Анна Тодд - После

– Тесс, – хрипит он.

То, как он произносит мое имя, сначала разбивает мне сердце, а затем исцеляет его. Несколько секунд он выпутывается из одеяла, затем заводит руки мне за спину и прижимает к себе. Грудь его мокра от пота, но я не двигаюсь. Я слышу, как бьется его сердце, быстро качая кровь возле моей щеки. Бедный Хардин! Я обнимаю его. Он гладит меня по волосам, в темноте повторяя мое имя снова и снова, будто заклинание.

– Хардин, с тобой все в порядке? – одними губами произношу я.

– Нет, – признается он.

Его грудь поднимается и опускается медленней, но дыхание еще неспокойно. Не хочу допытываться, что за кошмар ему сейчас снился. Не спрашиваю, хочет ли он, чтобы я осталась, я и так это знаю. Когда я приподнимаюсь, чтобы погасить лампу, он вздрагивает.

– Я собираюсь выключить свет или ты не хочешь? – спрашиваю я.

Он расслабляется, отпуская меня.

– Выключи, пожалуйста, – просит он.

Комната погружается в темноту, и я кладу голову ему на грудь. Думаю, что уснуть в такой позе, лежа друг на друге, будет сложно, но ему удобно лежать так, и мне тоже. Его сердце стучит так успокаивающе, гораздо приятнее, чем дождь за окном. Я отдала бы все, чтобы лежать вот так каждую ночь, чтобы он обнимал меня и тихо дышал мне на ухо.

Просыпаюсь от того, что Хардин ворочается подо мной. Поднимаю голову с его груди и встречаюсь взглядом с зелеными глазами. При свете дня я не сразу вспоминаю, как я здесь оказалась. Не могу понять выражение его лица, и это меня беспокоит. Пытаюсь подняться, но шея и ноги затекли.

– Доброе утро. – Он мягко улыбается, успокаивая мои волнения.

– Доброе утро.

– Ты что?

– Шея затекла, – говорю я.

Хардин поворачивает меня спиной к себе. Внезапно он кладет руки мне на шею, и я вздрагиваю. Но быстро успокаиваюсь, когда он начинает нежный массаж. Я закрываю глаза; изредка вздрагиваю, когда он нажимает на больное место, но боль быстро исчезает, пока он трет.

– Спасибо, – говорит он первым.

Я поворачиваюсь к нему.

– За что?

Может, он намекает, что я должна поблагодарить его за массаж?

– За то, что мы пришли сюда. И за то, что остались.

Щеки краснеют, и он опускает взгляд; Хардин не перестают меня удивлять.

– Ты не должен благодарить. Хочешь поговорить об этом? – Я надеюсь, что он скажет «да». Хочется узнать, о чем он думает.

– Нет, – говорит он, и я киваю. Мне хочется расспросить его, но я знаю, что будет, если к нему приставать.

– Я хочу поговорить о том, как сексуально ты смотришься в моей футболке, – шепчет он мне на ухо.

Он наклоняет мою голову к своей, и его губы касаются моей кожи. Я закрываю глаза, когда его пухлые губы прихватывают мочку моего уха и осторожно дергают. Я чувствую его эрекцию, и это вызывает во мне невероятную слабость. Он в том настроении, когда я могу расслабиться и получать удовольствие.

– Хардин, – ласково произношу я, и он усмехается, целуя меня в шею.

Его руки двигаются по моему телу, большой палец оказывается за поясом моих огромных штанов. Сердце начинает биться чаще, я отрывисто дышу: его рука скользит в мои штаны спереди. Это всегда действует на меня одинаково: я сосредоточиваюсь на ощущениях. Другой рукой он обхватывает грудь и шумно выдыхает, теребя сосок пальцем.

– Не могу насытиться тобой, Тесс, – страстно хрипит он.

Его рука опускается в мои трусики, и он подтягивает меня к себе так близко, насколько возможно. Его член упирается в меня. Я беру его руку и вынимаю из своих трусиков. Когда я поворачиваюсь к нему лицом, он, хмурясь, отворачивается.

– Я… я хочу кое-что сделать, – медленно неловко шепчу я.

На хмуром лице появляется улыбка, он берет меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Что именно ты хочешь? – спрашивает он.

Точно не знаю; знаю только, что хочу, чтобы ему было так же хорошо, как и мне. Я хочу видеть, как он теряет контроль над собой, как это было со мной, в этой комнате.

– Я не знаю… Чего ты хочешь? – В моем голосе слышна растерянность.

Хардин берет мои руки и скользит ими по выпуклости на своих штанах.

– Я очень хочу, чтобы твои пухлые губки попробовали меня.

Я задыхаюсь от его слов, чувствуя нарастающее давление в паху.

– Ты хочешь этого? – спрашивает он, поглаживая моей рукой свой член.

Он пристально смотрит на меня, оценивая мою реакцию. Я киваю и сглатываю слюну, и он улыбаясь садится и подтягивает меня к себе. Меня наполняют волнение и желание одновременно.

Громкий сигнал вызова эхом разносится по комнате. Хардин со стоном хватает со стола телефон. Смотрит на экран и вздыхает.

– Я сейчас вернусь, – говорит он и выходит из комнаты.

Когда он возвращается через несколько минут, настроение его снова меняется.

– Карен на кухне. Завтрак почти готов.

Он открывает шкаф и, не глядя на меня, быстро натягивает футболку.

– Хорошо.

Я встаю и выхожу к себе, собираясь надеть бюстгальтер прежде, чем спуститься вниз, к его родственникам.

– Увидимся внизу, – говорит он таким тоном, что я сразу чувствую растущий комок в горле.

Хардин замкнутый – мой самый нелюбимый тип Хардина, он нравится мне даже меньше, чем Хардин сердитый. Кто ему звонил и почему он так ощетинился? Почему он не может оставаться в хорошем настроении?

Я снова киваю и выхожу в коридор, где так вкусно пахнет беконом, что в желудке сразу начинает урчать. Я надеваю лифчик и туго завязываю шнурок на клетчатых штанах. Подумываю снова надеть платье, но решаю, что с утра в нем будет неудобно.

Глядя в большое зеркало на стене, причесываюсь пальцами и протираю глаза. Когда я выхожу из комнаты, дверь напротив открывается. Не глядя на Хардина, внимательно изучаю обои и прохожу по коридору. Я слышу сзади его шаги, и когда я оказываюсь у лестницы, его рука нежно берет меня за локоть.

– Что случилось? – спрашивает он, с беспокойством глядя на меня.

– Ничего, – резко отвечаю я.

Я сегодня слишком эмоциональна и к тому же еще не позавтракала.

– Нет, скажи, – требует он, наклоняясь так, чтобы смотреть на меня в упор.

– Кто тебе звонил?

– Никто.

Он врет.

– Это Молли?

Я не хочу этого знать. Он не отвечает, но по выражению лица я понимаю, что права. Он вышел из комнаты, когда я собиралась… сделать это для него… чтобы ответить на звонок Молли? Я должна сердиться еще больше, чем сейчас.

– Нет, Тесса… – начинает он.

Я выдергиваю руку из его пальцев, и он стискивает зубы.

– Привет, ребята!

В коридоре появляется Лэндон, и я улыбаюсь. Он лохматый, и на нем такие же клетчатые штаны, как на мне. Он очаровательно невыспавшийся. Прохожу мимо Хардина навстречу ему. Я не хочу, чтобы Хардин видел, как мне больно от того, что он болтал с Молли, когда мы были вместе.