Софи Кинселла - Шопоголик и сестра

Девушка за прилавком проворно разгружает мои покупки и улыбается.

— О, тортик — объедение! — говорит она, аккуратно упаковывая его в коробку. — А уж персики! А икра! — Моя добыча явно впечатлила ее. — Устраиваете званый ужин?

— Нет. — Я вдруг теряюсь. — Не званый ужин. Просто я… я…

И вдруг понимаю, что добавить мне нечего.

Стою и молчу, как дура. Смотрю, как кассир подсчитывает стоимость целой кучи дурацкой, баснословно дорогой и никчемной жратвы, и заливаюсь краской. Что я делаю? Зачем столько всего накупила? Мне это не нужно. Джесс права.

Джесс права.

При этой мысли я морщусь и отворачиваюсь. Не хочу даже думать о Джесс.

Но я ничего не могу с собой поделать. От мыслей, которые вьются в голове тучей, как жирные черные мухи, никуда не сбежишь. И тут как гром с ясного неба слышится строгий голос Люка: «Твоя сестра — хороший человек… Честный, надежный и трудолюбивый… Ты могла бы многому поучиться у своей сестры…»

Я могла бы многому поучиться у своей сестры.

Меня словно пронзает молния. Голова идет кругом, сердце несется вскачь.

Боже мой. Вот он.

Вот ответ.

— С вас двести тридцать фунтов и семьдесят три пенса, — с улыбкой объявляет кассирша.

Я недоуменно таращусь на нее.

— Мне… мне надо идти, — наконец бормочу я. — Сейчас же…

— А покупки! — восклицает девушка.

— Мне они не нужны.

Спотыкаясь, я покидаю магазин, по-прежнему сжимая в кулаке кредитку. На тротуаре делаю несколько глубоких вдохов, будто запыхалась.

Наконец— то все встало на свои места. Я должна напроситься к Джесс в ученицы.

Как к Йоде.

Стану ее подмастерьем, и она посвятит меня в тайны экономии. Объяснит, как быть хорошей — какой меня хочет видеть Люк. И мало-помалу я пойму, как уберечь наш брак.

Иду по улице, постепенно ускоряя шаг, пока не перехожу на бег. Вслед мне удивленно оборачиваются, но мне все равно. Я еду в Камбрию. Сию же минуту.

Бегом преодолев расстояние до дома, по инерции взлетаю вверх на три лестничных марша и понимаю: легкие раскалились так, что до нашего пентхауса такими темпами мне ни за что не дотянуть. Несколько минут сижу, отдуваюсь, как древний паровоз, а потом вызываю лифт. Дома я первым делом несусь в спальню, выволакиваю из-под кровати ярко-красный чемодан и принимаюсь швырять в него все подряд — футболку… какое-то белье… бирюзовые босоножки на шпильках, со стразами на ремешках… В конце концов, какая разница, что я возьму с собой? Я просто хочу помириться с Джесс. Наконец захлопываю крышку чемодана и стаскиваю его с кровати. Срываю с вешалки пиджак, выкатываю чемодан из квартиры, запираю дверь на оба замка. В последний раз смотрю на нее — и решительно шагаю в лифт. Отныне все будет по-другому. У меня начинается новая жизнь. Я уезжаю, чтобы узнать самое важное для…

Ой. Щипцы для волос забыла.

Машинально жму на кнопку «стоп». Лифт, который уже приготовился к спуску, кряхтит и останавливается.

Нет, без щипцов мне никак не обойтись. И без лака для волос.

А бальзам для губ «Киль»? Да я без него не выживу.

Ничего не поделаешь, стратегию «неважно, что я возьму с собой» надо срочно пересмотреть.

Сломя голову несусь к двери квартиры, отпираю и устремляюсь в спальню. Там вытаскиваю из-под кровати еще один чемодан, тускло-зеленый, и принимаюсь набивать его.

