Ненужная мама. Сердце на двоих - Вероника Лесневская
- Добрый день, Егор Натанович, - здороваюсь первым, стараясь выдержать спокойный тон. – Пожал бы вам ладонь, но… - киваю на пакеты и цветы в одной руке и повисшую дочку на другой.
Мне нечего скрывать, некого бояться, однако от сегодняшней встречи зависит слишком многое, чтобы я оставался равнодушным. Несмотря на жару, внутри завывает вьюга. Знаю, какую роль в жизни Вики играет ее отец и какое влияние имеет. Если раньше нас с Богдановым связывали дружеские отношения, он даже доверил мне здоровье своей дочери, то теперь все изменилось. Я не оправдал возложенных на меня надежд.
В его глазах я не коллега-врач, а трусливый предатель.
Напряжение, злость и негатив призраками прошлого витают в воздухе и бьют по расшатанным нервам.
- Здравствуй, Гордей. Обойдусь, - отчужденно бросает Егор в ответ, так и не вытащив руки из карманов. Всем своим видом демонстрирует пренебрежение. Хорошо его понимаю. Я бы за Алиску вообще убил, так что Богданов еще держится интеллигентно. – Непривычно видеть тебя здесь спустя столько лет. В последний раз мы с тобой встречались, когда я договаривался о консультации для Вики, - горько ухмыляется.
- Я сделал для нее все, что смог, - жестко чеканю. За грудиной орудует мясорубка, перемалывая каменное сердце в песок.
- Хм, и даже больше, - Егор скептически осматривает меня с головы до ног. Опять останавливается на Алиске. Наверное, только из-за нее он сдерживается, чтобы не дать мне по морде. Тяжело вздохнув, поворачивается в сторону сада, откуда доносятся голоса и смех двойняшек. – Не об этом я тебя просил, не об этом, - разочарованно повторяет. - Не ожидал, что ты так с ней поступишь, Гордей. Я доверил тебе больное сердце своей дочери не для того, чтобы ты разбил его вдребезги.
Чувствую, как Алиска отпускает мою руку, слышу шорох босоножек по гравию, краем глаза слежу за ней. Заскучав с нами, дочка осматривает территорию, прогуливается вдоль тропинки – и вдруг подпрыгивает на месте, хлопнув в ладоши.
- Ма-Вика! – радостно визжит, со всех ног мчится в беседку.
Слуха касается едва уловимый, приглушенный ветром, нежный и родной голос Виктории. Проникает прямо в сердце.
Непрошеная улыбка трогает мои губы, а внутри срабатывает переключатель. Все жизненные силы и чувства приводятся в полную боевую готовность. Я словно рождаюсь заново. Четко осознаю, что мне нужно, и согласен костьми лечь ради достижения цели. Никогда я не ощущал себя настолько живым и энергичным.
К черту предрассудки! На хрен мнение общества!
Это наша судьба. В ней имеют значение только Вика и дети.
- Если вы ждете, что я стану оправдываться или сожалеть о случившемся, то зря. Воспитывать и укорять меня тоже не надо. Я сам себя наказал. Не теряйте силы и время, - убедительно и грозно произношу, не прерывая тяжелого зрительного контакта с Богдановым. – Прошлое не изменить, меня интересует исключительно настоящее. Мы начнем с новой точки отсчета, и я сделаю все, чтобы у нас получилось.
- Что же ты сейчас такой бойкий, а когда был нужен ей… спрятался в кусты? – на эмоциях выплевывает мне в лицо. Стойко выслушиваю его претензии. Я себя похлеще проклинал, но это не выход. - Ты хоть догадываешься, через что она прошла?
- Я знаю. Именно поэтому я был против, - вдруг срываюсь в откровения. Злость сбивает шлагбаум и выпускает моих внутренних демонов. Следующие слова исходят из глубины моей темной, исполосованной души: - Я не хотел рисковать ей! Я просто не мог опять потерять женщину, которую полюбил…
Внезапно воцаряется пауза, Дамокловым мечом повисает над нами. В висках бешено пульсирует кровь, и на мгновение мне кажется, что я оглох. Егор Натанович, умолкнув, смотрит будто сквозь меня.
Не сразу замечаю, что мы больше не одни, а за моей спиной кто-то есть. Оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Викой. Она растеряна и удивлена, на дне зрачков плещется сомнение вперемешку с теплыми искорками, а на щеках играет легкий румянец.
Выпускаю чертов букет из онемевшей руки, однако его успевает поймать Богданов, забирает вместе с пакетами и мрачно уходит в дом, оставляя нас наедине. Напоследок грубо хлопает дверью.
Не принял, но хотя бы дал возможность реабилитироваться.
- Идем в беседку, - тихо и сипло выдавливает из себя Вика после затянувшейся паузы. Делает вид, будто ничего не слышала, растягивает пересохшие губы в напряженной улыбке и тактично переводит тему: - У нас возникли некоторые проблемы… с коммуникацией, - беспокойно озирается. – Не думала, что скажу это, но… Я не справляюсь, Гордей.
- Ма-Вика, - влетает ей в ноги Алиска, а за ней гуськом бегут двойняшки.
- Ма-а! – чуть не плача, зовет Виола. Дергает маму за край легкого сатинового сарафана, который ей невероятно идет.
Вика выглядит воздушной, милой, уютной, как в те дни, когда мы только познакомились и она навещала нас с дочкой. До того как я ее сломал. Сейчас та светлая девушка вернулась. Надеюсь, навсегда.
- А-дай ма! – требует Рус и грозит пальчиком Алиске. Сынок в своем репертуаре. У него стальной характер, еще мне фору даст.
Пока самая старшенькая вцепилась в маму, как обезьянка, я беру на себя младших хулиганов. Подхватываю обоих на руки. И правда, совсем котята, маленькие и легкие. Руслан настороженно замирает, насупившись и окаменев, а Виолетта, наоборот, рада мне и льнет к груди.
- Так, товарищи дети, - произношу насмешливо, по очереди чмокая двойняшек в щеки. Сын ожидаемо пытается увернуться, а после вытирает личико, будто побрезговал мной. Зато Виола смешно складывает губки бантиком. – Давайте договариваться, - вздыхаю протяжно.
Минута тишины и спокойствия, а затем…
- Па-па-а! – истошно вопит Алиска. Ее возмущению нет предела. – Брось каку! – внезапно заявляет, бесцеремонно указав пальчиком на Руса. Видимо, они тоже не нашли общий язык. – Брось, - машет ладошками на Виолу.
- Лисонька, нельзя, - шокировано хриплю. Она примерная, вежливая девочка и никогда себя так не вела. Впрочем, ей не к кому было меня ревновать. Все эти годы - одинок...
- Все хорошо, солнышко, мы просто знакомимся друг с другом, - аккуратно успокаивает ее Вика, притягивает к
