Пленительная мелодия - Джейн Даймонд

Какой-то парень посторонился, чтобы пропустить меня, и, когда я заняла небольшое пространство перед ним, то услышала, как он сказал своему другу:

– Как только начнется шоу, эта задница будет извиваться на моем члене…

Он говорил о моей заднице, но мне было все равно. Я не задержусь надолго. Ровно настолько, чтобы увидеть… прочувствовать шоу так, как оно должно быть прочувствовано.

Из самой гущи толпы, набитой так плотно, что они едва могли дышать, и настолько желающей увидеть Dirty, что позволили бы себе истечь кровью, если бы пришлось.

Я оставалась там, готовая истекать кровью, гораздо дольше, чем собиралась.

Как только Dirty вышли на сцену, я просто не смогла найти в себе сил уйти. Зейн был великолепен и соткан из золота, как бог солнца в свете софитов, или, может быть, бог секса, в своей облегающей белой рубашке с закатанными рукавами и пирсингом в сосках. Он пел так, что его пронзительный, мощный голос проникал в каждую темную щель в глубине бара. Мой брат тоже был самим богом в своих кожаных штанах и с гитарой в руке. Эш, который присоединился к группе всего на один вечер, чтобы сыграть на ритм-гитаре, идеально вписался в коллектив благодаря своим сексуальным татуировкам и энергичному настрою. Дилан, как обычно, великолепно играл на барабанах, размахивая руками, словно осьминог щупальцами. А бас-гитаристка Эль, в своей невероятно короткой юбке и колготках с вышивкой, с платиново-светлыми волосами, уложенными в убийственную прическу «ястреб», – была, черт возьми, кумиром для каждой девушки, которая когда-либо мечтала отжигать.

Меня поражала сумасшедшая мощь происходящего. Не только громкость или энергия, но и гигантская мощь, с которой группа с помощью музыки обрушивалась на толпу, поднимая нас за волосы и давая нам пощечины.

Я не могла уйти.

Я продолжала твердить себе: всего лишь еще одна песня… но лгала.

Мощь шоу, как я и предсказывала, едва ли можно было вместить на этой крошечной сцене. Когда пол задрожал у меня под ногами, я продолжала гадать, не погибнем ли мы все в результате масштабного обвала.

Но было так круто…

Я просто старалась быть осторожной, чтобы не сорвать голос, слишком сильно крича.

Я застегнула молнию на куртке и держала локти прижатыми к бокам, чтобы меня не облапали. Я почувствовала, как парень позади меня положил руки мне на бедра, но он опустил их, когда я оглянулась на него и покачала головой.

Я увидела, как три разные девушки снимают верх одежды, и удивилась их храбрости… или глупости.

Я видела, как кого-то вырвало прямо в центре толпы.

Я видела, как люди почти совокуплялись.

Меня чуть не ударили по голове, пять раз подряд, один раз каблуком-шпилькой, когда люди толпились вокруг.

В середине шоу парень, стоящий рядом со мной, вытащил свой член. Я была слишком потрясена, чтобы поверить в то, что увидела; я не смогла бы достаточно быстро убраться с дороги, даже если бы попыталась. На долю секунды мне показалось, что он дрочит. Потом я поняла, что он мочится в свою пивную кружку.

Он заметил, что я смотрю на него, и одарил меня пьяной, гордой ухмылкой.

– Не хочу пропустить это гребаное шоу, – крикнул он мне сквозь музыку. Затем он поднял кружку над головой, взревел, как какой-то безумный варвар, и швырнул ее вместе с мочой в толпу.

Слава богу, он отбросил ее подальше от меня. Но я восприняла это как сигнал убираться оттуда.

Мое сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в теле; я чувствовала странную дезориентацию, когда пол, который никак не получалось разглядеть сквозь плотную толпу, оказался у моих ног, а все вокруг стало каким-то эксцентричным и сверхъярким.

Однажды я вышла на городскую улицу, не смотря по сторонам. Грохот отбойного молотка по бетону, доносившийся с близлежащей строительной площадки, перекрыл звук приближающегося автобуса, который пронесся мимо меня так близко, что меня буквально развернуло. Я никогда не чувствовала себя так неуютно, как в те первые несколько секунд после того, как оказалась на грани смерти. Будучи почти расплющенной безумной толпой, когда музыка Dirty выбивала все оставшиеся клетки сознания, я испытала то же самое чувство.

Такое пугающе, благодатно возвращающее к жизни.

Когда я выбралась из толпы, охрана пропустила меня за кулисы. Джуд улыбнулся мне хитрой улыбкой и спросил:

– Довольна?

Я истерически рассмеялась.

В итоге я не облажалась.

Как только я вышла на сцену, то поняла: все, что мне действительно нужно было сделать, это выйти и сыграть чертову песню. Dirty позаботятся об остальном. В любом случае, их фанаты были ненасытными и преданными, и, по правде говоря, я мало что могла сделать, чтобы все испортить. Концерт Dirty сам по себе был событием, и намного масштабнее меня. Масштабнее любого из нас.

Эта мысль освобождала.

Зейн сказал несколько прекрасных слов обо мне, о том, кто я такая, и о работе, которую я проделала, сочиняя песни с группой, но я запомнила только некоторые из них; я просто продолжала прокручивать песню в голове, как будто, если я этого не сделаю, она может внезапно исчезнуть – аккорды, слова, все это. Но в какой-то момент я определенно услышала, как Зейн назвал меня и «гением», и «богиней».

Никакого давления.

Дилан и Эль только что ушли со сцены после сногсшибательного исполнения классической песни Dirty «Runaround», которую я написала в соавторстве с группой. Эль обняла меня, а Дилан поцеловал в щеку. Джимми протянул мне гитару, и я услышала, как брат произнес мое имя. Мэгги пришлось слегка подтолкнуть меня, чтобы сдвинуть с места.

Я перекинула ремень гитары через голову и вышла на сцену, искренне улыбаясь. Я увидела, как Джесси и Зейн с теплотой смотрят на меня, и заняла свое место между ними. Я слышала крики толпы, звуки аплодисментов, отражавшиеся от старой деревянной сцены у меня под ногами. В глазах рябило, но я видела море лиц на танцполе перед сценой и за спинами охранников. Я все еще была ошеломлена тем, какой шум здесь стоял, сколько людей они смогли втиснуть в такое маленькое помещение.

Я подумала о том парне, который швырнул свою кружку с мочой в толпу, и просто понадеялась, что никто не плеснет мочой в меня. Я подумала, что мы рискуем замедлить темп из-за акустической песни в этом месте шоу, но я верила, что Dirty знают свою аудиторию. На самом деле, мы, наверное, могли бы прямо сейчас помочиться в стаканчик на сцене, и фанаты бы взревели от экстаза. Зейн, наверное, тоже так поступил бы, если бы думал, что фанаты этого хотят.

Но мы этого не сделали.

Вместо этого мы сыграли одну из моих любимых песен Dirty из альбома Love Struck, «Road Back Home»[12]. Я знала, люди, вероятно, ожидали, что я сыграю с ребятами «Dirty Like Me», поскольку это была наша самая известная песня, но когда они спросили меня, какую песню я хотела бы сыграть, я выбрала эту. Мы с братом написали ее после смерти нашей мамы, и она стала одной из моих любимых; я всегда думала, что эта песня понравилась бы ей.

Одним из самых болезненных моментов в ее потере для меня было то, что она