Не будем дружить (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Глава 1

Надя

— Это еще что за фигня?! — распахнувшая дверь, кажется, готова была слететь с петель, я же осталась стоять на месте с чашкой кофе в руках. Правда, подумала: может, поставить ее подальше? Вдруг Максу придет в голову посудой швыряться?

— Ты про что? — невинно взмахнула ресницами.

— Про то письмо, что я получил сейчас по электронке.

Неспешно пройдя к столу, я села за него, поставив чашку на резиновую круглую подставку.

— Это, Максим Владимирович, условия по договору, который вы обещали подписать.

Макс полминуты смотрел на меня, опершись ладонями на мой стол, потом процедил:

— Я не соглашался подписывать договор, по которому обязан сверкать голым задом на обложке журнала.

— Вы невнимательно читали, Максим Владимирович, — улыбнулась я, — на ваш зад никто не посягает. Может, обсудим детали, когда вы ознакомитесь с полным текстом?

Макс сузил глаза, впиваясь в меня взглядом, я ответила улыбкой, сделав неспешный глоток кофе. Невкусный, блин, кофейню на углу закрыли на ремонт, теперь приходится обходиться обычным растворимым. Кто вообще этот напиток кофе назвал? Он даже отдаленного отношения к нему не имеет.

— Я прочитаю, Надежда Дмитриевна, уж не сомневайтесь, — и развернувшись, покинул мой кабинет, закрыв дверь.

На всякий случай я выждала еще пару минут и только потом откинулась на спинку кресла. Оно того стоило. Если уж Макс соизволил прийти в мой кабинет, значит, разозлился жутко. А это в свою очередь значит: я его опять уделала.

Правда, расслабляться совсем не спешила, потому что мой дорогой друг детства активно участвует в нашей негласной битве, так что, наверняка, уже обдумывает какую-то пакость.

До полудня было спокойно, а потом позвонила секретарша Макса и попросила зайти к директору в кабинет.

Я направилась, наблюдая, как основной поток течет в сторону выхода: начался обед. Макс об этом знает, потому и вызвал, чтобы задержать меня. Мелко мстите, товарищ директор.

Когда я вошла в кабинет, Макс сидел, что-то изучая в ноутбуке. Вынуждена признать, несмотря на то, что он молод и легкомысленен, в роли директора смотрится хорошо, да и дела ведет неплохо. Ну а я… Я-то просто богиня рекламы, тут не поспоришь.

— Вызывали, Максим Владимирович? — задала вопрос. Макс, бросив взгляд, указал на стул.

— Я изучил договор, Надежда Дмитриевна, — заметил мне, оторвавшись от монитора, — связался с их представителями, обсудил кое-какие детали… В общем, договор подписан.

— Замечательно, — улыбнулась я, — значит, скоро вы будете блистать на обложке журнала?

— Мы будем блистать, Ельцова.

— Я Остапенко, — поправила по инерции, потом только спросила, — что значит мы?

— Я подумал и решил, что на обложку нужен не только мужчина, но и женщина. И вы как главная женщина в нашей фирме составите мне компанию в этом увлекательном деле.

Я еще немного похлопала глазами.

— Что… Как?.. — пытаясь осмыслить сказанное им, я дара речи лишилась, Макс расплылся в победной улыбке, а я чуть не рявкнула «какого…», но вовремя взяла себя в руки, решив, что такого удовольствия ему не доставлю. Потому спокойно спросила. — Могу я ознакомиться с деталями?

— Конечно, я отправил их на вашу почту, Надежда Дмитриевна.

Скрипнув зубами, я стиснула пальцы в замок.

— В таком случае я могу идти, Максим Владимирович?

— Идите, Надежда Дмитриевна. И в следующий раз думайте, прежде чем выкидывать подобные фортели.

Ну вот, не выдержал, а я только со стула встать собралась. Откинувшись на спинку, сложила на груди руки.

— Между прочим, если бы вы меня выслушали, то поняли бы, что это отличный пиар-ход.

— Не сомневаюсь. И в чем же его гениальность?

— В том, что сейчас любой может узнать, как Максим Данилов проводит свой досуг, а именно прожигает жизнь в клубах, заливаясь алкоголем и меняя девиц. Между прочим, не самый лучший образ для руководителя. Как считаете, многие захотят иметь дело с таким субъектом?

— Не строй из себя мою мать, — разозлился Макс, переходя на ты. Что было вполне естественно, на вы мы общались в двух случаях: когда находились на переговорах и когда издевались друг над другом.

