Любовь и Хоккей - Монти Джей

Я слышу, как открывается дверь туалета, и вздыхаю. 

— Извини, мне нужна всего одна минута, и я уйду с твоего пути, - говорю я, наклоняясь, чтобы поднять свои туфли.

Щелчок.

Я медленно встаю, поворачиваясь лицом к двери. Бишоп прислоняется к ней, скрестив руки на груди. Он скрестил лодыжки и смотрит на меня, как на маленького ребенка, которого только что поймали на краже конфет.

Я громко сглатываю. Мое сердце застряло у меня в горле. Я слышу, как оно бьется, тук, тук, тук. Стук не замедляется ни на секунду. Ощущение покалывания распространяется по моему животу. У меня подергиваются пальцы на ногах. Я опираюсь на стойку для поддержки, боясь, что мои колени могут подогнуться. Я заперта в уборной с Бишопом.

Чертовски фантастично.

— Он милый, малышка. Реально чертовски мил.

Голос Бишопа напоминает мне о той ночи, когда мы занимались сексом в том офисе. Темный, знойный, растирающий все мое тело. Я крепче сжимаю стойку, стискивая челюсти. Все в моем теле оживает под его пристальным взглядом. Его глаза были переключателем на мое сексуальное влечение.

— Что ты делаешь, Бишоп?

Он прищелкивает языком, качая головой. 

— Тс-с, Тс-с, - начинает он, отталкиваясь от двери и направляясь ко мне, как хищник, преследующий свою жертву. Я пытаюсь вжаться в столешницу, прижимаясь к ней всем телом.

— Это то, из-за чего твои трусики сейчас намокают? Симпатичные мальчики в фиолетовых костюмах?

Чем ближе он подходит ко мне, тем быстрее бьется мое сердце. Это должно просочиться в комнату. Гул такой густой, что я едва могу дышать. Напряжение, нарастающее в комнате, тяжелое, почти осязаемое. В любую секунду один из нас может протянуть руку и потерять над собой контроль. Скрытое пламя, что-то, что горит так ярко, но почему-то мы единственные, кто может его видеть.

— Ты спрашиваешь, трахал ли он меня, Бишоп? Это то, что ты хочешь знать? Это заставит тебя оставить меня в покое? - Я смотрю на него с яростью, спрятанной так глубоко внутри меня, что я уверена, он чувствует ее жар на своей коже. — Да, Би, он трахнул меня. Он будет...

Его рука молниеносно вытягивается вперед. Его большая рука агрессивно обхватывает мое горло, но такое положение не позволяет ей причинить мне боль. Подушечки его пальцев впиваются в мою шею, и я знаю, что они чувствуют, как учащается мой пульс.

Теперь я его разозлила.

Он дергает меня вперед за горло и наклоняется ближе к моему лицу, дыша на меня сверху вниз. 

— Следи за своим гребаным языком, Валор. Я буду трахать тебя у него на глазах и подмигивать ему, пока буду это делать. Я заставлю тебя умолять меня позволить тебе кончить прямо перед этим куском дерьма. Давай. Оттолкни. Меня. Попробуй.

Его слова заставляют мои бедра дрожать. Они прижимаются друг к другу, пытаясь унять пульсацию между ними. Я хочу выбить из него всю дурь, но мое тело хочет, чтобы он помог мне найти освобождение. Бишоп, конечно, замечает это и ухмыляется.

— Ты любишь его?

Его слова заставляют меня чувствовать себя невесомой, как перышко, подхваченное ветерком, или одуванчик, исполняющий желание. Мои пальцы немеют от мертвой хватки, вцепившейся в столешницу позади меня. Я не двигаюсь, чтобы открыть рот. Я просто стою и смотрю ему в глаза.

Он приподнимает один уголок губ, усмехаясь. От запаха его одеколона мое тело становится еще горячее. Мой личный афродизиак.

Я застыла под его прикосновением. Я не смела дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

— Видишь ли, - мурлычет он мне на ухо, - Мне нужно услышать, как ты их произносишь. Скажи мне эти слова, Вэлли, и я уйду. - Его зубы игриво прикусывают мочку моего уха, дергая ее. Я чувствую, как он глубоко вдыхает, его тело напрягается над моим. Я чувствую, как его другие пальцы сжимают кулон, который висит у меня на груди, его ожерелье, которое я все еще ношу каждый день.

Его хватка на моей шее усиливается, и я стону от удовольствия. Мои бедра скользкие от тепла, которое стекает по ним. Он подталкивает мое ухо носом, наклоняя свое лицо к моему. Я даже не осознаю, что у меня на глазах стоят слезы, пока не вижу, как они капают на его костюм. Эмоции всех видов бурлят внутри меня. Любовь, печаль, похоть, боль, ярость - все они подпитывают друг друга. Я - вулкан, который вот-вот взорвется.

— Но, если ты не можешь сказать мне. Если ты его не любишь, это значит, что ты все еще моя, - шепчет он.

— Моя. - Мука в его голосе разрывает мое сердце на части. Как только он отстраняется, его большой палец поднимается вверх, медленно проводя по моей нижней губе. Он следит за моими губами, смотрит на меня так, словно я его последняя еда на земле.

Всего этого слишком много. Похоть душит меня, как дым. Я внутри горящего дома, и мне нужно выбраться из него. Здесь нет никакой надежды. Если я останусь здесь, я умру. Мне нужно выбраться, выбраться, выбраться.

Я грубо отталкиваю его назад. Прежде чем успеваю остановиться, моя рука бьет по лицу Бишопа, оставляя на его щеке ярко-красное пятно. Пощечина обжигает мою руку, и шок, сотрясающий мое тело, подобен землетрясению. Он закрывает глаза и делает глубокий вдох.

— Иди к черту, Бишоп Маверик. Тебе ни хрена не принадлежит. Я не твоя, я никому не принадлежу. Отвали, - изрыгаю я, когда мои эмоции выплескиваются на пол ванной.

Я протискиваюсь мимо него, открываю дверь и выхожу оттуда. Я хватаюсь за грудь, пытаясь вдохнуть как можно больше свежего воздуха. Всякий раз, когда я нахожусь рядом с Бишопом, это мой личный лабиринт.

Он сжигает меня заживо. Я думаю, это и есть обратная сторона любви к солнцу.

Ты не можешь подходить слишком близко, иначе тебя поглотит.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

После того, как я взяла себя в руки, отправилась на поиски Престона. Я нашла его разговаривающим по телефону. Когда он увидел меня, он поднял палец, давая мне понять, что это займет всего секунду. Закончив разговор, он подошел ко мне, потирая мои руки.

— Плохие новости, любимая. Я должен уйти.

Я поднимаю бровь. 

— Почему? - Тихо спрашиваю я.

— Только что звонили с работы. Им нужна дополнительная помощь в деле, которым они только что занялись. Твой папа может подвезти тебя домой, верно? Я просто собираюсь вызвать Uber. - Он проходил стажировку в юридической фирме, где работал его отец. Конечно, он получил первый звонок.

Я киваю головой, выдавив из себя вымученную улыбку. Он вздыхает с облегчением. 

— Отлично, напиши мне позже, я люблю тебя!

Я не думаю, что он