Мария фон Трапп - Звуки музыки
В один августовский день возле «За Стоу» остановилась машина и вошел джентльмен. Он снял соломенную шляпу и представился как мистер Берт. Семьи моей не было, беседу пришлось вести мне одной.
— Славный денек, — начал мистер Берт.
— Очень славный, — согласилась я. — Прекрасная погода для сенокоса. Как проходит сенокос?
— Все в порядке, я полагаю.
Молчание.
— Много ли туристов в Стоу? — меня не слишком это интересовало, но надо же было что сказать.
— Не очень много.
Молчание.
— Должно быть, здесь прекрасно зимой.
— Да, — согласился мистер Берт, — в самом деле.
Он до сих пор держал руки на коленях и вертел в них свою шляпу. Мы оба с очарованием смотрели на нее. Теперь он изменил управление шляпой, повернув ее другим манером и спросил:
— Вы сейчас много поете?
— Нет, — ответила я, — понемногу. Это наш первый отпуск в Америке.
— А…
Молчание.
Что мне было дальше говорить?
И тут меня осенило.
— Где вы хотите, чтобы мы выступили, мистер Берт?
Шляпа перестала крутиться.
— Да, — сказал он, — вы угадали. — Он говорил с искренним облегчением. — Действительно, я приехал за этим. Видите ли, на прошлой неделе армия расположилась в бывшем К.К.К. лагере за пределами Стоу, и ребята спрашивают нас о каких-нибудь развлечениях. Поэтому мы вспомнили о вас и решили поинтересоваться, не смогли бы вы дать им какое-нибудь представление.
— Ну конечно, с удовольствием. Когда?
Дата была назначена на воскресенье, за нами должны были приехать на армейских джипах.
В следующее воскресенье перед домом остановились два армейских джипа, и капитан Хант вместе с другим офицером отвезли нас по Дороге холмов, через очаровательную маленькую долину. Какое прекрасное место для лагеря! Бараки стояли вместе на плоской части холма, это было что-то, выглядевшее почти как амфитеатр, с чуть большим количеством бараков внизу. Кругом солдаты. Мы пели с самого дна амфитеатра, которое было бывшим золотоносным карьером, поросшим растительностью, а солдаты сидели на всех склонах. На небе зажглись звезды, и музыка звучала лучше, чем в концертном зале.
После концерта нас спросили, не смогли бы мы спеть для солдат мессу. Следующее воскресенье было последним для нас в Вермонте. Мы с готовностью согласились приехать. Чтобы забрать нас, снова приехали джипы и провезли через долину. На этот раз это было утром, даже еще более прекрасным. Это был один из замечательных, теплых осенних дней с неописуемо голубым небом. На обратном пути Георг попросил водителя на минутку остановиться.
Он указал на последний залитый солнечным светом склон и выразительно сказал:
— Место, вроде этого — вот, где я мог бы быть счастлив.
И пять дней спустя, этот солнечный склон, принадлежавший большой ферме, стал нашим.
Уже на следующее утро в нашу дверь постучался мужчина.
— Слышал, вы хотите купить ферму, — сказал он. — Я хочу продать свою. Почему бы вам не взглянуть?
Хотя мы отказались от этой идеи, не могло быть никакого вреда в том, чтобы посмотреть еще одно место, и в полдень мы поехали позади фермера, показывавшего дорогу. Мы ехали до маленького белого здания школы, где был указатель: «Льюс-Хилл». Там мы свернули в сторону. Дорога шла все вверх и вверх, и чем выше мы поднимались, тем прекраснее становился вид вокруг. Потом мы оказались на вершине возвышенности. И когда вышли из машин, уже знали: это именно то место. Какая панорама! Перед нами лежали три долины, и целых девять горных линий протянулись в голубую даль. Мы были во всех сорока восьми штатах. Мы стояли на многих вершинах Зеленых, Белых, Голубых, Дымчатых и Скалистых гор. В Вермонте мы вдоль и поперек изъездили весь штат и видели много возвышенностей и долин, но никогда не встречали что-нибудь подобное.
Некоторое время мы стояли в немом восхищении, пока Георг не прошептал мне на ухо:
— Ради Бога, посмотри на постройки!
Быстрый взгляд сообщил мне, что они были «в посредственном состоянии», что ни в малейшей степени меня не смутило.
— Ах, Георг, — воскликнула я, и мои руки обвились вокруг его шеи, не обращая внимание на фермера и его многочисленную семью. — Мы можем построить и дом, и сараи, но никогда не сумеем создать такой вид, как этот!
— Мы дадим вам знать через три дня, — сказал Георг владельцу фермы, и мы уехали обратно в «За Стоу».
Для всех нас это была любовь с первого взгляда, а замечание Георга относительно построек я не рассматривала слишком серьезно. В конце концов, разве не ему первому понравилось это место? Ведь это был его «солнечный склон». Однако, я определенно понимала, что он чувствовал, как серьезен был этот шаг. Это место должно было стать нашим домом, и мы никогда не должны были пожалеть о своей подписи.
Единственное, что оставалось делать — молиться. Только так мы могли узнать волю Господа. Мы превратили в молельню пустую комнату. Повесили на стену распятие, зажгли две свечи, и один из членов семьи проводил там час времени. В течение трех дней и трех ночей мы все по очереди сменяли друг друга. Потом мы все собрались вместе — вся семья и отец Вазнер, и в полном мире и согласии все мы сказали одно и то же: не мы нашли это место, но место нашло нас.
В четверг мы встретились в городской конторе и торжественно получили документ, все вместе, на совместное владение. Потом отправились на наш холм. Руперт с Вернером срубили два дерева из наших лесов и сделали из них крест двенадцати футов в высоту. Потом они отнесли его на самую высокую точку холма, позади дома, а мы все шли за ними, поя и молясь. На верхушке крест был установлен, пока мы пели гимн благодарения. Мы узнали в Калифорнии, что испанские миссионеры таким образом вступали во владение каждым новым местом на побережье.
Нужно самому потерять дом, чтобы по достоинству оценить слова: «дом, милый дом».
Глава XII
НОВАЯ ГЛАВА
Мы опять отправились в концертный тур на западное побережье. Но на этот раз все было уже по-другому. Мы владели фермой. Теперь у нас было место, которому мы принадлежали. У нас также были фотографии, которые мы повсюду возили с собой. Мы показывали их всем с радостью в сердце. Эти фотографии хранятся у нас до сих пор, и, когда я сейчас гляжу на них, отчетливо понимаю, почему наши действительно хорошие друзья на Среднем Западе, после тщательного их изучения, медленно и осторожно говорили:
— Надеюсь, вам нравится это место.
Тот вид, который мы в действительности купили, проявляется на этих фото не слишком хорошо, а что хорошо смотрится — то не слишком прельщает. Но они были всегда с нами, как карточка новорожденного малыша у его родителей. С гордостью и торжеством они показывают ее всем вокруг: «Разве это не прелестно?» Нет, совсем нет. Этот маленький краснолицый карлик вовсе не прелестен, но никому из их друзей не хватит духу сказать это вслух. То же самое было и с нашими друзьями, которые не были на Льюс-Хилл в тот чудесный сентябрьский день и видели лишь фотографии убогого домишки и кривых сараев. Но все они хотели разделить наш энтузиазм и смело разражались теми восклицаниями, которые мы хотели услышать.
