Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности

– И все-таки вам надо было поговорить с Маратом, – не унималась она. – Потом надумаешь, а будет поздно.

– Уже поздно.

– Почему?

– У него уже новая любовь, – мрачно озвучила я.

– Это что, та рыжая, что ли? Из клуба? Да ты ее видела? Для отвода глаз, просто чтобы тебя позлить, я уверена. Посмотри на себя и на нее. Она же и рядом с тобой не лежала.

– Со мной не лежала, а вот с ним наверняка уже успела.

– Не верю, – упиралась Мариша.

– Напрасно, – злилась я упрямству подруги. – Они сегодня открытки друг другу подбирали. И знаешь, что он ей подарил? Свое разбитое сердце с признанием в любви.

Мариша застыла. Потом снова ожила и изрекла:

– Не верю.

– Ну что еще нужно, чтобы ты поняла, что он мерзавец, что он давно забыл меня и утешился с другими? Нужно, чтобы он занялся с ней любовью прямо у тебя на глазах?

– Н-не надо. Не хочу я этого видеть. Послушай, а ты уверена, что это он ей купил?

– А кому еще, по-твоему? – распалялась я.

– А он видел тебя?

– Еще бы. Он даже за мной бежал.

– Ты что же, убегала от него?

– Ну конечно. Нет, мне надо было там остаться и выслушивать их любовный треп.

– И что? Он тебя догнал?

– Не-а! – гордо сообщила я и отпила глоток из бокала. – Даже в этом он оказался слабаком. Я убежала.

– Ну и дура! – огрызнулась Мариша. – Раз бежал – значит хотел сказать что-то важное.

– Ага, для тупых. Объяснить, что у него другая. И так понятно.

– А если нет?

– Все, Мариша. Эта тема закрыта. Если ты собираешься продолжать, я уйду.

– Значит, возмешь вот так и уйдешь от подруги? Оставишь навсегда? – с напускной злостью тараторила Мариша. – Я просто не хочу, чтобы ты уезжала, вот и ищу всякие зацепки.

– Но ведь ты сама говорила, что я должна ехать.

– Ну конечно, должна. Но мне ведь все равно тяжело, – призналась она со слезами на глазах.

– Мне тоже, Маришка. Если бы ты знала, как мне сейчас тяжело.

– Я представляю, – тихонько сказала она и полезла ко мне обниматься. – Обещай, что не забудешь про свою несчастную, одинокую подругу.

– Обещаю, – честно призналась я, прижимаясь к ней. – Ты же для меня самая родная, как сестра.

– Правда? – обрадовалась она.

– Честное пионерское. Так, мы будем сегодня пить или нет?

Мариша оторвалась от меня и наполнила бокалы.

– Как у тебя с Андреем? – спросила я. – А то я со своей неразберихой совсем забыла поинтересоваться твоей личной жизнью.

– Нормально, – беззаботно прочирикала она. – Без ума от меня, конечно.

– Ты счастлива, Мариша? – в упор спросила я, искренне надеясь услышать положительный ответ.

– Ну конечно, – неуверенно ответила она.

– Почему я тебе не верю?

– Просто ты меня слишком хорошо знаешь, – сдалась она.

– Ну, рассказывай.

– Ты понимаешь, Андрей… он вроде неплохой. И при деньгах, и нежадный, и довольно привлекательный мужчина. Но все-таки что-то не то, – задумчиво сказала она и для образности помахала руками в воздухе.

– Что же тебе надо?

– Ну, не знаю… Чувства мне нужны. Хочется, чтобы вокруг все бурлило и пылало, чтобы искры летели, чтобы страсть безумная была, чтобы на руках носили, чтобы сердце пело.

– А с Андреем, значит, не поет?

– Не-а, – призналась Мариша голосом, полным разочарования. – Вот у вас Маратом как было? И секса не было, и грызлись постоянно, но, когда видели друг друга, словно током все вокруг прошибало. Даже у других мурашки по спинам ползли.

– Не надо тебе таких мурашек, поверь, – застонала в ответ я. – От этих мурашек порой на стену лезть хочется. Любовь должна приносить радость. Понимаешь? А не прошибать электрошоком до смерти.

– Эх, – мечтательно потянулась Мариша, – но так хочется, чтобы прямо ноги подкашивались, чтобы из-за тебя сходили с ума и бежали за тобой по городу. Н-да…

– Ты приедешь ко мне в Париж? – решила переменить тему разговора я.

– Ну конечно, – моментально переключилась она. – Ты обещаешь подыскать мне там какого-нибудь интересного французишку?

– И не одного. Думаю даже, что тебе не понадобятся мои услуги. Ты только приедешь туда и сразу же произведешь фурор.

– Да? – загорелись ее глаза. – А вообще, правда. Ты брюнетка, я блондинка. Французы будут пищать. Как ты думаешь, может, и мне туда со временем перебраться?

– А почему бы и нет? – веселилась я, представляя картину «Мариша и французы».

– Эх, Катюха, – мечтала она, – да перед такими красотками, как мы, теперь весь мир открыт.

– Это точно, – соглашалась я.

– Париж, Лондон, а там и до Голливуда рукой подать, – фантазировала она.

Я лишь тихонько смеялась, не смея перечить подруге.

– Нет, ну а что тут смешного? – заметила она мою улыбку. – Я, между прочим, серьезно. Кто же, если не мы, Кэт? Нет, ну правда. Чем мы хуже?

– Ничем, – охотно согласилась я.

– А это значит, что у нас впереди будут и красные ковровые дорожки, и лимузины, и бриллианты, – заявила она и царственной походкой продефилировала отнюдь не по красному ковру своей кухни.

– И мужчины во фраках, – добавила я, беря ее под руку и дефилируя рядом.

– И женщины с веерами, – добавила она, размахивая воображаемым опахалом.

– И миллионы цветов у наших ног, – кружилась по кухне я.

– И толпы поклонников, мечтающих о нас, – говорила Мариша, отвешивая снисходительные поклоны вооброжаемой толпе.

– И виллы с бассейнами…

– И пески Майами…

– И настоящие мужчины…

– И настоящая любовь…

– Все это обязательно будет. Ты веришь? – спросила она меня, кружа в танце.

– Конечно, верю, – не стала я рушить мечты подруги, тем более что мне и самой очень хотелось во все это верить.

– Значит, все сбудется.

– Правда?

– Ну конечно, – продолжала Мариша. – Ты вот посуди, чего мы добились уже сейчас. Нам ведь только по двадцать лет. А у нас уже есть все, о чем многие девушки в нашем возрасте даже не мечтают.

– Например? – не совсем понимала я.

– Мы красивые, умные. И мы почти счастливые.

– Да ну? – не верила я.

– Нет, правда, почти. А завтра, я уверена, будем счастливы окончательно. У нас есть работа, карьера, толпы влюбленных в нас мужиков. А скоро мы будем в Париже.

– Мы? – не поняла я.

– Ну конечно, мы. Мы ведь договорились уже, что ты найдешь мне французика. Или работу на худой конец.

– Ну конечно.

– Кэт, – присела она рядом, все еще порхающая в своих грезах, – представь, какими мы будем, когда нам стукнет лет эдак по двадцать пять-двадцать шесть.

– Очень интересно.

– Да мы же будем просто богинями! – воскликнула она и снова вскочила со стула. – Я белая богиня, ты черная. Да мы же будем ездить на «бентли» с собственными водителями! А следом будут валяться штабеля безнадежно влюбленных в нас лучших мужчин мира. Мы же будем управлять Вселенной. Разве не так?