Во власти Деспота - Марика Крамор
– Ты тоже свинину не ешь?
– Ну не очень люблю, но если подсунут, могу зацепить. А что? – подозрительно интересуется Камиль.
А Алина прыскает в кулак, потому что я ей все уши прожужжала, что Мариб не ест свинину, а говядину и баранину я готовить не умею, мол, выручай, подруга!
– Что вы смеётесь?!
– Да мы о своём, о девичьем, – наконец Алина принимает участие в разговоре. – Не обращайте внимания.
– Договор. Ну? Как ты? – обращается ко мне Камиль.
Завязывается непринуждённая беседа, в ходе которой мужчине удаётся успокоить «будущую родственницу» и у меня действительно получается немного расслабиться.
– Ладно, ребят, хорошо с вами. Но мне пора.
Алина начинает собираться.
– Уходишь, – тяну расстроенно. Время так быстро летит. Да и мне уже малышом пора заниматься. Надо будить мою кроху.
– Да, мне тоже пора. Я тебя подкину. Мир, мы поедем.
Алина вопросительно смотрит сначала на Камиля, потом на меня.
Она теперь недоверчиво относится к мужчинам, и даже вот такие простые ни к чему не обязывающие жесты ее напрягают.
Подруга пытается возражать, но Камиль спокойно гасит ее сопротивление уверением, что это его нисколько не стеснит и, попрощавшись со мной, галантно распахивает перед Алиной дверь.
А она крепко обнимает меня и шепотом – так, чтобы услышала только я – тихонько сообщает:
– Я с ним не поеду.
И выходит из палаты.
Я цокаю языком и неуверенно пожимаю плечами. На секунду беру в руки телефон, чтобы вновь убедиться: экран пуст. Ни одного звонка или сообщения так и не поступило.
Глава 44
Я одела Дамира потеплее. Мне кажется, он замёрз. Каждый день любуюсь своим крохой и сердце замирает. Я так люблю моих мальчиков… самых родных.
Правда… Мариб так и не позвонил. За два дня ни разу. Зато я набрала Яне и она меня успокоила: ее Рома недавно вышел на связь и сообщил, что они скоро вернутся.
Возможно, мне это только показалось… но в голосе Яны чувствовалось явное облегчение. Она тоже переживала! И тоже ничего не знала!
Прибью его, когда приедет! Как так можно?! Я ведь места себе не нахожу! Из-за моего стресса и Дамирчик чувствует себя взволнованно!
Ну точно придушу!
Любовно поправляю одеялко сыну, прислушиваюсь к ровному дыханию и немного успокаиваюсь.
Выхожу в коридор, чтобы попросить медсестру приглядеть за малышом. В душ хочу сходить. Как будто вода частично поможет избавиться от неприятных мыслей.
Внезапно чьи-то сильные руки хватают меня и вплотную прижимают к крепкому телу.
А я уже чувствую родной запах. Наконец-то!
Не вижу его лица, но точно уверена, это он.
Мариб сжимает меня в объятиях, но не слишком сильно.
– Лучше бы тебе не показываться мне на глаза. Я тебя точно ударю! Как так можно а?! Прибить готова, – обнимаю его руки. Как я его люблю…
– Прости, малыш. Это первый и последний раз, обещаю.
Утыкается носом мне в шею и чуть прикусывает.
– Пойдём.
Не выпускает из объятий. И заставляет идти вперёд.
Комната для посещений вся завалена цветами. Кажется, они повсюду.
– Твоих рук дело? Ммм?
Пытаюсь повернуться в кольце его рук. Но он не позволяет.
– Я просто пытаюсь тебя задобрить. Чтобы ты не ругалась. Обещаешь?
– Да щааас! Ты у меня ещё и по лицу отхватишь! – изнутри поднимаются волны возмущения! Как он мог пропасть?! Вот так просто взять и пропасть! – И вообще! Знаешь что?!
Резко отстраняюсь и оборачиваюсь.
И… слова застревают в горле.
У него все лицо разбито. Просто всмятку. Я такого никогда не видела… Боже.
Очевидно, я меняюсь в лице, потому что Мариб тут же начинает меня перебивать. И главное, выглядит это достаточно воодушевленно:
– Мир, да это вообще пустяки!
Ну да. Ещё глаз заплыл. Кошмар… Чувствую, как начинает дрожать нижняя губа. Его избили. Так сильно…
– Мариб, – шепчу еле слышно, – что это?
– Где? – наигранно удивляется. – Аааа.. это? Нууу… ээ-это… на тренировке спарринг-партнёр попался сильный. Вот!
– Я спрашиваю. Что. Это. Такое.
Видимо, он понимает, что сейчас его дурацкие штуки совсем не к месту. Совершенно!
– Мы просто с Ромой немного… Ээээ… В общем это все случайно вышло. Лицо быстро заживёт. Не боись!
Брови рассечены. Нос у него и так перебитый был. Ой, ужас. Неприятный холодок ползёт по спине.
– Рассказывай.
– Что… тренировка не прокатила, да?
Я отхожу на шаг назад. И складываю руки на груди.
– Я жду, – строгость сейчас мое второе Я.
– Эмм… – вновь тянет уклончиво. Издевается что ли?! – Я с Ромой подрался?
– Дальше!
– Нууу… вступился за… за… – две подсохшие кровавые раны, где ещё несколько дней назад были брови Мариба, устремляются вверх. – Может… бабушку?!
– Ты приехал с мясорубкой вместо лица и даже не потрудился придумать весомое и правдоподобное объяснение?!
– Я старался! Честно! Но я до последнего думал, что драка с Беркутом прокатит.
– Еще варианты! Быстрее! – я повышаю голос, потому контроль медленно покидает меня. Ну как так, а?!
– Ничего незаконного! Правда! Все в порядке. Ну отхватил немного. Подумаешь…
– Мариб!
– А ты что, решила, я так легко прощу все, что было? Нет. Я такого не прощаю. Никому.
– Идиот, а! – подхожу и со всей дури бью его в грудь. А потом ещё приземляюсь чуть ниже кулаком.
А Мариб резко меняется в лице. Смыкает губы. И хватается за ребра. Глаза у него чуть ли не вылетают из орбит. Он не смог сдержать краткий стон.
– Что?! – делю шаг вперед и беспокойно заглядываю в ярко-голубые глаза. – Что такое?!
– По рёбрам… – с трудом выжимает из себя слова, стиснув зубы, – не бей только… вот, – указательным пальцем тыкает себя в плечо. – Сюда лучше.
И снова морщится.
Я отхожу от него и усаживаюсь на диванчик. Ой-е-ей…
– Снимай!
– Кого?
– Не кого, а что! Футболку снимай! – у Мариба сейчас такое глупое выражение лица… ну если можно назвать это месиво лицом, конечно. – Давай же!
– За… зачем это? – упирает руки в бока.
– Быстреее-е…
– А ты чего командуешь, а?!
– Не хочешь по-хорошему? Так. Ладно, – с серьёзным видом встаю и делаю первый шаг к Марибу. – Сам напросился!
– Стоп! Хорошо. Уговорила. Я сам лучше. Сейчас…
Зацепив пальцами нижний край футболки, поднимает руки, открывая моему потрясённому взору вид на потемневшие следы ударов.
В ужасе приложив ладонь ко рту, я медленно оседаю обратно на диван. Это бесчеловечно…
Чувствую, как нижняя губа дрожит.
– Вот только давай плакать не будем? – продолжает морщиться. – У меня все нормально!
