Даниелла Шоу - Атлас и кружева
Салли, у которой тут же улучшилось настроение, бодро встала с дивана.
— Ну, матери этого ребенка пора ехать в «Нору Лауры». И не гляди на меня такими испуганными глазами; я и там не собираюсь делать глупостей. Во-первых, мне этого ни за что не позволят Марион и Лаура, а во-вторых, так я скоротаю время. Последние дни тащатся как черепаха.
Хью взял пиджак, вынул из кармана ключи от машины и поцеловал Салли.
— Обещай, что будешь беречь себя.
— Обещаю.
— Позвонишь, если понадоблюсь?
— Да, — улыбнулась она. — Если понадобишься, позвоню.
В сочельник утром Серена решила съездить в «Баррингтон» кое-что купить. Подарки на Рождество были у нее заготовлены, но она вспомнила, что у Вивьен любят делать друг другу маленькие презенты и на сочельник.
— Не спрашивай почему. Так с давних пор было заведено в семье Чарлза, — сказала сестра Серене. — Я думаю, это какая-то скандинавская традиция.
Стоя на эскалаторе, Серена вспомнила, что фамилия сестры Андерсон и что она вполне может быть скандинавской. Странно. До сих пор она об этом не думала. Но сейчас надо было думать не об этом, а о подарке Вивьен. С Чарлзом и Гаретом проще. Впрочем, как и с Хью. Всем по набору фирменных мячей для гольфа.
Переходя от отдела к отделу, Серена обратила внимание на серебряные и позолоченные зеркальца, которые можно носить в сумочке. Размер был подходящий, но проблема заключалась в том, какое из них выбрать. Остановившись на трех, она по очереди поднесла их к лицу и полюбовалась своим отражением. И вдруг увидела то, что показалось ей смутно знакомым.
Серена положила зеркала на прилавок и обернулась к серии миниатюр Марион Лесаж. И тут ее осенило! Рамки этих миниатюр были такими же, как у спрятанного Хью портрета Стэнли! Только на этих картинах — если не считать двух малиновок в снегу — были изображены цветы, а не животные. Не этот ли художник писал Стэнли?
— Очаровательно, правда, миссис Баррингтон?
Удивленная Серена подняла глаза.
— Извините, вы едва ли меня помните. Я Селия Мюррей, новая заведующая отделом товаров для детей.
— Да, конечно, — солгала Серена. Она никогда не заходила в этот отдел и, естественно, никого тут не знала.
— Любуетесь работами Марион Лесаж? Увы, тут только эстампы. Оригиналы хранятся в этой чудесной галерее в…
Не дослушав, Серена впилась взглядом в правые нижние углы миниатюр. Лесаж! Точно!
— И что же, эта Марион Лесаж принимает у вас заказы?
— Я не в курсе, — ответила миссис Мюррей. — Вы можете съездить в галерею и узнать у самой миссис Лесаж. А лучше спросите у мистера Баррингтона. Ведь художественная секция — его дитя, если можно так выразиться.
Серена задумчиво кивнула. Может быть, у этой Лесаж удастся узнать, кто ей заказывал миниатюру Стэнли: сам Хью или его подружка из зеленной лавки.
— Кстати, о детях! — громко воскликнула миссис Мюррей. — Как поживает ваша подруга? Та самая, которая собирается рожать? Мистер Баррингтон сказал, что она не хочет забирать коляску до родов, а я ответила ему, что это разумная предосторожность…
Сбитая с толку Серена молча смотрела на Селию. О чем говорит эта женщина? У них нет никакой подруги, ожидающей ребенка! Она закусила губу и крепко задумалась. Нет! Это невозможно! Джулия не могла забеременеть! Хью обещал! Почувствовав спазмы в желудке, Серена быстро попрощалась и опрометью выскочила из магазина.
— Проклятье! — пробормотала она, рывком включая передачу. — Где эта чертова галерея? В Элмсмарше? Нет, — зловещим шепотом произнесла она, — в Элмсмарше не галерея, а наша подруга Джулия! Пожалуй, сначала следует наведаться туда!
Поток покупателей, с утра запасавшихся на Рождество овощами и фруктами, почти иссяк, и Терри послал Джулию на кухню сварить им по чашке честно заслуженного кофе. Когда в «Горшки и букеты» зашла Серена, там была только одна пожилая покупательница.
— Как ваш ревматизм, миссис Эйч?
— Ничего, Терри, жить можно. Слава Богу, Шейн и Дебби пригласили меня на рождественский обед!
— Вот и хорошо, — откликнулся Терри. — Желаю вам как следует отпраздновать.
Серена поморщилась и исподтишка осмотрела магазин, пытаясь обнаружить следы Джулии. В задней комнате послышался какой-то шум, и Серена на мгновение увидела поразительно стройную фигурку в джинсах и чудесные белокурые кудри.
Что, Хью, опять на блондинок потянуло? — подумала она. Но таких бедер у беременных не бывает. Наверное, миссис Мюррей что-то напутала. Скорее всего, Хью решил оказать любезность какой-нибудь из племянниц Мюриел Бакстер.
— А как вы оба? — спросила миссис Эйч. — Бьюсь об заклад, едва ли вы отправитесь к твоей мамочке!
Терри покачал головой.
— Еще не решили. Я бы предпочел остаться дома, но можно пойти к сестре Джулии. Правда, та беременна, по утрам страдает от токсикоза и едва ли захочет принимать гостей.
Ага, значит, беременна не сама Джулия, а ее сестра! — злобно подумала Серена. Стало быть, эта пышнокудрая штучка умудрилась так прибрать Хью к рукам, что он содержит не только ее, но и всех ее родных!
— Ну, если вы все-таки соберетесь к сестре Джулии, не вздумайте нести ей дыню!
— Почему? — спросил Терри.
— Потому что есть такая поговорка: «Родить — это тебе не дыню съесть!» — Старуха хитро рассмеялась.
— О, ни в коем случае! — раздался тихий голос. — Она и так боится того, что ей предстоит.
Всеми силами оттягивая тот миг, когда она увидит любовницу Хью, Серена обернулась, оглядела ноги в кроссовках «Nike», потом стройные бедра в голубых джинсах, свитер из «Наф-Нафа» — без намека на грудь — и, наконец, лицо, окруженное шапкой ангельских золотых кудрей.
Она громко ахнула и вылетела в дверь, заставив всех троих недоуменно переглянуться.
— Не понимаю, — сказала старая дама, — как это люди не могут подождать пять минут, пока обслужат других!
Глядя вслед элегантной блондинке, сломя голову бегущей к своей броской машине, Терри многозначительно кивнул Джулии. Когда миссис Эйч вышла из магазина, он пробормотал:
— Чутье подсказывает мне, что нужно позвонить Хью.
Проехав несколько миль куда глаза глядят, ошарашенная увиденным Серена поняла, что безнадежно заблудилась. К счастью, она увидела заправочную станцию, залила там бензин, купила сигареты и спросила, как вернуться в Торнгемптон.
Серена послушно проезжала одну деревню за другой, пока не добралась до первого перекрестка.
— Ну, а теперь куда? — спросила она себя. — Направо или налево?
Налево вел еще один проселок, но справа красовался черный с золотом указатель: «Нора Лауры». Заскрежетав шинами так, что запахло паленой резиной, Серена свернула направо.
