Анна Годберзен - Скандал

– Я полагаю, – осторожно произнесла она, – что мы питаем неприязнь к одному и тому же человеку.

Лина вздохнула с облегчением. Все-таки она не ошиблась!

– Вы хотите сказать, что мы ненавидим одного и того же члена семьи Холланд? – Она заговорила увереннее, хотя все равно споткнулась на слове «ненавидеть». Сердце ее билось в такт движениям экипажа. Негодование и ярость по отношению к хозяйке долго копились в ее душе, но теперь, после изгнания из дома Холландов, разом выплеснулись наружу.

– Да, – Пенелопа растянула уголки губ. – Именно это я имела в виду.

Лина откинулась назад и уставилась на свои грубые руки. Она все еще не могла поверить в это чудесное стечение обстоятельств, в это неожиданное спасение, и очень боялась, что может все разрушить неосторожной фразой или излишней поспешностью.

– Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду, – осторожно произнесла она. – И полагаю, что мои сведения будут вам интересны. Но, как вы видите, я в неопределенном положении. Мне нужен какой-нибудь… жест. Чтобы захотеть говорить.

– Конечно, – Пенелопа взяла Лину за руку, и бывшая служанка, повидавшая в доме Холландов немало прекрасных вещей, поразилась необыкновенной мягкости замшевой перчатки Пенелопы. – Но сначала дай мне хотя бы намек!

Лина так долго хранила в себе эту тайну, что не могла не поделиться.

– Элизабет не девственница!

Пенелопа повернулась и вгляделась Лине в глаза, потом издала сдавленный смешок и покачала головой.

– Мы ведь говорим о Элизабет Холланд?

– У меня есть доказательства. – Лина залезла в карман и вытащила записку Вилла.

Она передала бумагу Пенелопе, и та принялась изучать водяные знаки, пока не удостоверилась, что это и вправду бумага Элизабет. Пробежалась пальцами по краю, и тут Лина впервые заметила, что у письма оторвана вторая часть. Наверняка там тоже был текст, и Лине смертельно захотелось его узнать.

Пенелопа дважды прочитала послание и недоверчиво спросила:

– Кто такой этот Вилл Келлер?

Лина судорожно вздрагивала, пока они ехали по чересчур неровной мостовой.

– Он… был кучером Холландов.

Пенелопа насмешливо фыркнула.

– Ты, должно быть, шутишь!

– Никаких шуток, – Лина грустно покачала головой и подумала, насколько было бы для нее лучше, если б все это было розыгрышем. – Я несколько раз видела, как она приходила к нему в конюшню поздно вечером и уходила утром. И иногда… Когда я приходила по ночам помочь ей раздеться, ее не было в комнате.

– Это давно началось? – Пенелопа все еще удерживала скептический тон, но глаза ее лихорадочно заблестели. Было очевидно, что рассказ девушки ее очень заинтересовал.

– Да. Уверена, что давно. И продолжалось вплоть до вечера пятницы, когда Вилл уехал.

Пенелопа откинулась на спинку сидения и провела ладонью по своему чистому лбу.

– Лиззи никогда не переставала меня удивлять, – промолвила она наконец, – Впрочем, она всегда играет очень тонко. – Пенелопа усмехнулась, приоткрыв безукоризненно белые ровные зубки.

– Любовь к бедняку! – продолжила она загадочным тоном. – А не к жениху.

– Именно так. – Лина помедлила и кашлянула в кулак. Она хотела бы знать, правду ли говорила Пенелопа об игре Элизабет и не этим ли мисс Холланд все это время удерживала внимание Вилла. В конце концов, он прекрасно понимал, что она никогда не будет принадлежать ему. Возможно, она его околдовала? – Но это еще не все, что я знаю о семье Холландов.

– Правда? Что еще ты можешь мне сообщить? – Пенелопа вновь наклонилась, глаза ее сверкали от нетерпения.

Лина покачала головой.

– Сначала я хочу узнать, что за это получу.

– О, можешь быть уверена, что будешь щедро вознаграждена. Я собираюсь снять тебе комнату на сегодня в маленькой гостинице на Двадцать шестой улице – чистую, имя называть не нужно. Завтра я приеду и за это письмо дам… – Пенелопа откинулась и помедлила, словно оценивая новую знакомую.

– Тысячу долларов, – произнесла Лина самым уверенным голосом, на который только была способна. Цифра, высказанная вслух, показалась ей сказочной. Стоимость кольца от «Тиффани», бесчисленных бальных платьев, экипажей… Этого с лихвой хватит, чтобы приехать к Виллу – и вернуть его обратно.

Пенелопа молчала, пока они ехали по авеню, еще более узкой, шумной и зловонной, чем Пятая. Наверху, заглушая цокот копыт, гремели поезда. Лина начала беспокоиться, что запросила слишком много. К тому же, главную тайну она уже рассказала, и нет никакой гарантии, что она вообще получит вознаграждение. Но Пенелопа пожала плечами и загадочно улыбнулась.

– Это большая сумма. Что ты скажешь о пятистах долларах?

– Благодарю вас, мисс Хейз. – Лина облегченно вздохнула. Тысяча долларов были невообразимой суммой, а вот пять сотен казались ей вполне реальными. С этими деньгами она сможет осуществить все, что задумала.

– Вот видишь, как все удачно сложилось, – многозначительно подмигнула ее новая подруга.

– Да, – повинуясь внезапному порыву, девушка наклонилась и забрала записку Вилла из рук Пенелопы. – Я все равно сохраню это до завтра. И, конечно, за условленную цену смогу рассказать вам нечто интересное.

Лина и сама не понимала, что заставило ее так быстро и уверенно выхватить письмо, и что она собиралась с ним делать, – но перспектива получить деньги была слишком заманчивой. Она уже не та робкая девчонка, которая бегала за Виллом, пока тот обожал призрачную Элизабет Холланд. Теперь у нее появился шанс измениться, стать красивой, яркой и изысканной леди – такой, от которой Вилл не сможет отвести глаз…

33

Если в скором времени известный холостяк не женится

и найдет себе новое увлечение, многие из нас проиграют пари.

Диана видела, как тетя Эдит прошла по коридору и стала спускаться по главной лестнице. За ее спиной уныло волочился хвостом белый шлейф. Девушка встряхнула волосами и постаралась дышать медленно, втянув живот и расправив плечи. Она была в том же платье из индийской полосатой ткани, которое надевала в прошлое воскресенье, когда приходил Генри. Этим утром она надела его снова, намереваясь провести весь день в своей комнате за чтением очередного романа. И теперь уже ничего нельзя было поделать – на переодевание времени не оставалось. Да и тетя наверняка не одобрит ее желание надеть платье понаряднее для встречи с женихом сестры.

Когда она вошла в гостиную, Генри резко, неуклюже поднялся.

– Мисс Диана, – произнес он, наклоняя голову и пряча улыбку.