Отец подруги. Навсегда твоя - Вероника Касс
Прикусываю губу и тянусь ладонью к руке Дамира, накрываю ее и крепко сжимаю. Натянуто улыбаюсь, а затем совершенно неожиданно для самой себя говорю:
— Я тебя люблю.
Глаза Дамира расширяются, губы приоткрываются, он облизывает их, сглатывает, а мне так страшно. Какие-то доли секунды всего проходит, пока я смотрю то на его глаза, то на его губы и жду… но они кажутся вечностью, потому что в памяти проскальзывает тот день когда я ему впервые сказала о том, что люблю его. Я тогда была такая счастливая, мне сказали, что с малышом все в порядке, и я была так переполнена этим счастьем и… любовью к Дамиру, что меня просто разрывало от необходимости ему это сказать. А он в ответ на это спросил меня, что я принимала. Было больно.
Поэтому сейчас эти мгновения ожидания они мучительны. И, да, я уже внутренне начинаю себя корить за то, что сказала ему это вообще. Ведь зарекалась же, после реакции Дамира, что первой никому больше таких слов не скажу, но повторяю собственную ошибку…
— Тая, я тебя тоже люблю. Я тебя больше чем люблю, я без тебя не существую, — я слышу его слова, и тяжело и громко выдыхаю, я не знаю как у меня вообще получается выдать тот звук, что раздался откуда-то из моей грудной клетки, но я то ли простонала, то ли взвизгнула, то задохнулась, то ли подавилась собственной слюной и все это вместе.
По щекам текут слезы, я крепче сжимаю руку Дамира и больно закусываю губу. Обычные слова. Всего лишь какие-то слова, но они вызывают во мне такую доселе мне неведомую бурю, аж страшно, что не удается совладать с этим.
Дамир резко подскакивает, не отпуская моей руки, обходит стол, разворачивает мой стул, садится на корточки у моих ног, а затем кладет голову мне на колени и крепко меня при этом обнимает. Я наклоняюсь и обнимаю его в ответ. Слезы текут вовсю, я же хаотично пытаюсь то ли погладить его по голове, то ли поцеловать, то ли все вместе.
Господи, как же сильно я его люблю, и как же меня разрывает от того, что это взаимно, что он сейчас прижимается к моим коленям так … так… словно я и правда весь его мир.
Щеки горят, губы уже начинает щипать, так же как и кожу вокруг глаз.
Я не знаю сколько времени проходит к тому моменту, как Дамир поднимает голову с моих колен. Кажется слишком мало, потому что слишком хорошо. Эти мгновения настолько ценны, настолько нам нужны, что мне не хочется, чтобы они заканчивались, мне нужно сохранить их навечно, оставить в себе. Запечатлеть не только в памяти, но и наших сердцах. Наших телах.
Но когда я встречаюсь с Дамиров взглядом меня прошибает вновь — его глаза влажные, так же как и… господи, подол моего платья.
Я обхватываю ладонями его щеки тянусь к нему и целую. Господи, с какой же силой я его целую. Словно это последний поцелуй в нашей жизни. А когда он закончится случится конец света, армагедон, всемирный потоп, ядерный взрыв. Человечество и мир перестанут существовать. Только наш поцелуй. Который не должен не заканчиваться никогда. Его мягкие вкусные губы на моих, его крепкие и требовательные руки, сжимающие мои бедра и мы вдвоем.
Здесь. В том самом месте, что придумала я, а Дамир воплотил в реальность.
— Поехали отсюда? — первые слова, которые я слышу, когда наш поцелуй заканчивается, я на это только киваю, и тут же начинаю подниматься.
Мы быстро собираемся, и идем вниз. Только на этот раз через зал.
— Я скажу им, чтобы все убрали и приготовили для следующих гостей.
— У тебя так все расписано?
— Сегодня у Гордея с Леной годовщина. Она приготовила ему сюрприз.
Я сбиваюсь с шага.
— Что? — Дамир тормозит, глядя на меня вопросительно.
— Ноги ватные после твоего поцелуя, — улыбаюсь я, и Дамир верит. А я испуганно перевожу взгляд туда, откуда мы только что ушли. Почему-то кажется, что сюрприз Гордею не понравится.
Глава 58
— А это… это… — я никак не могу вспомнить слово, которое собираюсь произнести. — Поставьте сюда, — наконец, доходит до меня, что я собираюсь сказать.
Работники передвигают большой кожаный диван и с интересом смотрят на меня в ожидании дальнейших указаний, а я… я не могу ни слова произнести. Просто не понимаю, что должна говорить, словно… словно резко отупела и забыла все слова.
— Перерыв! — хлопаю в ладоши. — Полчаса!
Все довольно кивают, и я спускаюсь вниз, иду на кухню и достаю из холодильника прохладную воду. Сначала пью жадными глотками, затем прикладываю к щекам. То, что со мной происходит в последнее время, очень меня беспокоит. Я могу в любой момент потерять концентрацию, забыть слова или вообще расплакаться.
Расшатанное эмоциональное состояние ничем не подпитано. У нас с Дамиром все прекрасно, у Ульяны тоже. Ксю с Даней тоже растут и уже ходят в сад и школу, а главное, я разобралась с Адрианом и больше у него ко мне нет никаких претензий. Да и в целом скандал забыт. Мы больше не в центре внимания, наши дети могут ходить в школу и сад без оглядки.
Я начала новую работу, проект у Давида большой, все-таки, заняться нужно всем рестораном. Переделать его, отреставрировать, сменить концепцию. Я работаю здесь уже больше месяца. Сдвиги, конечно, есть, но еще столько всего предстоит. Если бы нам еще не задерживали поставку материалов и все сотрудники работали, как полагается, было бы гораздо быстрее, а так немного тормозим.
Из кухни я выхожу прямиком в зал. Многие уже разошлись. Полчаса — большой перерыв. Хватит и на перекусить, тем более, что я никогда не ставлю дедлайнов по возвращению и на пять-десять минут можно опоздать.
Что же со мной такое, господи? Почему в какой-то момент мозг превращается в желе, и я не могу работать. А еще этот запах… я не могу понять, что так сильно мне воняет, но я прямо не могу находиться здесь. Все время хочется выйти на улицу и
