Не будем дружить (СИ) - Николаева Юлия Николаевна
Но выкинуть не получалось, спать тоже, и я потопала в ванную. Контрастный душ привёл в чувство, а Олег уже и завтрак приготовил.
— Что бы я без тебя делала, — сказала ему с набитым ртом. Он рассмеялся.
— Какие планы на день?
— Приходить в себя, желательно в горизонтальном положении.
— А я думал с Витькой пива выпить.
— Сходи, — кивнула, облизывая вилку, — все равно от меня проку сегодня мало.
Олег, снова рассмеявшись, стал убирать посуду, а я отправилась в постель.
Ленка позвонила около трёх, сопела, стонала и ругалась.
— Ты какого черта оторвала меня от этого красавчика? — спросила в итоге.
— Чтобы ты не натворила глупостей, о которых будешь жалеть.
— Секс это не глупости, а осознанный акт получения удовольствия. Ты же замужняя женщина, должна понимать, как мне одиноко и грустно.
— Как я тебя пойму?
— Могла бы просто посочувствовать. Ты можешь заняться сексом, когда захочешь.
— Жизнь не вокруг секса вертится.
— Не вокруг. Но так говорят те, у кого он есть, или те, у кого нормального мужика не было.
— Какие философские мысли посещают тебя похмельными утрами.
— А что ещё остаётся, если мужика под боком нет? А мог быть, — обиженно засопев, подруга попрощалась и положила трубку.
А я задумалась. Почему не сказала ей, что это был Макс? Она его не узнала, факт, что неудивительно. С Ленкой мы дружим пять лет, познакомились на концерте, и завертелось. А Макса вне работы я вижу только в новогоднюю ночь и по особо торжественным случаям, в обычной жизни ему места нет. Видела она его один раз на фото, окрестила красавчиком… и во второй раз бросилась ему в объятья. Очень мило. Я на мгновенье представила, что они бы поехали к Максу и… Ой нет, только его в постели представлять не хватало! Похмелье на мне плохо сказывается.
А Ленка просто дура, как она найдёт хорошего парня, если бросается в постель к первому встречному. Да ещё оправдывая себя нелепыми рассуждениями о сексе. Ну приятно, да, но не стоит того, чтобы голову терять. Все эти кипящие страсти, крики и дикие стоны — выдумки киношников и романистов, а глупые женщины ведутся и ждут чего-то небывалого…
А, к чёрту все, спать!
Олег вернулся поздно, я сквозь сон слышала, как он осторожно укладывается рядом. Аккуратно поцеловав в висок, устроился на своей половине, стало тихо, и я провалилась в глубокий сон.
Маме исполнялось сорок пять, и главной шуткой была, конечно, про бабу ягодку. Правда, мама этого не слышала, и хорошо, не думаю, что она оценила бы. Да и в свои сорок пять она получше многих выглядит, с хорошей фигурой, прической, изысканным макияжем. Естественна, красива, самодостаточна. Я любовалась ей, наблюдая, как мама приветствует гостей. Ужин был рассчитан на двадцать семь человек. Не так уж мало, кстати, это только более-менее близкие, с кем общаются. К семи все расселись по местам, наш столик был на шестерых, но два места пустовали. Конечно, Макс опаздывал, кто ещё? Я невольно бросала взгляды на вход, ожидая его появления. Вот почему ему всегда надо все портить? Ведь знает, что опаздывающих не любят, да и его предки будут недовольны…
Под эти мысли он и вошёл в зал, не один, на его руке висла высокая фигуристая брюнетка. Откуда он ее взял? Ещё вчера ночью никакой брюнетки не было. В его квартире, по крайней мере, не наблюдалось признаков жизни существа женского пола. Или он решил притащить на юбилей к моей маме очередную подругу на ночь? Очень мило с его стороны.
— Все в порядке? — наклонился к моему уху Олег, я перевела на него взгляд. — Ты так сжала бокал, что он сейчас треснет.
— Просто задумалась, — улыбнулась я, делая глоток и переводя взгляд на вновь прибывших. К ним уже подскочил официант и вёл к нашему столику. Мама, блин, тоже хороша. Знает ведь, что мы с Максом друг друга терпеть не можем, неужели, из почти тридцати человек нельзя было найти кого-то другого?
Парочку провожали взглядами, возможно, из-за того, что они опоздали, а может, из-за откровенного декольте девушки, которое демонстрировало большую красивую грудь. Я, невольно опустив взгляд на свой вырез, поморщилась, на мне такие платья смотрятся, как на корове седло…
— У Макса новая подружка? — тихо спросил Олег, я внезапно разозлилась.
