важно для нее. Вот с Вадимом она бы, несомненно, согласилась, хоть он ее не особо и любил. Это грустно, но казалось, ее любви хватило бы на двоих сполна, да и он бы потом обязательно ее полюбил. Возможно Таня так же считала и про Олега, и осуждать ее в таком случае не стоило, но дело в том, что Олег Тане просто нравился, а это не любовь и потому как-то все же это не правильно.

ГЛАВА 5

Дорога. Бесконечно уносящаяся вдаль серая лента. Лента из бетона, асфальтной крошки, щебня, продавленной колеи, выбоин и ухабов. В российской глубинке редко можно без досады в голосе отозваться о ней. Для Никиты эксперимент автопробега по дорогам-бездорожью проходил впервые. Проехали уже более тысячи километров и то, что дальше будет лучше уже не верилось. Ни одна лежащая на пути республика или область, да даже район не отличились безупречностью. Где-то лучше, где-то хуже, но в основном никак. Спустя сутки уже вроде и привык. Все меньше междометий и отдельных слов возникало в мыслях при очередном потряхивании, постепенно приходило очарование и умиротворение. Бескрайние просторы. Леса, поля, реки, горы, последние часы все больше как-то мелькали степи. Населенных пунктов на пути становилось все меньше, лишь сине-белые указатели, что где-то там, в стороне существует еще одна убогая деревушка. Они уже давно отъехали от очередного крупного города, следующий впереди еще не скоро замаячит. «Дорожное радио», единственное которое стойко выдерживало любое захолустье, весело напевая "незабудками" и "маленькими плотами" тоже не вынесло пустоши и заглохло. Анька какое-то время уперто еще нажимала кнопки на магнитоле, но из колонок слышалось лишь характерное шипение. Ничего не нашла — выключила. В наступившей тишине была своя прелесть.