Личное дело опера Иванова - Стася Андриевская
Пацаны, двое по семнадцать и один пятнадцати лет, явно не ожидали, что кара настигнет так скоро, и по неопытности не разбрелись, а собрались в одном месте. Здесь Андрей уже не церемонился и давил по полной.
– Да просто чувак какой-то незнакомый! – в неудобной позе упираясь лицом в стол, «откровенничал» один из них. – Клянусь, первый раз в жизни видел! Говорит, пацаны, хотите на кураже бабла поднять? Дельце непыльное, пошуметь просто, похулиганить.
– С какой целью?
– Да откуда я знаю? Без разницы мне вообще. Дело сделал, гуляй смело. Мы же ничего такого, просто похулиганили.
– Четыре эпизода в течение часа, – прокомментировал Петров, – это не так уж и мало. И это только то, что известно на данный момент. Но, думаю, что сигналы ещё будут поступать.
– Э, начальник, – заволновался самый старший и, по всей видимости, «опытный» из пацанов, – не шей, остальное не наше! Мы по Куйбышевской прошлись и всё.
Андрей вопросительно глянул на Василия – правда, что ли, уже четыре эпизода? Тот кивнул. Ну что ж, ожидаемо. Значит, действительно, всё это Маруновские провокации и ничего больше. А Попковский просто случайный потерпевший.
– Чемодан, который у деда забрали, куда дели?
– Выкинули.
– А содержимое?
– Всё там! Не открывали даже.
– А вот это ты кому-нибудь другому задвигай. Чтобы вы, хулиганьё залётное, и не поживились от нагара? А напомни-ка мне, по какой статье твой брат отбывает?
– Разбойное…
– А, ну понятно. Ты, значит, туда же решил?
– Клянусь, начальник, не брали мы ничего! Зачем нам проблемы? Не веришь, иди на мусорку за тридцать первым универсамом, там этот чемодан валяется, прямо в баке.
И чемодан действительно нашёлся, вот только уже вскрытый. Многие вещи: нижнее бельё, пара клетчатых рубашек, зубная щётка и облезлый помазок валялись здесь же. А вот, например, новенькой электробритвы «Харьков», о которой в том числе сокрушался Попковский, уже не было. Не было и кителя с орденами.
– Вот такие дела, друзья-товарищи, – вернувшись на хату, со злым нажимом продолжил прессовать пацанов Андрей. – Хулиганка ваша не удалась. На лицо разбойное с целью хищения личного имущества. А если учесть, что напали вы на близкого родственника замминистра внутренних дел, то сами понимаете, что дальше. Давай, Василий, грузим.
Чем ближе подходили к участку, тем меньше оставалось у пацанов понтов. Особенно сильно испугался пятнадцатилетний. Попросил о личной беседе.
– Ну что, Кравцов, будем явку с повинной оформлять? – Не тратя и без того стремительно тающее время, кивнул Андрей на чистый лист. – Тогда для тебя всё действительно всё может ограничиться хулиганкой. Пиши: кто, где, когда, почём. Приметы заказчика, описание костюмов, подробности ваших шалостей. Давай-давай, не затягивай.
Тот заторможенно придвинул лист поближе.
– Я чё сказать-то хотел, товарищ милиционер… За чемодан за этот! Это ведь я его того. Ну, распотрошил. Вы только пацанам не говорите, ладно? А то в крысы запишут…
Андрей строго смотрел на него и ждал. Парень вздохнул.
– Ну в общем, нам действительно велено было все концы в воду. Тот тип несколько раз подчеркнул, чтобы себе ничего не брали. Но этот чемодан… Я ничего из вещей себе брать не собирался, но деды же деньги обычно в носки прячут, понимаете? Я думал, может и этот…
– Ну и как? Много денег с ветерана стряс?
– Вообще ничего. Голяк.
– Угу. И поэтому ты забрал ордена.
Пацан опустил голову.
– Я слыхал, они на чёрном рынке дорого стоят, если нормального коллекционера найти. Я пиджак этот его схватил и тягу оттуда. Потом медальки поснимал, а пиджак выкинул.
– Ну? Дальше.
– Всё. Я же не мог их пацанам притащить, надо было заныкать. Пошёл в местечко укромное, но по дороге барыгу бывалого встретил. Предложил тему эту с медальками, он согласился. Ну а чего ему, он недавно откинулся, за любой кипишь сейчас.
– Барыгу как звать?
– Точно не знаю. Просто видел его раньше пару раз, наслышан, что, вроде, с серьёзными людьми дела имеет. Педа́ля у него, кажись, погоняло. У него ещё верхняя челюсть ровно напополам золотая. Отсюда досюда, – показал на себе. – И в наколках весь.
– Педаля, значит? – откинулся Андрей на спинку стула. – Допустим. Только это не золото, это рандоль. Будешь продолжать в том же духе, и у тебя такие будут, даже не сомневайся. На зоне другие не ставят. Пиши, чего сидишь? И про местечко своё укромное, в которое ворованное сносишь, тоже не забудь написать. Кстати, китель куда, говоришь, дел?
– Чё?
– Китель. Ну, пиджак с которого ордена снял?
– А, этот. Да там, за тридцать первым универсамом яма разрыта. Я его туда скинул.
Закончив с пацаном, Андрей вызвал Василия, рассказал о показаниях Кравцова.
– Опа-на! – присвистнул он. – А вот и Петрунин нарисовался! Где его только взять теперь, и так две недели уже гоняюсь. Меня почтальонка та замучила просто! А вообще, хреново, конечно, что именно он Кравцову подвернулся. Он, гад, бывалый, с продажей точно торопиться не станет, придержит до поры. Как бы не подвиснуть нам теперь, а, Андрей Иванович?
– Нет худа без добра, Вась. Ещё утром у нас вообще ничего не было, а теперь уже кое-что. Мы знаем, что Петрунин как-то связан с людьми Николаенко на оптовом складе, а может, и с ним самим. А Николаенко, в свою очередь, точно связан с Маруновским, от которого – в этом у меня уже практически нет сомнений, исходит заваруха с ряжеными цыганами. Вот к Маруновскому и присмотримся. Нам бы ещё личность посредника в заказе хулиганки установить, чую, вообще песня сложилась бы!
Как и следовало ожидать, в тех краях, где Кравцов пересёкся с Петруниным ни следов, ни свидетелей не оказалось. Зато китель, к счастью, действительно оказался в яме за универсамом и даже не очень-то запачкался.
А между тем, время перевалило за два часа дня.
Наглая самоуверенность Маруновского раздражала. Действовал он хотя и топорно, но так, словно ощущал себя безнаказанным. И либо он действительно имел в рукаве козыря, либо у него просто оказались слишком глупые исполнители, которые прокололись, взяв на дело с хулиганкой сопливых пацанов.
Впрочем, надо отдать ему должное —более удачного времени для подсиживания, чем слёт ветеранов действительно подобрать было сложно: Львович на нервах, оперативная обстановка на карандаше, за любой «залёт» каждому из сотрудников обещана кара небесная. Идеально! А появившиеся в районе полгода назад цыгане должно быть ещё тогда зародили в башке Маруновского этот гениальный план. И ведь могло бы сработать, если бы не Юраш