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? Я, что, им учет веду?
Муж посмотрел с недоумением, но промолчал, тем более, что парочка подошла к столу. Я со странным злорадством оценила синяк Макса, который он тщетно скрывал солнечными очками. Снять их таки пришлось, потому он и предстал перед нами во всей красе. Рядом сидела женатая пара, лет на пять нас старше, дочь маминой подруги с мужем. Последний присвистнул, пожимая Максу руку.
— Защищал честь дамы? — пошутил, бросив плотоядный взгляд на спутницу Макса, я покосилась в сторону Олега, но встретила в его глазах абсолютное равнодушие к этой модели. Все-таки он у меня лучший. Вот что правда.
Макс, усмехнувшись, перевёл на меня взгляд, говоря:
— Вроде того, — и добавил, — привет, Ельцова.
— Я Остапенко, — поправила по инерции, Олег подал ему руку.
— А это Инга, — представил Макс брюнетку, отодвигая стул и помогая ей сесть, — мы вместе учились в институте, потом она уехала в Лондон, и вот приехала на несколько дней.
Инга… какое дурацкое имя. В Лондоне она живет, ну и сидела бы там, чего притащилась? И сразу к Максу в постель прыгнула, что время терять, ненадолго же.
— Вы встречаетесь? — не удержалась я, вышло против воли с ехидством.
Глава 4
Макс
Инга позвонила в воскресенье с утра. Хорошая девчонка, красавица, умная, лучшая у нас на потоке была, потом укатила в Лондон, умудрилась в Кембридж устроиться. Мы всегда дружили, безо всяких там намеков, хотя они могли бы быть. Ингу ни один мужик мимо не пропустит, взглядом да задержится. Она мне нравилась, но… как-то не сложилось. Может, поэтому мы до сих пор в дружеских отношениях. Она могла встретиться только вечером, а у меня этот дурацкий юбилей. Нет, я очень люблю тетю Наташу, но кого я там знаю кроме своих предков да Надьки? Сказать честно, мне их и так за глаза хватает. Особенно Ельцовой. О ней мне помогает не забыть синяк под глазом, который с утра отливал сине-желтым и отчетливо намекал, что к вечеру не пройдет, и вообще, он со мной надолго. Я уже видел, как мать в ужасе хватает меня за руки, уверенная, что я чудом избежал смерти, а отец недовольно поджимает губы и хмурится, коротко бросая, что я в очередной раз повел себя безответственно. По его мнению, я вообще самый безответственный человек на Земле, и возможно, виноват даже во второй мировой войне, и не волнует, что меня на свете не было, да и отца тоже. Хотя в чем-то он прав. Управлять компанией оказалось намного сложнее, чем я предполагал. Только через полгода я более-менее вник, что к чему, научился крутиться в этой сфере, вести себя, расставлять акценты, улавливать обстановку вокруг. Наши с Ельцовой предки основали свой бизнес в конце пресловутых девяностых. Говорят, им повезло, хотя знаю: они крутились, как могли, пропадая на работе. Директорское кресло поделили с помощью монетки, выиграл мой. Занимается наша фирма поставкой и установкой оборудования для фитнес-центров. Начинали отцы, правда, с бань и саун, потом разрослись, поймав социальные настроения. Сейчас наша фирма стабильно занимает свое место на рынке, но стабильность не всегда хороша. Еще пару лет такой стабильности, и мы начнем терять позиции. Нам нужен новый виток, и вот отец решил, что пора мне вливаться в семейный бизнес. Я знал, что Ельцова подалась к предкам сразу после института, три года трудилась, кстати, чтобы стать начальником пиар-отдела, все-таки родители не дураки, чтобы посадить девочку после института в руководящее кресло. Следует признать, работать она умеет. Научилась. Я же, если честно, в кресло директора не особенно стремился. Понимал, что не избежать, но не хотел. Давил груз ответственности, надежд, которые на меня возложил отец, когда я еще только вылез из утробы матери и орал на весь роддом. Уверен, он уже тогда представлял, как я буду сидеть на переговорах, ведя его детище к вершинам успеха. Разочаровал я отца быстро. Во-первых, не обнаружив особенных талантов, да и тяги к знаниям. Во-вторых, пойдя учиться не на экономический, а на программирование и информационные технологии. В-третьих, устроившись не к нему, а в компанию, занимающуюся настройкой оборудования для железных дорог. Писал им программы и был доволен жизнью. До главы отдела дорос, пока отец не поставил вопрос ребром. Бросить семейный бизнес не хватило духу, и я сел в директорское кресло, сижу в нем целый год, и главным достижением считаю, что мы все еще на плаву.
