Сесилия Ахерн - Игра в марблс
Ли тоже готовится, проверяет свое отражение в карманном зеркальце, накладывает еще более густым слоем помаду – губы словно после инъекций ботокса, – а затем, мотнув гривой, распахивает дверь. В изумлении я озираюсь по сторонам. Повсюду деревья, серый бетон скрыт под великолепным слоем зелени. И посажена вся эта зелень в необыкновенные горшки, испанские, мексиканские, с дивной мозаикой. Гирлянды фонариков натянуты между деревьями, свечи указывают нам извилистую тропу в этих джунглях. Мы словно попали в таинственный парк, спрятанный внутри бетонной многоэтажной парковки. Тут серый цвет встречается с зеленым, тьма со светом, сделанное человеком с творением природы.
– Привет, девочки, – окликнул нас сбоку молодой человек, и мы обернулись в испуге. – Где пригласительные?
Мы только рты разинули, а ответить не нашлись.
– Она – гостья Дары, – выдавила я из себя наконец. Ли явно не могла произнести ни слова.
– А, отлично, – сказал он, вставая. – Покажу вам дорогу. Простите, что спросил приглашение, это все Ивлин, она с прошлого года осторожничает: пришли не те люди, и все пошло наперекосяк.
Мы пошли следом за молодым человеком по петляющей дорожке среди деревьев. Ну точно, я в сказку попала.
– Это вы все тут так обустроили? – спрашиваю я.
– Ага. Клево, правда? Ивлин только что вернулась из Таиланда, там у них каждый месяц справляют лунные праздники. Конечно, это не совсем Тай, но бетонные джунгли – вполне тема.
Тропа завершилась, приведя нас, по-видимому, в гостиную. Огромная люстра из красиво изогнутого стекла низко свисает с бетонного потолка, в ней вертикально торчат большие свечи, воск оплывает по сторонам. На полу – широкий восточный ковер, большое количество коричневых потертых кожаных диванов, и на них, словно на вечеринке, расселись полтора десятка человек, болтают. Музыка играет – не слишком громкая, расслабляющая, та самая, отголоски которой мы слышали с другого берега. Девушка – прямо-таки нимфа в обтягивающем комбинезоне с блестками – танцует сама по себе, закрыв глаза, перебирая пальцами струны невидимой арфы. Кто-то обернулся нам навстречу, большинство просто улыбались – приветливые ребята, присматривались к нам и никуда не спешили. Разновозрастные, явно богема, очень клевые, очень непредсказуемые, куда до них нам с Ли, матери троих детей и нянечке Кардашьян.
– Вот он! – сказала она, быстро ткнув пальцем. Ли юркнула к Даре, они обнялись. Через мгновение, не размыкая объятий, она крикнула мне:
– Марлоу.
Я кивнула. Марлоу. Значит, я пришла сюда, чтобы познакомиться с Марлоу.
– Марлоу! – завопил Дара, потом свистнул и кивком указал на меня.
Потрясающе красивый мужчина обернулся к нам с дивана, где собралась своя компания. В облегающих черных джинсах, угольной футболке, рабочих ботинках, идеальная форма, руки накачаны, длинные черные волосы с одной стороны заправлены за ухо, с другой падают ему на лицо. Джонни Депп – и на двадцать лет моложе. Прищурив один глаз, он втягивал в себя сигаретный дым, в другой руке держал бутылку пива. Он оглянулся на меня, медленно прошелся взглядом. Под этим пристальным взглядом я поежилась, не зная, куда себя девать. Ли тоже посмотрела на меня и засмеялась.
– Удачи! – Вскинула оба больших пальца и устремилась к бочонку пива, обложенному льдом.
Я с трудом сглотнула. Марлоу улыбнулся, расстался с клевой девочкой-бабочкой, чей брюшной пресс был весь изукрашен пирсингом. Он остановился прямо передо мной, вплотную, слишком близко для совершенно незнакомого человека.
– Привет.
– Привет, – улыбнулся он. Он присел на спинку дивана, теперь глаза у нас на одном уровне. Смотрит так, словно я его забавляю, но не обидно.
– Меня зовут Сабрина.
Оглянувшись, я вижу, как Ли устраивается на диване с большой компанией, пиво в руках, вполне довольна жизнью. Попробую-ка и я расслабиться.
– Я потеряла шарики, – улыбаюсь я в ответ.
– Тогда ты пришла в самое подходящее место, – усмехнулся он. – Пойдем ко мне в студию.
Он поднялся.
Я засмеялась в ответ, и он поначалу был озадачен моей реакцией, но все же двинулся куда-то, и Ли жестом велела мне следовать за ним. Я прошла вслед за ним под деревьями по другую сторону «гостиной», и убедилась, что он говорил по делу: к стене парковки примыкали офисы и студии.
– Что это за место?
– Совет по делам искусства разрешил нам работать здесь. Их осенила прекрасная идея, как использовать это место: на каждом уровне что-то свое, на третьем этаже выставки, на пятом театральные представления. Мы тут уже год.
Он отпер дверь и вошел.
Внутри повсюду сияло стекло.
– Ох, как красиво! – Я оглядывалась по сторонам и не могла остановиться – куда ни повернусь, шедевр из стекла: кружка, стакан, ваза, стеклянная панель, люстры, потрясающие цвета, некоторые были разбиты и вновь восстановлены из осколков, ошеломляющая красота.
Он уселся на стол, болтая ногами, наблюдая за мной.
– Ты делаешь шарики, – сказала я, заметив в углу витрину, за ней перемигивались маленькие сферы, и сердце у меня вновь сильно забилось.
Я сняла с плеча сумку, достала оттуда каталог, внутри словно огонь разгорался. Я подошла к Марлоу, протянула ему папку.
– Мой отец собирал коллекцию марблс. Я нашла этот каталог в его вещах, тут все его шарики, но двух не хватает. – Я хотела поскорее открыть те страницы, где были описаны пропавшие шарики, но он остановил меня, положил руку мне на руку и так и держал, читал не торопясь отцовские записи.
– Невероятно, – сказал он.
– Я понимаю, – ответила я и гордо, и неуверенно, поглядывая на его руку, которая обвивалась вокруг моей, а он словно бы этого и не замечал, словно ничего естественнее и быть не могло. Он переворачивал страницу за страницей, его пальцы пробегали по моим костяшкам, отчего я нервничала и в то же время чувствовала себя необычайно живой. Я замужняя женщина, не годится мне стоять тут почти в полночь, держась за руки с клевым красавцем-художником, но уходить я не собиралась. Он внимательно изучал каждую страницу, медленно водя пальцами по моей руке.
Это все из-за луны.
– Замечательная коллекция, – сказал он наконец. – Значит, он предпочитал стекло.
– В каком смысле?
– Шарики бывают глиняные, стальные, пластмассовые. Но он собирал только стеклянные.
– А, да, я не обратила внимания.
– Несколько стальных у него есть. Но стеклянные, сделанные вручную, самые красивые, – сказал он с улыбкой. – Впрочем, я, конечно, необъективен. Каких недостает?
