Безжалостный король - Фейт Саммерс

— Чикагские члены Синдиката находятся в режиме ожидания, если они нам понадобится.

— Спасибо за это. Что еще произошло?

— Мои методы больше не работают или, по крайней мере, они больше не надежны.

— Ненадежны?

— Нет, Алехандро, потому что, судя по всему, я должен был хотя бы взломать систему наблюдения на складе, но то, что я увидел, было тем, что они хотели, чтобы я увидел. Похоже, у них была запись на повторе, так что бомбардировка даже не была в системе.

— Черт возьми.

— Теперь я конструирую оружие. Нет ничего технологического, что я не смог бы сделать, или технического оружия, с которым я не смог бы сражаться, но тот, кто работает на El Diablo, сумел обойти все, что я делаю, без проблем. Он отключил мои системы, создал вирусы, которые копируют и воспроизводят, чтобы скрыть то, что я должен видеть, и ошеломил меня. Он сделал что-то, чтобы противодействовать всему, что я делаю, даже когда я возвращаюсь на путь истинный. Так что нет, я больше не являюсь для тебя активом. — Он сжимает руки. — Вот почему я позвал ребят. Я думаю, что что-то приближается, что-то происходит. События снова развиваются быстро. Мы думали, что у нас, возможно, есть три месяца до этого набора в Каморру в качестве временной шкалы, но я не думаю, что мы можем полагаться и на это.

Мои плечи опускаются. — Кто, черт возьми, он может быть? И как El Diablo его схватил?

— Именно это и было у меня на уме. Я не хочу показаться заносчивым, но в этом мире есть всего несколько известных людей, которые могут делать то, что могу я. Один из них — Доминик Агостино, и даже с ним наши специальности немного различаются. Этот парень — нечто иное, что приводит меня к этому. — Он поднимает бумаги. — Я проверил несколько вещей, ища следы чего-либо, что было похоже на его работу, и я нашел это.

Он осторожно протягивает его мне.

Когда я вижу имя Люсии наверху, я замираю. Мое существование замедляется, и я обнаруживаю, что не могу читать дальше.

— Что это, Эрик?

— Ее медицинские записи. Я не знаю, что это значит, и я ни на что не намекаю, потому что не знаю, как этот парень действует. Но я нашел тот же вирус Хамелеон, прикрепленный к ее медицинской карте. Я бы не увидел его, когда бы смотрел раньше, и никто другой бы его тоже не увидел. Если только вы не искали вирус, а мне пришлось пройти через ад, чтобы его найти. Когда я удалил вирус, я заметил, что что-то было удалено из ее записей. Вот что это. Подробности того, что она находилась в реабилитационном центре почти год.

— Люсия была в реабилитационном центре? — Мой взгляд устремляется к бумагам с подробностями передо мной. Мне нужно только прочитать их, но я не могу.

— Наркотики. Это были наркотики. По-настоящему плохие вещи, которые чуть не убили ее. У нее дважды была передозировка. Во второй раз она попала в реабилитационный центр, потому что она чуть не умерла. Срок реабилитации — девять месяцев после смерти ее брата.

Все, что я могу сделать, это смотреть на него, думая о том, как у меня были подозрения, что в Люсии есть что-то большее. Эстель сказала, что с ней что-то не так, но я отказался слушать.

То же самое происходит со мной и сейчас, и дело тут вовсе не в наркотиках.

Эрик смотрит на меня, зная, что я на той же волне.

— Если ты обнаружил этот компьютерный вирус, который могут создать лишь избранные, и тебе пришлось пройти через ад, чтобы удалить его из ее медицинских файлов, это ведь не совпадение, не так ли?

— Нет, Алехандро. Это не так. Конечно, вирус скрыл ее пребывание в реабилитационном центре, но я не думаю, что это было то, что он должен был скрыть.

Мое мнение…

Может быть, это должно было скрыть мое мнение.

Я встаю, и он тоже.

— Алехандро… не теряй контроль. Мы ничего не знаем.

— У нее моя дочь.

Его глаза расширяются, и я понимаю, что впервые называю Мию своей дочерью.

— Мия — твоя дочь?

— Да… Я не могу сейчас вдаваться в подробности. Снова. Я рассказал Люсии о Присцилле. Я рассказал ей о юридических договоренностях для Мии.

Не вижу смысла в том, что она могла сделать что-то, что могло бы причинить боль мне или Мии, но что означает эта новая находка?

— Алехандро, успокойся и послушай меня. Да, это не может быть совпадением. Никто из нас не верит в подобное дерьмо, но я считаю, что здесь замешано что-то большее, и я не думаю, что тебе стоит просто наброситься на нее.

— Почему? Почему нет?

Его лицо смягчается. — Потому что я думаю, что она искренне заботится о тебе и Мии.

Я тоже так думал, но я ошибался раньше. Я так ошибался раньше, что даже я считал себя дураком, раз поддался любви.

Любовь…

Мне следует избегать любви как чумы. Она никогда ничего не делала для меня, кроме как искалечила меня способами, которые отняли у меня все, чтобы снова обрести себя. Она сделала меня слабым, а я не слабый.

Но посмотрите на меня.

Я слишком стар, чтобы лгать себе и признавать, что мои чувства к ней — это именно любовь.

Я влюбился в нее.

— Я был в доме и видел ее, — добавляет Эрик. — Я вижу, как она ведет себя с Мией и как она ведет себя с тобой. Я человек, который доверяет тому, что видит, прежде чем тому, что чувствует. То, что я увидел в ней, — это не то, что можно подделать. Я предлагаю тебе вести себя нормально и подходить к этому вопросу с осторожностью. Похоже, она многое пережила. Больше, чем мы, вероятно, знаем. Это все, что я могу сказать о ней. Ребята будут здесь завтра поздно вечером. Давай используем оставшееся время с умом.

— Хорошо.

Я согласен, но у меня в голове и в сердце бардак. Если с Люсией что-то не так, я снова буду ослеплен любовью.

Глава 33

Люсия

Лицемерка.

Лгунья.

Предатель.

Иуда.

Сука.

Все эти слова описывают меня. Они витали в моем сознании всю ночь, пробираясь сквозь каждую фибру моего разума, словно яд. Каждое слово проникало в мой разум и пробивало себе путь сквозь стены моего сердца, чтобы превратить меня в то, кем я