Гремучая смесь (СИ) - Озолс Агата

Посмотрела наверх, где, все еще молча, стоял Пашка, хлопнула себя по лбу и вернулась на крыльцо.

— Саша! — заорала на весь дом.

Сашка откликнулся молниеносно, словно ждал.

— Я тут.

— Отвези нашу гостью, куда скажет, — распорядилась Катерина. — Что бы у ее папаши никаких претензий не было. Где Иван?

— Мы рисуем в саду, — четко ответил Сашка.

— Скажи ему, чтобы пока в дом не заходил. Нам с его папой поговорить нужно. И давай уже, увози ее.

Вернулась в дом, поднялась по лестнице. Пашка осторожно попятился, уступая дорогу.

Катя вошла в его спальню, села на кровать.

— Иди сюда, дорогой!

Африканец вошел.

— Значит так, — сказала Катерина и ткнула в него пальцем, — если я еще, хоть раз увижу рядом с тобой эту селедку или еще какую-нибудь левую бабу, узнаешь, если ли у меня огонек и насколько он велик. Я ясно сказала?

Африканец не ответил, с восхищением разглядывая Катерину.

— Кивни, если понял.

Он кивнул.

— Хорошо. А теперь скажи, кольцо, что я у тебя нашла, для меня покупал?

— А для кого же еще? — вопросом на вопрос ответил Африканец.

— Для меня? — повторила Катерина.

— Да.

— И где оно? — продолжила она.

Пашка подошел к шкафу, открыл. Пусто. Оглядел комнату. Его вещей не было, Катерина все успела уложить в чемодан. Откинул крышку, вывалил содержимое на пол, поверх ее одежды. Выкопал из получившейся кучи свой пиджак, достал коробочку, протянул Кате.

Она приняла ее, достала кольцо и надела себе на палец.

— Я согласна, — заявила, глядя на Пашку в упор.

Это было так неожиданно, что Африканец не нашел, что сказать.

— А-а-а, — протянул, глядя во все глаза на эту решительную женщину.

— Будем считать, что ты только что сделал мне предложение, — категорично заявила Катя. — Ты предложил, я согласилась. Возражения есть?

Пашку ощутил, как отлегло от сердца. Возражения?! Она серьезно?!

— Никаких!

И полез целоваться.



Эпилог

— Жена! — забасил чудо — зверь на весь дом.

Дом дрогнул, но выстоял. Только стекла легонько зазвенели.

— Жена, выходи! Муж пришел!

Сразу вспомнился мультик про Винни Пуха. Как он там говорил? «Открывай сова, медведь пришел»? В тему.

— Жена занята! — заголосила в ответ из кухни.

И ведь действительно занята, правду сказала. И дело у меня важное, оторваться нет никакой возможности.

Дверь бухнула, и по дому прошлась стая маленьких медвежат. Бух, бух, бух. Кстати, а медведи живут стаями? Кажется, нет. Но сейчас это неважно. Мои медведи точно живут, про остальных не знаю.

Медвежата пробежались по холлу, никого там не нашли и ринулись на кухню.

— Ты что, — от негодования у Родимцева даже голос изменился. Стал как-то на порядок тише. — Издеваешься?

Я замотала головой, давай понять, что ничего подобного. Совершенно не издеваюсь. Наоборот, все очень серьезно — я ногти на ногах крашу. Красным, между прочим, лаком.

Вот скажите мне, почему так: если лак светлый, незаметный, то у меня все получается идеально. Но стоит только взять что поярче — бац! Одна кривизна и никакого гламура.

Пашка посмотрел на мою напряженную позу, вывернутую в немыслимой йоге ногу и высунутый от усердия язык, оценил ситуацию и проникся важностью момента.

— Помочь? — предложил сосредоточенно.

На минуту представила, как он сядет рядом и будет так же, с высунутым языком и наморщенным лбом разрисовывать мне ногти, и стало смешно. Рука чуть дернулась.

— Осторожнее! — прошипел Родимцев страшным шепотом.

— Иди к черту, — не отрывая взгляда от ногтей, огрызнулась я.

— Муж с работы пришел, — немного уязвлено напомнил мне Родимцев все тем же шепотом.

— Иди к черту, муж, — повторила ему.

— Не любишь ты меня, — вздохнул Пашка.

— Люблю.

