Обычная история - Юлия Резник
— Да вижу, вижу. Классно выходит, Маняш. Спи давай, поздно.
Десятый час, ага. А ее непутевая мамаша где-то лазит. Свидание у нее, видите ли. Свидание! Первое время я думал, эта сука меня разводит. Но потом увидел ее с каким-то бугаем в нашем кафе. Он ей что-то рассказывал, а эта сидела, развесив, как дура, уши. И такое блаженство у нее на лице было. Будто этот стареющий мудак ей и впрямь пиздец как нравился.
Признаться, когда я поставил Ташу в известность, что готов с ней разделить заботы о нашем ребенке, я никак не предполагал, что она так буквально это воспримет. Но она меня прям за яйца взяла, да. Чуть ли не график у нас теперь — сегодня я сижу с Машкой, завтра она. Ибо ей тоже нужно свободное время. То на то, чтобы заскочить в салон, то на свидание, ибо «А что такого, Миш? Я родила, а не записалась в монахини».
— Уа-а-а!
Напевая под нос что-то из Нирваны, похлопываю мелкую по заду, укачивая. Глаза у нее мои. Только сонные-сонные. В сердце от этого горячо. Не думал, что этот крохотный червячок займет так много места в душе. Глажу круглую щечку. Харю Машка наела приличную. По сравнению с тем, какой крошечной она была, когда родилась, сейчас она прямо-таки упитанная. Хватает ручонкой меня за палец, тащит в рот.
— Ух ты. Да там, кажется, зубы! — восхищаюсь я своему открытию. И даже какую-то гордость испытываю от того, что их обнаружил я. А не ее маманя, которая совсем охренела, похоже! Десять часов. Не затянулся ли ужин? Впрочем, если они решили перевести свидание в горизонтальную плоскость… Ар-р-р.
Особенно бесит то, что я сам на это подвязался! Все в том же разговоре. Ради дочери мы попытались без нервов договориться, как будем жить. Таша будто между делом спросила, хочу ли я жить с ними семьей. Я, естественно, отказался. Договорились, что с этого момента мы просто родители. Все остальное — в прошлом. Потому что одно дело ебать в хвост и гриву доступную бабенку, и совсем другое — мать своего ребенка. Нет, я на такое не подписывался. Да и Таша, к удивлению, поддержала мысль, что с этими больными отношениями надо заканчивать. Даже предложила мне дружбу, на которую я, естественно, с облегчением согласился. И все меня поначалу устраивало. Но ровно до того момента, когда я понял — она не шутила. Все — для нее означало все.
Наконец, ключ в двери проворачивается. Осторожно соскользнув с кровати, выдвигаюсь горе-мамаше навстречу. Щелкаю выключателем.
— Ох! — касается ладонями горящих щек, испуганно выпучив глаза. А те горят, потому что, сука, их кто-то явно натер щетиной.
— Развлеклась? — оскалился я, чувствуя, как в груди разрастается, подпирая горло, что-то страшное, черное…
— А, да! Отлично погуляли. Уже весной пахнет, замечал?
— То-то я смотрю, ты как кошка мартовская. Трахалась уже с ним?
Таша каменеет, стащив с себя пальто. И я еще сильнее завожусь, увидев ее наряд.
— Не очень понимаю, каким боком это тебя касается.
Кажется, это называется «маленькое черное платье». И каким-то чудом оно охуенно на ней сидит. Она вообще непозволительно… охуенная. С этими волосами, плечиками круглыми. Сиськами размером с небольшие арбузы. Бля… Я, конечно, сам много раз просил ее что-то с собой сделать, но это уж слишком! Нахер мне надо, чтобы все на нее пялились?! И этот ее… Да я просто готов убить его. И ее. Потому что нехрен сверкать как лампочка!
— Трахалась?! — дергаю за руку.
— А ты со своими сосками?
— При чем здесь…
— При том. Ты же не думал, что я буду сидеть у окошка, мечтая, когда ты ко мне опять снизойдёшь, нагулявшись? Или думал? — с распухших от поцелуев с другим губ Таши срывается понимающий смешок. У меня буквально забрало падает.
— Смешно тебе? — рычу.
— Да не очень-то, — так же внезапно серьезнеет Таша, каким-то усталым движением поникших плеч сбрасывая мою руку. — Так уж вышло, что ты отец моего ребенка. Значит, не чужой человек. Мой тебе совет, Миш, обратись к психологу. Тебе не помешает разобраться в себе.
— И это говоришь мне ты? Человек — ходячий комплекс?
Таша отшатывается. Ч-черт. Ну, вот почему так? Я же не хотел ее обидеть! Только не так!
— Над своими комплексами я работаю, Миш. И весьма успешно. Раньше я себе простить не могла, что не соответствую твоим высоким стандартам. Но ведь не в этом дело, правда? Все ровно наоборот. И корень нашей проблемы заключается в том, что это ты никак себе не простишь, что твои стандарты… такие.
— Ты охренела? — хриплю, задыхаясь от осознания, что она, похоже, раскопала мой самый большой секрет.
— Разберись в себе, Миш. Вряд ли ты будешь счастлив, бесконечно подстраиваясь под чьи-то стандарты.
Она меня слабаком считает. Охренеть. Думает, мне не хватит силенок отстоять свое право видеть рядом ту, кого я посчитаю нужным?!
«А разве это не так?» — пищит тоненький голос.
Сжимая и разжимая кулаки, стою, как немой, посреди комнаты. И ни одного слова не могу из себя вытолкнуть. Не могу ее даже послать! В обнимку с гребаными выводами, которые вдруг на нее снизошли.
— Иди домой, Миш. Поздно уже.
С психом толкаю дверь. Но вовремя опомнившись, в последний момент подставляю руку, гася собственное же усилие. Еще не хватало Машку разбудить своей истерикой! Вылетаю на площадку. Так же тихонько прикрываю дверь в свою квартиру. Душ. Спать. Но сон не идет, хоть тресни.
На работу плетусь как сонная муха. Прихожу, когда все уже в сборе. Одного Тая нет.
— Он к Таиру пошел. По личному, — объясняет Свин.
— Что так?
— Съехать хочет.
— В Тай? — ухмыляюсь, косясь на Ташу.
— Да нет. Пока в квартиру отдельную.
— Только хрен ему кто ее предоставит, — пожимает плечами Вещий. — Сейчас со свободными хатами напряженка. Много народа набрали.
Тай возвращается спустя четверть часа. Как всегда в последнее время, хмурый.
— Пролетел как веник над Парижем, — бурчит он, отвечая на все вопросы сразу, и утыкается в код. Ребята тоже погружаются в работу. Да и меня закручивает