— Я передам тете Ире эти слова.

— Кто бы сомневался. Ябедой была, ей и осталась.

— Самовлюбленный эгоист.

— Язвительная стерва.

Уууу, я бы его сейчас за уши оттаскала, как в тринадцать, когда он мне в сумочку лягушку подложил.

— Если мы закончили обмен любезностями, — елейно улыбнулась, — то я пойду работать.

— Идите, Надежда Дмитриевна.

До дверей я дошла неспешной походкой, а уж потом понеслась к себе разъяренной фурией, сметая все на пути. Ну Макс, ну погоди у меня.

И уже в кабинете, успокоившись, прочитала, на что мы с Максом, собственно, подписались. Крупная рекламная кампания была оговорена мной давно. Известный журнал с огромной аудиторией, я заливалась соловьем, чтобы выбить у них интервью для Макса, ну и фотосессию заодно. Он-то рассчитывал на кресла и костюмы, я тоже об этом думала, пока мой дорогой друг не пошутил надо мной, засунув в папку несколько презервативов. Я открыла ее на переговорах, да так, что презервативы разлетелись по столу. Я краснела, как рак, в то время, как Макс заметил, качая головой:

— Насыщенная у вас личная жизнь, Надежда Дмитриевна.

В общем, сам напросился, потому я и предложила журналу сделать его фото с голым торсом. Между прочим, это еще скромно, могла и похлеще придумать. Но все-таки честь фирмы надо блюсти. Потому тематика у нас вроде как ЗОЖ. Пусть покажет себя сторонником здорового образа жизни, а то эти его ночные похождения по клубам уже начали портить имидж компании. Я устало откинулась на спинку кресла. Только вот поддерживать имидж придется не ему одному, но и мне.

Макс

Когда за Ельцовой закрылась дверь, я развалился в кресле, вытягивая ноги. Да, она меня с утра выбила из колеи, но я быстро нашел способ ей отомстить. Ну вот нормальная вообще, рекламная кампания здорового образа жизни? Да еще с голым торсом. Нет, конечно, стесняться мне нечего, с фигурой все в порядке, тренажерку посещаю постоянно, да и вообще, если без ложной скромности, парень я, что надо. Только вот на фига нужно, чтобы на мое голое тело пялились тысячи глаз? Ельцова считает, интервью поможет создать хороший имидж, может, она в чем-то и права, но без обнаженки можно было обойтись. Ладно, теперь будет расхлебывать вместе со мной.

Я задумчиво покрутил кольцо на безымянном пальце и тут же поморщился, убирая руку. В одном Ельцова права: пью я и впрямь больше обычного. А все из-за Маринки. До сих пор не могу понять, почему она ушла. Все было хорошо, год отношений, я даже предложение сделал, кольца обручальные вон купили, а потом в один миг: нам надо расстаться. Вот с какого? Самое обидное, она это объяснила тем, что я ее не люблю. Я. Ее. Не. Люблю. Вот так, стукнуло в голову, и все. Я, блин, жениться собрался. Если бы не любил, зачем жениться? Этот вопрос я и задал. А Маринка начала глупости пороть: это привычка, мне так удобно, что она у меня и кухарка, и уборщица, и любовница, и главное, именно когда мне это надо. Да я ей сто раз говорил: найми домработницу, не парься. Но нет, у нее же какие-то заморочки. Самовлюбленным эгоистом назвала, как и Надька. У баб, видимо, общие критерии на этот счет. Короче, поссорились, разбежались. Думал, остынет, вернется, поймет, что глупость делает. Ведь реально хорошо жили, что ей надо-то? Квартира, машина, поездки за границу, денег не жалел никогда. Так нет, не вернулась. Два месяца уже прошло, а от нее вообще тишина. Узнал, что она в Индию уехала за просветлением. А у меня вот свой способ: клуб и алкоголь. Правды ради, я туда хожу только по выходным, так что Надька загнула насчет моего морального облика, не настолько все плохо. Да я даже кольцо не снимаю, чтобы меньше клеились. Хотя для некоторых это не играет роли. Но вот что меня сейчас меньше всего интересует, так это бабы. Даже на одну ночь. От женщин вообще одни проблемы. Если бы мир мог функционировать одними мужчинами, мы бы уже давно отделились от этого змеиного клубка, и пусть они там друг друга ядом поливают. Все-таки я не понимаю женщин. Однозначно, нет.