— Я этого совсем не чувствую, — тоном сварливой жены возрастил мой муж.

— Я сейчас занята.

— Ребенок где?

— У Яковлевых.

— А покушать?

— На плите.

— А поцеловать?

— Родимцев! — возвысила я голос.

— Родимцева! — повторил он за мной.

Я тяжело вздохнула.

— Ты меня совсем не любишь, — пришла моя очередь жаловаться.

— Люблю, — отмахнулся он и пошел исследовать содержимое кастрюлей.

Нашел котлеты, взял одну и откусил большой кусок.

— Я этого совсем не чувствую, — сказала его спине.

Спина замерла.

Потом Пашка повернулся ко мне лицом, быстро-быстро пытаясь прожевать кусок котлеты. Как бы не поперхнулся, бедный.

Муж сделал над собой усилие, проглотил еду и, помахав у меня перед носом рукой, в которой была зажат кусок рубленного мяса, сообщил:

— Я сейчас занят.

И глазки сделал жалостливые — жалостливые.

Пришлось плюнуть на ногти, все равно все размазала, нужно будет переделывать, подниматься и греть обед. Не люблю я, когда он кусочничает. Прямо как сирота казанская, честное слово.

— Давно Ванька ушел? — спросил Павел, помогая мне накрыть на стол.

— Еще с утра. Лика с девочками за ним пришли.

— А ты?

— Работала. Нужно было заказ сдавать, сроки горели.

— Сдала?

— Обижаешь.

— На завтра какие планы? Работы много?

— Завтра у меня выходной. Буду с Ванькой гулять, — ответила и посмотрела на ногти. Да, до мастера мне далеко. — Только на педикюр съезжу.

Павел перехватил мой горестный взгляд.

— Не расстраивайся, — утешил. — Я тебя все равно люблю. Даже с такими извазюканными ногтями.

И не дав мне обидеться, как следует, добавил:

— У меня завтра тоже будет выходной. Проведем весь день вместе.

И тут же шаловливые медвежьи лапы погладили мою попу.

— Руки! — я замахнулась на мужа лопаткой, которой переворачивала котлеты. — Марш за стол.

Павел горестно вздохнул, убрал руки и устроился за обеденным столом.

Прошло уже два месяца с того дня, как я согласилась стать его женой. А точнее, сначала сделала за Родимцева предложение самой себе, и сама же дала на него согласие.

Пашка тогда обалдел настолько, что даже сказать ничего не мог, только моргал, как полярная сова. А Ванька, когда узнал, что мы поженимся, пришел в совершеннейший восторг.

Спустя несколько дней после нашего эпического выяснения отношений, нас покинул Александр. Его отпуск закончился, пора было возвращаться домой. В разговоре с Родимцевым, он упомянул, что его уже ждет новая работа.

Тем же вечером, уложив Ваньку, Павел сообщил, что не намерен тянуть с женитьбой. И вообще, срок аренды дома заканчивается, и нам пора паковать вещи.

— Так что у тебя есть выбор, дорогая. Можем пойти в наше консульство и пожениться прямо завтра с утра. Можем полететь в Москву и закатить пир горой. Пригласим олигарха с женой, твоих родителей и еще кучу народа. Я в смокинге, ты в белом платье с кринолином и занавеской на голове. Лимузин, цветы и ресторан на тысячу человек. Как тебе?

Это было очень похоже на месть за мое сольное выступление пару дней назад. Но, ни регистрироваться завтра в консульстве, ни играть безумную свадьбу в Москве мне совершенно не хотелось.

— А еще варианты есть? — поинтересовалась, потому что успела неплохо изучить своего жениха.

— Есть, — подтвердил мою догадку Павел. — Кир арендовал дом в ЮАР, на берегу океана. Приглашает в гости. А мне предложили там поработать пару месяцев. Так что вылетаем послезавтра, на пару дней остановимся у Яковлевых, осмотримся и решим, что делать. Там рядом есть неплохие варианты с жильем. Регистрируем брак в Претории в нашем консульстве, свадьбу играем на берегу океана. Хочешь, будем втроем — ты, я и Ванька. Хочешь, можем позвать семейство Яковлевых. Лика с девочками уже там. Ну, и какой будет твой положительный ответ?

— Летим в ЮАР, — согласилась я.

— Тогда нужно собирать вещи. Ты в этом большой специалист, — поддел меня Павел.