Эмили. Отчаянная - De Ojos Verdes
Пальцы, в которых была зажата пудра, дрогнули после этого заявления.
Эмили, ты, правда, думала обыграть его в этой игре?.. С твоим-то уровнем ниже плинтуса по этой части?
Не найдя подходящих слов, чтобы выразить свое негодование и жгучую, необоснованную, абсолютно примитивную ревность, она подалась вперед и…укусила его за шею. Беспощадно. Почти до крови. Будто говорила, не обижай меня, это дорого обойдется. А глыба даже не дернулась! И даже не вздрогнула! Мазохист!
Пространство разорвал приступ дикого безудержного хохота. Сначала Эмили опешила, ожидая совершенно иной реакции. Потом залюбовалась, будучи фанаткой этой бесподобной улыбки. Затем ужаснулась, наблюдая результаты своего бесконтрольного порыва.
— Тучка сегодня грозовая, совсем не облачко, — пропел этот невозможный человек. — Зубки острые, точность — снайперская. Чуть не перегрызла мне артерию…
Девушка закатила глаза с особым надменным эффектом, ни капли не разделяя такого веселья. Скорее, начала злиться еще больше, потому что была настроена поссориться, чтобы выплеснуть свои негативные эмоции. Причем, уже довольно давно.
— Ты вкусный, в следующий раз могу даже откусить немного…
Опять этот смех! А подразумевалась угроза!
Так они и доехали. Она — взвинчена, раздосадована и задета. Он — позитивен, улыбчив и вальяжен.
Глава 30
«…Моя любовь тягучая, как мёд,
и сладкая, и горькая, и злая.
Она меня когда-нибудь убьет,
уже сейчас немного убивая…»
Джио Россо
Ресторан встречал привычной утренней суматохой перед открытием. Уборщицы смахивали пыль и оттирали стеклянные поверхности, что давно стало каждодневным ритуалом. Эмили шла и здоровалась со всеми, по пути снимая пальто. В служебном помещении девушка придирчиво оглядела себя с головы до ног и поправила немного выбившуюся рубашку. Несмотря на легкую дезориентацию, вызванную странным началом дня, она помнила, что находится на работе, и, нацепив дежурную улыбку, вышла в коридор.
Ровно в этот момент из кабинета владельца выпорхнула миниатюрная женщина в элегантном брючном костюме с приталенным пиджаком. Про таких, наверное, и следует говорить — без возраста. Незнакомка была ухожена, статна, в чертах читалось благородство. А приятный голубой цвет одежды выгодно подчеркивал такой же оттенок глаз и сочетался со светлыми волосами, собранными в простую прическу.
Их взгляды пересеклись, и Эмили вежливо кивнула, направляясь в зал. Марсель стоял у небольшого музыкального подиума и разговаривал с Аминой. Девушка прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Скорее всего, её еще долго не отпустит.
Как только она заняла свой пост и проверила записи на сегодня, ей пришло сообщение:
«Лицо попроще, тучка. Затопишь».
В любой другой ситуации Эмили бы улыбнулась. Но в эту секунду раздраженно отбросила телефон на подставку. И зло выдохнула. Это тяжелее, чем казалось. Не думать о бывших. Многочисленных. Искушенных. Дура! Зачем только дразнила? Себе же и сделала хуже.
Примерно через полчаса, в течение которых она успела позвонить нескольким клиентам и подтвердить бронирование, мимо нее неспешно проплыла делегация из трех человек.
— …и золото я предлагаю все же белое. Нелли подойдет именно оно. Сейчас поедем в мой любимый салон…
— Мам, разберемся на месте.
Переварить информацию Эмили попросту не успела. Аргам Никогосович обратился к ней:
— Как настроение, девочка моя?
Так вышло, что у них сложились какие-то несвойственные иерархии работодатель-подчиненная теплые отношения. Иногда, если никто не видел, мужчина мог и за щеку потрепать. Совсем как отец. Ее это не напрягало, пока…она не стала спать с его сыном. Теперь с трудом удерживалась от того, чтобы отвести взгляд в такие мгновения.
— Отлично. А Ваше давление?
— Ох, — вздыхает театрально, — обязательно напоминать о моих годах?
— Обо всех двадцати? С небольшим хвостиком?
Губы мужчины дрогнули. Короткая пикировка — еще один сложившийся адат. С ним было легко, непринужденно, но черту Эмили никогда не переступала.
Та самая незнакомка в голубом, нетипичном для февраля, теперь сверху была облачена и в распахнутую шубу. Девушка чувствовала на себе сканирующий внимательный взор. Но не решалась отвечать тем же.
Она ведь правильно поняла, и это — мать Марселя?
— А мне так знакомо Ваше лицо… — протянула та задумчиво.
— Свадьба Ваграма, — дал подсказку ей сын, сохраняя нейтралитет.
— Да?… — затем вспыхнувшее удивление, смахивающее на восторг. — Боже мой, подружка невесты? Очаровательная пампушка?! Та самая?
Окружающие все по очереди изумились такой бурной реакции, пусть и беззвучно, но довольно красноречиво. Это привело к тому, что следующая реплика была произнесена сдержанно, но искренне:
— Какая красивая девочка. Чудо просто! Не наглядеться.
Эмили была крайне смущена. Польщена. И растеряна.
— Спасибо. В то время я была «мелковата, полновата и слишком смазлива», — вот и повод вставить шпильку. — Второй пункт устранен. Работаю над остальными.
— Мы опаздываем, — под общий смех напоминает Марсель очень чопорно и недовольно, а глаза…светятся нехорошим обещанием.
— Ты прости ее, она у нас эмоциональная и всегда мечтала о дочери, — успевает шепнуть ей на ухо Аргам Никогосович почему-то слегка виновато, когда семья скрылась за дверью.
— Было бы за что… — кивает Эмили и провожает его могучую спину с щемящей болью в сердце.
Эта прекрасная женщина — мать ее любимого человека. И они сейчас все вместе, кажется, едут в ювелирный, готовясь к скорой свадьбе сына.
Смахнуть подступившие слезы. Выдохнуть сгусток горечи. Подавить вопль.
Всё ведь знала.
И все равно хочется выйти на улицу и закричать. Оглушительно.
«Изучайте — я есть прямое доказательство того, что безупречная внешность и финансовое благополучие не стоят в одном ряду со счастьем! Не обеспечивают беззаботное существование. И уж тем более…не гарантируют любовь того, по кому ты сходишь с ума!».
Эмили прерывает внутренний монолог. Нельзя. В жалости к себе легко погрязнуть, лучше этим не увлекаться.
Но как же хочется иногда сдохнуть… Превратиться в ничто…
* * *
Амина была в бешенстве. Вот уже второй день все шло наперекосяк. Вчера что-то напортачили в гарманже*, в результате неправильного охлаждения какая-то часть продуктов была испорчена. А сегодня к вечеру очередной «енот»* вывел ее из себя своей бестолковостью.
— Еще один косяк — кокушки твои на зенки натяну.
Эмили проходила мимо фееричного представления, услышав зловещую угрозу. И резко сменила направление, подступив к бару с тихим вопросом:
— А что она сказала только что? По контексту догадываюсь, но не очень уверена…
— То самое, — усмехается бармен Егор, — яйца на глаза натянет, если доведут.
— Да, она может. С таким-то словарным запасом!
Девушка прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. Не хватало еще привлечь внимание фурии и попасть под раздачу… Тихо ретируется и возвращается к своей стойке.
Телефон вибрирует, и она открывает полученное сообщение:
«Заберу тебя после работы».
Смотрит
