Сделай это со мной снова (СИ) - Янка Рам
— Но ты не сделала так… потому что?..
— Потому что я так не умею поступать с людьми, — грустно и тихо.
— Неправильный ответ! — разворачиваюсь я, взрываясь.
Дёргаю жилет, пытаясь вдохнуть глубже.
Пуговицы летят…
— Потому что ты любишь меня, Мия! Вот — правильный!
— Всё! — хмуро ловит мою руку с бокалом, вытаскивая из пальцев. — Всё…
Стягивает узел галстука. Прижимается щекой к моему плечу, пальцы едва ощутимо скользят по моей спине под пиджаком.
— Всё… Не надо.
Го-во-ри, Мия!!
— Я люблю тебя…
Меня отпускает мгновенно.
Поднимаю за подбородок ее лицо. Заглядываю в глаза.
Целую в верхнюю губу, веду носом по щеке, вдыхая запах ее кожи.
— Могу я запросить информацию из больницы, где ты была для нашего семейного врача?
— Нет.
— Ладно. Я не стану этого делать. Вот видишь, Мия, я учусь соблюдать твои границы. Не разъеби мои, пожалуйста…
Глава 56 — Три лика Хана
Хан сегодня работает. Как простой ювелир, в своем цехе, на месте того самого ювелира.
А я делаю очередную корону для Владимира Ивановича. Последнюю.
Загибаю последнюю лапу, обнимающую бриллиант. Всё.
Красиво.
Но и близко не так красиво, как у Хана.
В полной тишине с восторгом наблюдаю за его волшебными руками через стекло.
Как "простой" ювелир, но далеко не простой…
И неожиданно теряю ориентацию от обрушившегося на меня куска воспоминания.
Я увидела первый раз его руки в дорогом глянцевом журнале, в рекламе "АрманД". Кисти были сложены в замок, между ними небрежно свисало нежнейшее колье из белого золота и голубых бриллиантов. Совершенно далёкое от классики колье. Камни были инкрустированы не в гнезда, а в пластинки металла. Так никто не делает с бриллиантами. А он сделал. Я видела похожую инкрустацию только в Риме на антикварном медальоне. Но все волшебство кадра было в контрасте между его мужскими узловатыми пальцами и этой нежностью, небрежно вписавшейся между ними.
Это был роман между нежностью и неотёсанным, но от природы прекрасным камнем.
И эти руки так вдохновили меня, что я решила сделать их из камня как интерьерную выставочную подставку для какой-нибудь своей прима-коллекции.
Оказалось это руки самого Арманова.
Мне даже тогда показалось, что я влюбилась в его каменный образ. И остыла к Алексею.
Глупо?
Да.
Но это действительно нас поссорило.
И совсем не потому, что я могла допустить такую мысль, что мы когда-то будем вместе.
Просто по щелчку изменился мой вкус.
В моей картинке мира "мужчина" вдруг стал обретать новые качества и Алексей совсем перестал вписываться.
Этот человек разрушил мой пусть и не слишком масштабный, но комфортный мир ещё до того, как мы познакомились.
Эпично.
Хотела ли я знакомства? Не как с мужчиной точно. Скорее как с кумиром в ювелирном деле. Мне очень мечталось с ним поработать.
И тут на сайте "АрманД" форма для будущих партнёров. Я отправила работы…
Меру моего разочарования после знакомства с ним можно сравнить только с разбитым сердцем!
Я хотела соприкоснуться прекрасным, с тем, кто знает в этом толк, а он… трахать меня за умеренную плату и продвижение. Абсолютно уверенный, что делает мне одолжение.
И сейчас, я сижу в шоке. Так как это всё обрушилось в мою голову за мгновение! Внезапно.
И прямо в это мгновение эта новая реальность перекраивает то, что было после. В голове муть и какой-то стробоскоп.
Давление и сердцебиение подскакивают. Мне становится дурно.
А может, тебе нехорошо, потому что ты беременна от него, Мия. И до панических атак боишься, что он узнает об этом?
Визит к гинекологу был шокирующим, да. Люди спят годами, в попытке зачать ребенка. Нам удалось сразу… Не успела я с противозачаточными.
Словно почувствовав, он снимает оптику и переводит на меня взгляд.
— Мия?
Мои губы нервно дёргаются в неуверенной улыбке, в попытке сказать, что все хорошо.
Но все плохо. В ушах шум и я чувствую слабость.
— Мия!
Хватаюсь за бутылку с водой.
Снимает перчатки, оптику.
Заходит ко мне.
За подбородок поднимает моё лицо, заглядывая в глаза.
— Что с тобой?
— Я просто не поела с утра. Но я закончила. И я сейчас… поеду.
— Подожди меня.
Хан включает проектор, переносящий изображение бриллиантов, с которыми он работал на большой экран.
— Итак, у нас три роскошных голубых "Маркиза" по два карата, — его низкий голос в усилитель звучит ещё более подавляюще. — Владелец хочет эксклюзивное повседневное украшение для дочери-подростка. До завтра я жду ваши эскизы на почту.
Оставляет картинку на экране.
Протягивает мне руку.
У меня раздваивается, а потом растраивается внутреннее восприятие Хана.
Я не могу собрать все эти версии в одну. Хан — как абсолютно талантливый мой кумир. Хан — как циничный психопат, не знающий слова нет. И Хан — как ранимый, со сломанными настройками, но любящий меня мужчина.
И все эти версии — он.
Не так быстро, пожалуйста… Это очень сложная головоломка не для новичков. И моя голова сломана, вслед за разбитым сердцем.
Хан не выносит общественные лифты. И мы спускаемся по лестнице.
— Мия! — снова разворачивает меня к себе. — Вслух, пожалуйста…
Открываю рот, чтобы объяснить. Но это все невозможно объяснить.
И я просто с изматывающей болезненной тоской, снова глажу его скулу.
— Что-нибудь скажи мне, — просит он.
— Мне очень нужна твоя защита.
— От кого?
— От тебя же.
Нахмуривается, зависая взглядом в пространстве.
— Точнее.
Киваю.
— Не покушайся на мою свободу воли. И на мою личную информацию.
— Я ни к чему не прикасаюсь, клянусь.
— Обещай, что у меня всегда будет выбор. И ты не будешь меня принуждать ни к чему, ни силой, ни шантажом. Ты не будешь устраивать слежки, контролировать меня дальше, чем это требует элементарная безопасность. И только открыто для меня! С моего разрешения.
— Так и есть.
— Не будешь вводить меня в заблуждение, искажать картину происходящего. И ты не будешь вмешиваться в мои отношения с другими людьми. А выяснять их исключительно со мной. Здоровыми способами.
— Другими — это мужчинами?
— Боже, Хан! Я серьезно!
Ухожу вперёд. Догоняет.
— Обещаю.
— Почему я не верю?!
— Мне на Писании или на детекторе это повторить?
— Это ничего не поможет, увы.
Плевал ты на чужие правила! Это должно быть твоё решение!
— Даю слово.
Как страшно поверить, боже…
Как хочется бежать, сверкая пятками. И спрятавшись, умереть там от тоски по нему.
Внутри него никуда и никогда не денется тот самый психопат. Ты это понимаешь, Мия?!
Да…
— А ты прекратишь нашу истерику, — просит он.
Разворачиваюсь, обнимая