А если вдуматься, мне, пожалуй, понадобится увлажняющий крем. И одна из новых шляпок — вдруг попаду на свадьбу? Заодно беру и дорожный трик-трак — на случай, если заскучаю в поезде (и познакомлюсь с кем-нибудь, кто научит меня в него играть).

И «ангельскую сумочку» я тоже беру. А когда мельком вижу себя в зеркале, в ушах вдруг раздается голос Люка: «Надеюсь, сумка этого стоит, Бекки».

Я замираю. Меня вдруг начинает подташнивать.

Еще немного — и я решу оставить сумку дома.

Но это же смешно. Разве я могу бросить без присмотра свое главное сокровище?

Вешаю сумочку на плечо и смотрюсь в зеркало, вспоминаю, в каком была восторге, когда впервые увидела ее. Это же не что-нибудь, а «ангельская сумочка», с вызовом напоминаю я себе. Вещица, о которой мечтает чуть ли не весь мир. Из-за таких сумок вспыхивают драки. Жаждущие лезут в списки всеми правдами и неправдами.

Но сумочка что-то потяжелела. Очень странно. Сумки ведь не тяжелеют сами по себе.

А, ясно. Там зарядное устройство для мобильника. Вот в чем дело.

Ну все, хватит. Выхожу. И сумку беру с собой.

Спускаюсь на первый этаж, выкатываю чемоданы на улицу. Очень кстати мимо едет свободное такси. Я поднимаю руку, и машина останавливается.

— Вокзал Юстон, пожалуйста, — говорю водителю срывающимся голосом. — Я еду мириться с сестрой, которую недавно нашла, а потом снова потеряла.

На лице таксиста — ноль эмоций.

— Вас к самому зданию вокзала подвезти, дорогуша?

Ну вы только подумайте! Ни капли сострадания у этих таксистов.

Нигде ни одной пробки, улицы свободны, и мы подъезжаем к Юстону через десять минут. Ковыляя через весь зал и волоча за собой два чемодана, я чувствую себя героиней старого черно-белого фильма. Не хватает только клубов пара, пронзительных паровозных свистков, и одета я должна быть по-другому — в облегающий твидовый костюмчик и меховую горжетку. И поправлять круто завитые локоны.

— Один билет до Камбрии, будьте добры, — волнуясь, прошу я, просовывая в окошечко кассы пятидесятифунтовую купюру.

Вот сейчас незнакомец с элегантно-впалыми щеками должен пригласить меня на коктейль или вынуть из моего глаза соринку. Вместо этого кассирша в оранжевой нейлоновой форме смотрит на меня как на идиотку.

— До Камбрии? А до какой станции?

Хм. А мне-то откуда знать? Есть ли станция в деревне, где живет Джесс?

Внезапно у меня перед глазами точно вспыхивает молния. Адрес на конверте…

— До Норт-Коггентуэйта. Пожалуйста, в оба конца. Но с открытой датой. — Я смело улыбаюсь кассирше. — Еду мириться с. сестрой, которую недавно…

Женщина в окошке равнодушно перебивает меня:

— С вас двести семьдесят семь фунтов. Что? Сколько-сколько? Да за такие деньжищи можно в Париж слетать!

— Э-э… вот, пожалуйста, — и я протягиваю остатки денег, вырученных за те злосчастные часики от Тиффани.

— Девятая платформа. До отхода поезда — пять минут.

— Ясно. Спасибо.

Я начинаю торопливо пробиваться сквозь толпу к девятой платформе, но, когда впереди появляется гигантский поезд дальнего следования, невольно замедляю шаг.

Живой поток обтекает меня со всех сторон, люди окликают друзей, обнимаются, тащат багаж, стучат в двери вагонов. А я не двигаюсь с места. Сердце бьется, ладони, сжимающие ручки чемоданов, взмокли. До сих пор мне казалось, что идет увлекательная игра. Но сейчас выяснилось, что все это — взаправду. Поверить не могу, что я решилась на такое.